Читать онлайн «Освобождение Ислама». Страница 33

Такая элита формировалась в западном мире с начала XVII века. Ее «кадровый состав» — аристократические фамилии, которые сознательно пошли на отказ от феодализма и принятие клерикального и буржуазно-модернистского проектов с их неизбежной космополитизацией. Центром этого формирования изначально была Англия. Именно создание Британской колониальной империи сделало этот сверхэлитный проект всемирным. Последний этап формирования мирового истеблишмента завершился после 1860-х, когда по всему миру прошла волна антифеодальных реформ, уничтоживших рабство в США, сегунат в Японии, крепостничество в России и т.д. На этом последнем этапе в состав сверхэлиты вошли некоторые азиатские и мусульманские фамилии, придавшие окончательно космополитический характер и сверхустойчивость этому беспрецедентному проекту.

Истеблишмент османской Турции также пытался стать частью этой пирамиды. Именно в связи с этим в 40—70-е годы XIX в. был предпринят ряд капитальных реформ, которые могли бы дать Османской империи возможность войти в глобальное пространство. Однако по тем или иным причинам (возможно, статус халифата, узурпированный османскими султанами) притязания османской элиты были отвергнуты, и в проект были включены Хашимиты, позднее возглавившие Иорданию, Ирак, а до 1925 года правившие также и в Хиджазе (Мекка). Именно поэтому османская Турция была оттеснена в союз с Германией, которая в силу протестантского наследия и бисмарковских амбиций претендовала на то, чтобы заменить собой британскую штаб-квартиру хозяев мира. Арабы же — подданные султана — перешли на сторону Антанты, поскольку им многозначительно, как новому элементу мирового истеблишмента, было обещано восстановление арабского халифата.

Господство этой элиты было бы безраздельным, если бы в 1776 году Великобритания не потеряла свои американские колонии. Туда от преследований в начале XVII века спаслись суровые пуритане — религиозные радикалы, противостоящие клерикальному традиционализму, по сути, языческого типа. Пафос независимых протестантских общин был родствен пророческому духу авраамизма и носил антитрадиционалистский контрэлитный характер. После победы над английскими колонизаторами Америка оставалась геополитически неуязвимой, вплоть до расцвета индустриальной эры, что позволило сформироваться на ее территории совершенно автономной сверхэлитной группировке с глобальными притязаниями и совершенно другим алгоритмом понимания человеческой истории.

Война 1914—1917 гг. впервые позволила американской «контрэлите» вмешаться в процессы, идущие в Старом Свете. Это вмешательство было бы недолговечным и, возможно, чреватым уже тогда крахом американской цивилизации, если бы не революция в России. В уникальном событии, которое произошло на одной шестой части суши, беспрецедентным образом была уничтожена критическая масса суперэлиты — Романовы и их ближайшее аристократическое окружение, связанное с домами Европы. Это создало принципиально новый расклад сил. Возник естественный тандем интересов. Антиантантовская направленность советского правительства координировалась со стремлением контролировать Европу со стороны США. Америка многое сделала для того, чтобы на ранних порах раскрутить маховик советской индустриализации, превратить Москву в реальный противовес Великобритании, Франции и Японии. Только благодаря этому сами США осуществили цивилизационный прорыв к своему нынешнему положению сверхдержавы.

Нынешняя ситуация в мире определяется участием тех или иных стран в прямом противоборстве между сверхэлитами Старого Света и США, по отношению к которому видимые части политических айсбергов в различных странах играют скорее роль маскировки. Так, для всех привычно, что Великобритания есть ближайший союзник США. Даже в Палате общин Блэра обвиняли в раболепии перед Вашингтоном. Однако глубокий анализ стратегии правящих кругов Великобритании показывает, что они делают ставку на такие проекты и на такие силы, будущее которых предполагает уход США с политической сцены мира. Это оппозиции со всего мира, находящие приют в Лондоне, это ТНК, стремящиеся избежать финансового контроля американской администрации, это политические и криминальные мафии, осуществляющие закулисное противоборство с деятельностью американских спецслужб и решающих проблемы в интересах Лондона. Великобритания поддерживает самые авантюрные поползновения Вашингтона, рассчитывая добиться демонтажа этой сверхдержавы и опираясь на внутренних союзников, противостоящих в США собственной сверхэлите — демократов, выросших из поражения феодально-рабовладельческих сил в уже далекой Гражданской войне 1861—1865 гг.

