Читать онлайн «Бомбы в сахарной глазури». Страница 14

И уж ни малейшего отвращения не вызывает образ наркомана. Он такой же, как все, его ни в коем случае не надо сторониться, с ним надо дружить. "Желание человека принимать наркотики принимается как факт… К потребителю наркотиков относятся с уважением, как к любому полноправному члену общества" (Программа снижения вреда. С. 4).

Это модель "снижения вреда". Она "не дает никаких оценок и суждений, касающихся употребления наркотиков, которое она рассматривает как один из образцов (!) социального поведения… Эта модель не рассматривает потребление наркотиков как что-то "плохое" само по себе…" (Там же).

Ну, а в программе "Я хочу провести тренинг" очень доходчиво объясняется, что же такое это пресловутое снижение вреда: "Достаточно трудно сразу прийти к самому безопасному поведению. А может, человек и не ставит перед собой такой цели… Начинать можно и с небольших изменений. Ниже приводится иерархия снижения риска:

Не начинай употреблять наркотики, если начал — прекрати.

Если употребляешь наркотики, не делай это инъекционным путем.

Если все же вводишь наркотик внутривенно, делай это только новым (стерильным) шприцем.

Если нет возможности каждый раз пользоваться стерильным шприцем, по крайней мере, никогда не пользуйся чужим.

Если пользуешься чужим шприцем, всегда дезинфицируй его" (Гам же. С. 153).

Какое же ледяное сердце надо иметь, чтобы выстраивать такую "гуманную" иерархию! По этой логике врачи совершенно не должны откачивать самоубийц. Разве можно оказывать на человека давление?! Он делает свой свободный выбор. Наш гражданский долг лишь снабдить его инструкцией. Дескать, не накладывай на себя руки, если начал — перестань. Если не перестал, то хотя бы не вешайся, есть более современные, более цивилизованные способы свести счеты с жизнью. Если все же полез в петлю, возьми хотя бы новую веревку. Нет под рукой новой, по крайней мере, не пользуйся чужой. Если же воспользуешься чужой, не забудь продизенфицировать ее после предыдущего удавленника.

Поскольку наркомания есть форма самоубийства, в данной аналогии нет натяжек. Модель "снижения вреда" фактически ориентирует юных наркоманов на как можно более "безопасное" самоубийство.

Впрочем, и заявленная в программах "медицинская модель" не менее "гуманна". В соответствии с ней "химическая зависимость рассматривается как заболевание, а подверженный зависимости — как человек, страдающий хронической прогрессирующей болезнью". Симптоматично и то, как заявлена основная цель работы по "медицинской модели": "Целью… является начало выздоровления индивидуума — процесса, который длится всю его жизнь" (Программа снижения вреда. С. 5).

Не правда ли, завидный симбиоз? Одни всю жизнь травят, другие всю жизнь лечат. Оригинальное, однако, лечение, длящееся до самой смерти наркомана. В переводе на русский язык это означает, что он до самой смерти будет употреблять наркотики.

Педалирование темы болезни, да еще тяжелой, хронической, продолжающейся всю жизнь, выполняет в "антинаркотических" программах многоцелевую функцию.

Во-первых, это снимает ответственность с наркомана: с больного и взятки гладки.

Во-вторых, человек, который смеет порицать наркомана, автоматически записывается в разряд злодеев: разве можно порицать и без того несчастного горбуна за его горб? Таким образом, создается перевернутая система ценностей: осуждается не порок, а люди, смеющие этот порок обличать.

В-третьих, внушается, что стать наркоманом может каждый: ведь никто не застрахован от болезни. Попробуй уберегись от гриппа во время зимней эпидемии! В "Методическом пособии по профилактике нарко- и токсикомании в школе" прямо говорится, что специалисты рекомендуют бороться с убеждением: "Это не может случиться со мной" (С. 15). Мол, ничего подобного, очень даже может! А каждый подросток думает: "Уж со мной-то обязательно случится". В результате нехитрого обмена мнениями выясняется, что со всеми. Скажите, ну разве это не агитка? Как ведет себя подавляющее большинство людей, осознав неизбежность какого-то явления? Они перестают сопротивляться, покоряются судьбе. Это в еще большей степени относится к подросткам, у которых стадное чувство проявлено особенно сильно.

