Читать онлайн «Африка грёз и действительности (Том 1, все фотографии)». Страница 67

В осенние месяцы, когда уровень воды в Ниле начинает резко повышаться, шадуфы и сакии на время утихают. Наступает момент, которого феллах ожидает долгие месяцы. Его поле на несколько недель исчезает под водой. Огромные шестерни сакии на время перемещаются на высокие насыпи вдоль дорог и жилищ, чтобы их не унесло водой. Стройные стволы пальм кокетливо любуются собой в покрытом рябью зеркале воды. Далеко отсюда на берегах «великой реки» под хрупкими минаретами Каира в присутствии короля отмечается «Праздник Нила».

Сакии молчат…

Спидометр показывал 180 километров от Наг-Хаммади, когда под колесами нашей машины после почти 700 километров глиняных дорог появился асфальт.

Судя по карте, это еще не мог быть Луксор. Тем не менее неожиданно исчезли оросительные каналы, нагие рыбаки, феллахи, дорожные рабочие с ведрами воды, а по обеим сторонам дороги появились дома. Луксорская фабрика содовой воды. Проехав несколько улиц, мы невольно нажали на тормоз, очарованные неожиданно представшей перед нами картиной. Могучий поток Нила катил свои воды справа от шоссе в широком русле, окаймленном зеленью. У берегов фелюги, эти типичные нильские парусники, а на них рыбаки, отдыхающие после целого дня работы.

По левую руку от дороги за железной решеткой возвышались одетые в пронизанную розовым отблеском заходящего солнца охру каменных глыб огромные колонны и архитравы знаменитого луксорского храма.

Такого сюрприза мы не ожидали…

Бессмертные памятники Аменхотепа III и Рамсеса II, насчитывающие свыше трех с половиной тысяч лет, а в 50 метрах от них — асфальтированное шоссе, по которому мчатся современные автомобили. Ни в каком другом месте Египта, за исключением, может быть, пирамид в Гизе, любопытные иностранцы не добились такого назойливого сближения с тысячелетним величием древнеегипетских памятников, как в Луксоре. Огромный внутренний двор с двойным рядом колонн в форме связок стволов папируса и с расчлененными капителями оставляет неизгладимое впечатление изящества, несмотря на то, что массивные архитравы возвышаются в 20 метрах над вашей головой.

В некоторых местах песок под фундаментами, на которых покоятся тысячи тонн камня, осел, и выпавшие каменные глыбы над капителями колонн-папирусов вызывают впечатление неустойчивости. Потребовалось, однако, три с половиной тысячи лет, чтобы математическая точность древнеегипетских архитекторов отступила перед более сильной природой. Возможно, что эти доказательства их изобретательности и искусности сохранились бы в неизменном виде, если бы их разрушение не было ускорено сильным землетрясением, которое произошло в Верхнем Египте в 27 году до нашей эры. Ведь современные археологи, вооруженные точнейшими измерительными приборами, исследовав окружность колонн, символизирующих связки папирусов, нашли отклонение всего лишь на несколько миллиметров от правильного круга. А ведь эти колонны имеют в окружности более восьми метров.

Однако Луксор — это не только тысячи тонн камня, преобразованного в колонны, архитравы, колоннады, гипостили[53] и поваленные колоссы, изображающие фараонов. Чудесны окрестности Луксора. Сочная зелень на обоих берегах широкой Нильской долины, как живая диадема, обрамляет угасшую славу древних Фив и огромного некрополя фараонов. Кроны пальм, среди которых только что открывался вид с луксорской набережной на коричневые, оттенка сиены, горы Гебель-эль-Курна, постепенно уходят во тьму, а на правом берегу появляются одинокие огоньки. Луксорские отели еще пустуют. Только в половине декабря их залы откроются для иностранных туристов, которые охотно заплатят за номер тысячу крон в день, чтобы осмотреть с проводником Луксор и близлежащий Карнак.

Посреди Нила светятся три плавучих буя, предупреждая египетские суда, направляющиеся из Судана к дельте, о затопленном острове. Через 20 дней после того, как справа от них исчезнут силуэты Луксора, суда будут плыть вдоль освещенной каирской набережной и остановятся у вращающихся арок моста Аббаса II, который откроет им путь дальше, к Средиземноморью. Так же медленно здесь когда-то проплывали суда, нагруженные громадными колоссами из каменоломен Асуана. Только тогда на их пути не было еще ни плотин, ни мостов.

В «Илиаде» Гомер назвал славный город Фивы — древнеегипетский Весет — «городом ста врат». Но это название не было абсолютно точным. Как и другие египетские города, Фивы не были укреплены и обнесены стенами. Прежде всего фараоны считали это излишним, так как ни один из ближайших соседей не мог угрожать их столице. Но главным препятствием к сооружению городских стен был непрерывный рост города, ибо каждый фараон пристраивал все новые и новые храмы. Давая название городу, Гомер, по-видимому, имел в виду входы в эти храмы, а не входы в ограду укреплений.

Именно мир, долгие столетия не нарушавшийся иностранными вторжениями, позволил расширить столицу Нового египетского царства до таких размеров, что у нее нет соперников и сейчас, по истечении более трех тысячелетий. В древние времена Фивы превосходил размерами лишь «лабиринт» Аменемхета III, фараона двенадцатой династии, которой построил гигантский храм недалеко от современного Файюма в Нижнем Египте. Но от этого строения не осталось и следа, так как при римском владычестве оно превратилось в каменоломню, ибо в этом краю ощущался постоянный недостаток в прочном строительном материале. Между тем фиванские властители, которые почти за две тысячи лет до наших дней строили Карнак, располагали неисчерпаемыми запасами известняка, песчаника, а главное, гранита в расположенных поблизости каменоломнях Гебель-Силсила и в Асуане.

В глубокой древности Фивы не были столицей Верхнего Египта, как и Мемфис не был столицей Нижнего Египта. Вплоть до двенадцатой династии славу Фив затмевал близлежащий Эрмонт, город бога войны Монца. Сейчас от этой первой столицы не осталось почти никаких следов. То, чего не смогли уничтожить долгие столетия, исчезло под штукатуркой сахарного завода в Арманте, построенного на обломках и из обломков древнеегипетского Эрмонта.

Все исторические даты и тысячи книг на самых различных языках мира, которые когда-либо были посвящены описанию Карнака, отступают на задний план, как только вступаешь на его землю. Фантастические размеры и массивность подавляют и ошеломляют вас. Временами, когда немного приходишь в себя от первого потрясающего впечатления, возникает вопрос, как мог человек создать такие изумительные творения. Вы проходите по самому большому храмовому залу в мире. Мягкий песок скрипит под ногами, и звук шагов замирает где-то в последних рядах Большого гипостиля…