Читать онлайн «Слева по борту - рай». Страница 43

Джон Адамс стал легендарной личностью острова Питкерн и остается таковым вплоть до наших дней. Его могила служит местом паломничества, его высказывания цитируются и передаются из поколения в поколение. Если так сказал Джон Адамс, значит, так должно быть. Однако в дни мятежа, да и в последующие годы он отнюдь не был похож на учителя воскресной школы. Ведь именно он, как мы уже знаем, вытатуировал свои инициалы "А. С." (Александр Смит) и дату "1789" на руке вахины Дженни, которую позднее уступил товарищу Айзеку Мартину якобы за две бутылки рома. А когда умерла его другая жена, Пураи, он потребовал себе женщину одного из полинезийцев. Адамс принимал активное участие в организации первого заговора на острове, когда были убиты два полинезийца, и едва не погиб сам во время попытки бунта таитян. Он весьма усердно потреблял самогон, приготовляемый Маккоем, и вместе с Янгом планировал убийство Кинтала, своего товарища по судну. И даже после смерти Янга от астмы в 1800 году Адамс жил, как паша, собрав в своем гареме всех женщин острова.

Но, видимо, именно в эти годы в его сознании произошел какой-то перелом. Сын бедного лондонского паромщика, он едва ли очень хорошо мог читать и писать до того, как уселся на школьную скамейку на Питкерне, когда обучение начал вести Янг. Учебником им служили Библия, которую вывезли с "Баунти", и молитвенник Флетчера Крисчена. Когда же Янг умер, Адамс был настолько сведущ в воспитании, что взял на себя роль наставника подрастающего поколения.

Лексикон Адамса вряд ли мог служить образцом оксфордского английского языка, и даже сегодня жители острова говорят на особом языке, одном из самых странных в мире. Все моряки "Баунти", естественно, говорили по-английски, но на различных диалектах, сдобренных множеством морских словечек, вынесенных из матросских кубриков парусников конца XVIII столетия. Плененные ими женщины и мужчины-полинезийцы разговаривали между собой по-таитянски, но так как двое мужчин родом были с Тубуаи, а одна женщина с Хуахине, то слова из их родных наречий также можно было встретить в том удивительном смешанном языке, который служил средством общения на Питкерне в давние времена. Позднее капитаны французско-полинезийских шхун также оставили свой след в языке питкернцев, впитавшем в себя, таким образом, и современные морские выражения. Между собой все жители острова говорят именно на этом языке, но более пожилые люди понимают английский и могут говорить на нем с посторонними.

Приведу несколько примеров, чтобы продемонстрировать различия между чистым английским и питкернским языками:

Your eyes are red with crying ("Ваши глаза покраснели от слез") по-питкернски звучит так: Yus eyes sa ulla-ulla.

I'm able to carry your basket ("Я могу понести вашу корзинку") - I'sa able to cahly your basket.

The little child is sick ("Маленький ребенок болен") - Dah little sullun sa sore.

I don't know ("Я не знаю") - I ka wa.

I'm going for a swim ("Пойду поплаваю") - I'sa goin' nawi.

Еще при жизни Джона Адамса (а умер он в преклонном возрасте в 1829 году) потомки впитали в себя его слова и цитировали их как высказывания самого пророка, и, хотя все они не так давно перешли в веру адвентистов седьмого дня, они по-прежнему в известной мере строят свою жизнь, исходя из заветов Адамса. Заповеди обращенного бунтовщика до сих пор составляют основу морального кодекса островитян.

Вот один из тезисов Джона Адамса: "Питкернцы должны жить в браке, но в маленьком обществе, где возможности обзавестись семьей временами ограниченны, женщина или мужчина, ищущие внебрачных связей, не должны подвергаться моральному осуждению".

Возможно, именно наставлениями Джона Адамса объясняется тот факт, что на Питкерне рождается больше внебрачных детей, чем во многих других местах. К 1930 году примерно четвертая часть всех детей была плодом внебрачных связей. Каково положение сегодня? На этот счет, насколько мне известно, никакой статистики не существует, но вряд ли будет большой ошибкой утверждать, что более половины детей, рождающихся на Питкерне, имеют отцом мужчину, не состоящего с их матерью в браке.