В-четвертых, перевод разговора о наркомании в плоскость болезни способствует вербовке новых "больных" еще и потому, что о больном заботятся, его жалеют, ограждают от трудностей. А многим подросткам этого так не хватает! По наблюдениям наркологов, почти у всех наркоманов в анамнезе разлаженные отношения с родителями, чувство одиночества, "недолюбленности". "Заболею — долюбят", — не сформулированной мыслью, а как бы ассоциативной тенью проносится в голове у подростка, когда он слышит про "тяжелую, хроническую и неизлечимую".

В-пятых, концепция наркомании как тяжкой болезни парадоксальным образом ласкает слух родителей. Казалось бы, они должны испугаться, но это лишь верхний слой сознания. Подспудно "медицинская модель" успокаивает совесть. Разве можно уберечь ребенка от гриппа? Особенно подростка, ведь он бывает и в школе, и на улице, и в транспорте, и в магазине, и в гостях у приятеля. Практически все рекомендации родителям наркомана сводятся к необходимости обратиться к врачу. Нет нужды пересматривать всю свою жизнь, каяться, пытаться понять, в чем твоя вина, где ты недосмотрел, чего недодал, когда пожалел время на прогулку, чтение или беседу, что думал и говорил ты сам, с кем общался, какие фильмы смотрел, устало лежа на диване после работы, какие газеты, уходя, оставлял на столе, забыв о детском любопытстве. Все это и многое другое нет нужды анализировать, а нужно просто положиться на мнение компетентного специалиста. Он умный, он посоветует, как жить дальше.

Ну и, наконец, в-шестых, "медицинская модель" совершенно исключает поиск и наказание преступников. Только сумасшедший будет доискиваться, кто распространил вирус гриппа и где первоисточник распространения. Бабуинов, что ли, отлавливать в африканских джунглях или комаров на болотах Колхиды?

А между тем источник распространения наркомании вовсе не бабуин и уж тем более не комар. И живет, быть может, в соседнем с вами подъезде, о чем знает, как минимум, полдома. Конечно, в государстве, реально заинтересованном в борьбе с наркоманией, с такими "источниками" прежде всего разбираются органы милиции. Но и в обстановке государственного попустительства общество все равно имеет в своих руках вполне эффективный рычаг воздействия. Этот рычаг — общественное мнение. Никакому человеку, даже преступнику, не хочется позора, не хочется, чтобы на него показывали пальцем, как на ублюдка или подонка. И школьные программы могли бы сориентировать подростков на соответствующее отношение к наркоторговцам, тем более что распространением наркотиков среди подростков, как правило, занимаются их сверстники, то есть тут даже возрастной пиетет отсутствует. В ребячьем игровом арсенале хватило бы средств для дворовой обструкции. Вы только представьте себе, каково пришлось бы малолетнему наркодилеру, если бы мальчишки во дворе относились к нему примерно так же, как герои "Тимура и его команды" к хулигану Квакину! Но на это "медицинская модель" профилактики наркомании никоим образом не настраивает.

Стоит ли выходить замуж за наркомана?

Печальный опыт последнего десятилетия говорит о том, что не стоит слишком доверчиво относиться к инициативам сверху, даже если, на первый взгляд, не возникает сомнений в их гуманности. Вот почему мы считаем необходимым познакомить родителей с тем, каким же образом с помощью созданных программ, о которых мы говорили выше, наших детей будут отваживать от наркомании.

Вот, например, какую душещипательную историю предлагается обсудить в "Методическом пособии по профилактике нарко- и токсикомании в школе": "Володя и Катя [в другой программе Коля и Маша] дружат полгода. Мальчик хорошо учится в школе, занимается спортом и очень нравится Кате [ухажер хоть куда!]. Однажды во время школьной дискотеки Володя позвал Катю в пустой класс и признался, что в последние два месяца несколько раз вводил себе опий, ему понравилось, и он не считает себя наркоманом. [Конечно, какой он наркоман?! Он отличник и спортсмен.] Володя предложил Кате уколоться и "испытать кайф". Катя, боясь потерять расположение друга, согласилась ввести наркотик. Ощущения были великолепными, но на следующий день ее стали тревожить чувство вины и страх того, что она уже стала наркоманкой. [Глупышка, она еще не была знакома с профилактическими программами, в каждой из которых старательно развенчивается "миф" о том, что наркоманом можно стать после первого же употребления наркотика. Хотя даже если это миф, почему бы его для острастки не распространять в школьной среде?]