Возвращаясь к иракскому кризису, мы снова находим в меньшей степени аналог того взаимодействия-противостояния между Вашингтоном и Багдадом, которое было раньше между Вашингтоном и Москвой. Так же как и прежде, США стремятся мобилизовать мир под своим руководством под предлогом холодной войны, так же как и прежде, пытаются перевести реалии власти в категории морально-религиозного дискурса. Наконец, согласно прежней модели, США хотят закрепить свое бесспорное лидерство четкой и однозначной победой над фиксированным средоточием мирового зла. Трудно отделаться от мысли, что Саддам Хусейн не менее участвует в американском проекте, чем в свое время советская бюрократия. Ведь антихашимитская сущность баасисткого режима изначально направлена против мировой сверхэлиты традиционалистского типа, с которой прочно связана роль Лондона и аристократических домов всего Старого Света.

Гейдар Джемаль. Мировые элиты в свете иракского кризиса // Смысл. № 4.

ЕСТЬ ЛИ ИСТИНА В ЧУЖОЙ ВИНЕ

— После 11 сентября говорится слишком много о зловещем лице ислама, который как-то незаметно совместился с образом терроризма. В то же время говорят и о каком-то истинном духовном исламе, который ничего общего не имеет ни с какими талибами. Мы, немусульмане, уже ничего не понимаем. Поясните для наших читателей азы. Кто объявляет джихад?

— Джихад объявляет Пророк Аллаха, в его отсутствие — наместник пророка — халиф, если нет халифа — Верховная шура (Совет) всей исламской уммы. Сейчас такого совета нет, поэтому джихад может объявить руководство той части исламского мира, против которой совершена конкретная агрессия. Все остальные мусульмане обязаны поддержать братьев, подвергшихся агрессии, поскольку политическое единство общины является религиозной обязанностью всех мусульман.

— Талибы — это часть уммы?

— Безусловно.

— С исламской точки зрения, виновны ли они в укрывательстве бен Ладена?

— Шариат (исламское право) требует предоставления исчерпывающих доказательств вины, для того чтобы можно было ставить вопрос о преследовании по суду. В любом случае мусульманин подлежит только шариатскому суду.

— СМИ говорят о том, что доказательства были представлены Пакистану и Талибану…

— Мы знаем, что так называемые “доказательства” келейно обсуждались высшими международными чиновниками — руководителями западных держав. Международное общественное мнение не было допущено к этой информации, международная экспертная комиссия не была сформирована. Вместе с тем на основании этих якобы доказательств принимаются решения, затрагивающие судьбы всего человечества.

— Почему же в исламском мире только правительства Ирана и Ирака открыто выступили против акции США?

— Поведение правительств мусульманских стран — это отдельная тема. В силу исторических обстоятельств в большинстве государств — членов ОИК (Организация Исламская конференция) — у власти стоят прозападные колониальные элиты, находящиеся в глубоком расколе с собственными народами, с исламской уммой в целом. Однако народы не молчат!

— Где же голос 20-миллионной российской части мировой уммы?

— В России мусульмане отрезаны от СМИ, которые, за небольшим исключением, контролируются людьми либерально-прозападной ориентации. В любом случае, не то что мусульманину, приговоренному в России быть гражданином второго сорта, но любому человеку трудно бороться против сервильности отечественных медиа. Здесь даже не упоминают о массовом антивоенном движении в США и Европе, избегают цитировать альтернативные точки зрения, исходящие, кстати, от весьма авторитетных людей на Западе. Такое впечатление, что российская журналистика хочет быть святее папы Римского в своей приверженности “цивилизованному сообществу”.