Все жители острова - это одна семья, ибо за 175 лет лишь несколько мужчин привнесли на Питкерн свою кровь. Официально население Питкерна в 1965 году восходило к девяти европейцам, шести полинезийцам и двенадцати доставленным на остров таитянкам. Для генетика Питкерн представляет весьма интересное поле деятельности.

2

Воспитанники Адамса рассказывают мне о "прогулке Якобсена", или "прогулке в кусты", придавая особый смысл этому выражению. Оно связано с именем датского моряка Нильса Олуфа Якобсена. Моррис Уоррен и я с трудом собрали развалившееся надгробие на его могиле на продуваемом всеми ветрами местном кладбище.

Надпись на камне гласит, что Якобсен родился в Копенгагене 17 ноября 1879 года и умер на Питкерне на 51-м году жизни, другими словами, в 1930 году. А ниже высечено: "Он никогда больше не возвратится к себе домой..." Дальнейшие слова стерлись, но в самом низу детским почерком приписано: "Дорогой папа, мы так по тебе горюем".

Последние строки просила высечь на камне Норма, дочь Нильса Олуфа Якобсена. В год его смерти она была еще совсем ребенком и поэтому немногое может рассказать об отце. Норма и ее муж, почтмейстер острова Оскар Кларк, живут в деревянном доме, построенном Нильсом Якобсоном. Датский моряк прибыл на Питкерн в 1921 (1922) году на французской шхуне с острова Мангарева. В то время ему шел 42-й год. На шхуну в каноэ прибыла молодая красавица Инес Уоррен, у которой на острове было много поклонников. Она влюбилась в моряка, а он ради нее решил остаться на Питкерне. Однако сделать это было не легко, ибо в те времена чужестранцам запрещалось ступать на берег острова.

Но Инес спрятала Нильса под брезентом, когда на лодке переправляли со шхуны груз в бухту Баунти. Нильс Якобсен скрывался в зарослях до тех пор, пока шхуна не ушла на Мангареву. Инес снабжала его ямсом и плодами хлебного дерева, родным же, удивлявшимся ее столь частым отлучкам в заросли, она говорила, что совершает "прогулки в кусты". Это выражение сохранилось на острове и после того, как Якобсен переехал в поселок и женился на Инес. Надо сказать, что, скрываясь в зарослях, он не испытывал жажды, ибо, как вспоминают старожилы Питкерна, его единственный багаж состоял из ящика пива.

Согласно неписаному закону острова, идущему от адвентистов, молодым мужчинам и девушкам не положено оставаться наедине без надзора старших. Но, будучи потомками жизнелюбивых таитянских женщин, они всегда находят выход из положения и испрашивают у родителей разрешение на "прогулку Якобсена", чтобы побродить в зарослях. Это крылатое выражение, скорее всего, соответствует скандинавскому "лежать в вере и законе" [33]. Можно не сомневаться, что во время этих прогулок природа берет верх над воспитанием, и боязнь Судного дня, кошмаром висящая над жителями острова, отступает на задний план, когда в молодых людях пробуждается кровь старого Адамса. Прав, видно, Моррис Уоррен, человек пожилой, когда он говорит, что старшее поколение не может, да и не хочет противостоять этим встречам в зарослях.

- Нам надо удержать здесь молодежь, - подчеркивает он, - ведь ничто не мешает им уехать с Питкерна и поискать себе работу, например, на Новой Зеландии. Между тем молодежи из других мест въезд на остров запрещен. За последние четыре года число жителей сократилось наполовину, и все потому, что многим нашим юношам захотелось повидать другие страны. Они никогда не возвращаются в родные места, а жен находят за границей. И если еще восемь-десять человек покинут Питкерн, то у нас некому будет править "длинными лодками" и колония окажется на грани распада. Вот почему многие отцы, как и я, вспоминали слова Джона Адамса и говорили своим сыновьям: "Отправляйся со своей девушкой в кусты, когда тебе захочется, и, если она принесет ребенка, не беда, ведь на Питкерне как раз недостает молодежи, а с помощью почкования еще никто из нас не размножался".