Читать онлайн «Африка грёз и действительности (Том 1, все фотографии)». Страница 56

Заговорили иероглифы, освобожденные от пыли и песка, наносившихся в течение долгих веков. Ожили загадочные измерительные приборы и строительные инструменты, ожили люди, создавшие эти бессмертные творения. Ожил каменный фундамент вокруг теперешней Гизы. Древнеегипетские строители расставляют на нем свои остроумные астрономические приборы, чтобы в соответствии со странами света точно определить местоположение будущей гигантской гробницы еще не умершего фараона. В районе стройки вырастают обширные поселения. В них размещают воинов, отбывающих на стройке трудовую повинность. Каждое лето из далеких окрестностей приходят сюда добровольно сезонные рабочие, крестьяне; поля у них затоплены Нилом, и они в период половодья хотят заработать на пропитание. Иногда стражники пригоняют караваны военнопленных или осужденных за тяжелые преступления, которых должны использовать на самых тяжелых работах. А в соседних поселках устраиваются на житье привилегированные ремесленники, каменотесы, полировщики гранита, художники, скульпторы, инженеры, землемеры, плотники, строители подъемных машин, механики и знаменитые писцы, которым поручалось высекать исторические надписи на каменных плитах, на стенах, пилонах и колоннах храмов.

И вот стройка превращается в человеческий муравейник. Сотни рабочих при помощи деревянных клиньев добывают камень из скал Мукаттама и обрабатывают его бронзовыми долотами. Сотни других доставляют каменные глыбы на лодках через разлившийся Нил к самой стройке. Сотни и тысячи доставляют каменные плиты рабочим бригадам, которые при помощи остроумной системы блоков, рычажных подъемников, наклонных плоскостей и вспомогательных стенок поднимают их все выше и выше, с этажа на этаж. Специалисты шлифуют гладкие гранитные плиты для облицовки поверхности пирамиды, другие работают в подземельях нижних ярусов над сооружением потайных ходов и погребальных залов. Среди всех этих рабочих и ремесленников снуют торговцы и поставщики продуктов питания, привозящие припасы из далеких районов, чтобы рабочие не голодали…

Чтобы не голодали и не начали бунтовать.

Только несколько лет тому назад был расшифрован папирус, который рассказал о массовом протесте рабочих против мошеннических махинаций чиновников фараона при выплате натуральной заработной платы. Рабочие прекратили работу, пока им не выплатили заработанное…

Вероятно, это была первая забастовка рабочих в истории человечества…

На вершине пирамиды Хеопса вы сейчас найдете площадку в несколько квадратных метров. Ее вершина теперь на десять метров ниже, чем была после завершения стройки.

Во время последней войны на вершине пирамиды был даже оборудован военный наблюдательный пункт, так как это самая высокая точка во всей округе.

Первоначальная облицовка Большой пирамиды не сохранилась в отличие от соседней пирамиды Хефрена, стены которой в нескольких метрах от вершины до сих пор защищены гранитной оболочкой. Эта древняя облицовка образует навес, который почти не позволяет совершить восхождение на вершину.

Несколько лет назад с пирамиды Хефрена сорвался известный английский альпинист. Он выиграл не одно соревнование по восхождениям на самые опасные пики альпийских великанов. И, в конце концов, нашел смерть в песке у подножья стотридцатиметровой искусственной горы.

В тридцатых годах с пирамиды Хеопса упал смиховский[42] врач Myсил, тело которого было позднее извлечено из могилы и сожжено на примитивном костре посреди пустыни.

Размеры Большой пирамиды трудно себе представить. Все три пирамиды в Гизе обращены передними стенами точно на восток. Ширина грани Большой пирамиды у основания равна 227 метрам, высота еще и сейчас достигает 137 метров, а длина наклонных граней, по которым поднимаются на вершину, — 173 метра. Объем пирамиды достигает головокружительной цифры — 2,6 миллиона кубических метров.

Археологи постарались выразить эти цифры в более доступных понятиях. О нечеловеческом труде древних египтян лучше всего, вероятно, говорит тот факт, что для того, чтобы перевезти строительные материалы, в наши дни потребовалось бы более 20 тысяч железнодорожных составов из 30 вагонов каждый. Если из всех этих вагонов составить один поезд, то его длина равнялась бы протяженности всего североафриканского прибрежного шоссе от Касабланки до Каира или, если хотите, удвоенному расстоянию по воздушной линии между Парижем и Сталинградом. Если из камней одной этой пирамиды сложить стену вдоль всей чехословацкой государственной границы, то эта стена при ширине в 30 сантиметров достигала бы высоты почти в два с половиной метра.

Для перемещения пирамиды потребовалось бы в шесть раз больше железнодорожных вагонов, чем их было в домюнхенской Чехословакии. Еще труднее, разумеется, представить себе, какая бы потребовалась армия рабочих, вооруженных самыми современными подъемными кранами, чтобы осуществить такие гигантские перевозки.

Вскоре после полуночи в нашем необычном лагере была смена караула. На плоских плитах небольшой площадки некуда спрятать дорогие кинокамеры и фотоаппараты, а арабским проводникам ничего не стоит забраться наверх несколько раз за ночь, чтобы улучить удобный момент и стащить какую-нибудь вещь.

За несколько часов, которые мы провели наверху после наступления темноты, увлекательное зрелище под пирамидами совершенно изменилось. Поредели гирлянды огней над Каиром, погасла подкова электрических ламп в Мена-Хаусе и прямоугольники окон модной виллы короля Фарука под северо-восточной гранью пирамиды. Красное зарево бедуинских костров превратилось в угасающие огоньки с синеватыми дымками, медленно поднимавшимися к небу. Отзвучали последние такты волнующей мелодии арабской песни, утих далекий вой шакалов в пустыне.

Где-то вдалеке зарокотали моторы самолета. Их гул приближался сквозь тишину ночи вместе с пучком света в окнах, обрамленных красными, зелеными и белыми звездочками. По пустыне, скользя по дюнам, неслась темная тень, приближаясь к Большой пирамиде. Вот она перескочила одним прыжком через ее вершину и в расплавленное серебро лунного света вторглись черные тусклые контуры металлических крыльев. Мерцающий свет белого и красного блуждающих огоньков постепенно исчезал вдали, пока не слился на горизонте со звездами. Глубокую тишину ночи нарушали изредка лишь летучие мыши.