Читать онлайн «Как делать деньги на фондовом рынке. Стратегия торговли на росте и падении». Страница 68

Value Line отказывается от системы недооцененности

С 30-х до начала 60-х гг. служба Value Line ранжировала акции, которые отслеживала, как недооцененные или переоцененные. Результаты компании оставались посредственными, пока она в 60-е гг. не отказалась от этой системы и не начала оценивать акции, основываясь на приросте прибыли и поведении относительно рынка. После этой перемены результаты работы Value Line существенно улучшились.

Перевес и недовес относительно S&P

Многие организации вкладывают капитал главным образом в акции S&P 500 и пытаются перевесить или недовесить позиции в некоторых секторах. В результате они никогда не будут иметь результаты намного лучше или хуже, чем индекс S&P 500. Однако выдающийся менеджер акций роста малого или среднего размера должен потенциально быть в состоянии в течение нескольких лет превзойти индекс S&P 500 в среднем в 11/4–11/2 раза. Взаимному фонду трудно существенно побить индекс S&P 500, потому что S&P по сути дела является управляемым портфелем, который все время добавляет более новые, лучшие компании и избавляется от отстающих.

Слабости системы отраслевых аналитиков

Другая широко используемая дорогостоящая и неэффективная практика заключается в том, чтобы нанимать большое количество аналитиков и затем распределять их ответственность по отраслям. Такое часто делается в инвестиционных банках с целью развития и поддержания отношений с клиентами. Таким образом, как минимум, аналитики разделяют лояльность.

Типичный отдел исследования ценных бумаг имеет аналитика автопромышленности, аналитика электроники, аналитика нефти, аналитика розничной торговли, аналитика лекарственных средств и так далее. Однако такая раскладка неэффективна и имеет тенденцию увековечивать посредственную работу. Что делает аналитик, назначенный на две-три непопулярные группы? Рекомендует наименее плохую изо всех тех плохих акций, которые он отслеживает.

С другой стороны, аналитик, которому выпало отслеживать наилучшую группу года, может выдвинуть только двух-трех лидеров, опустив многих других. Когда нефтяные акции в 1979 и 1980 гг. переживали бум, все они удвоились или утроились. Лучшие подскочили в пять раз и больше.

Теория, на которую опирается разделение исследований, заключается в том, что человек может быть экспертом в конкретной отрасли. Собственно говоря, фирмы Уолл-стрит заходят так далеко, что нанимают химика из химической компании, чтобы он был их химическим аналитиком, и специалиста по автомобилям из Детройта, чтобы тот был их автомобильным аналитиком. Эти личности могут досконально знать свои отрасли промышленности, но во многих случаях они мало что понимают в рынке в целом и в том, что заставляет ведущие акции идти вверх и вниз. Возможно, это объясняет, почему практически каждый аналитик, появлявшийся на CNBC после сентября 2000 г., постоянно рекомендовал покупать акции компаний высоких технологий в то время, как они были на пути к своему снижению на 80–90 %. Люди, следовавшие этим бесплатным советам по телевизору, потеряли много денег.

Фирмы также любят подчеркивать, что имеют больше аналитиков, или самый большой отдел, или больше первоклассных «звездных» аналитиков. Я скорее предпочел бы иметь 5 хороших аналитиков широкой специализации, чем 50, 60 или 70 узких специалистов. Каковы ваши шансы найти 50 или более аналитиков, имеющих выдающиеся способности к деланию денег на рынке или придумывающих прибыльные идеи?

Недостатки аналитиков Уолл-стрит никогда не проявлялись для институциональных и индивидуальных инвесторов так явно, как во время медвежьего рынка 2000 г. Хотя рынок продолжал распродаваться, становясь худшим медвежьим рынком с 1929 г., если судить по процентному снижению индекса Nasdaq, и пали многие когда-то высоко парившие технологические и интернетовские акции, аналитики Уолл-стрит продолжали давать для этих акций рекомендации «покупать» или «обязательно покупать». На самом деле в октябре 2000 г. одна крупная фирма с Уолл-стрит публиковала рекламные объявления на целую полосу, называвшие рыночную среду того времени «одной из десяти лучших ситуаций в истории для того, чтобы иметь акции». Как мы теперь знаем, рынок продолжил падать и в 2001 г., сделав тот период фактически одним из худших для владения акциями в истории! И только когда многие из технологических и интернетовских лидеров упали от своих пиков на 90 % или более, эти аналитики наконец-то сменили свою песню. С опозданием на много дней и потерей многих долларов!

В статье о рекомендациях аналитиков, опубликованной в газете New York Times 31 декабря 2000 г., цитировалось высказывание Zacks Investment Research: «Из 8000 рекомендаций, сделанных аналитиками, отслеживающими компании фондового индекса Standard & Poor’s 500, в настоящее время только 29 советуют продавать». В той же самой статье председатель Комиссии по ценным бумагам и биржам Артур Левитт заявил, что «борьба за клиентов из сферы инвестиционного банковского бизнеса настолько остра, что рекомендации аналитиков продавать акции клиентов банков очень редки». Один менеджер взаимных фондов, процитированный в Times, заявил: «То, что выдается сегодня на Уолл-стрит за исследования, шокирует. Вместо того чтобы давать инвесторам такой анализ, который удерживал бы их от падения с обрыва, аналитики подталкивают их, изобретая новые критерии оценки для акций, которые в действительности не имеют под собой никакого основания и не соответствуют стандартам добросовестной практики». В августе 2001 г. журнал Vanity Fair также опубликовал интересную статью об аналитическом сообществе. Очевидно, никогда в истории рынков фраза «пусть покупатель будет бдителен» не имела большего значения для инвесторов, как институциональных, так и индивидуальных.

Принятие в 2000 г. постановления FD Комиссии по ценным бумагам и биржам (SEC Rule FD), регулирующего справедливое раскрытие существенной информации о компании институциональным, а также индивидуальным инвесторам, ограничило возможности аналитиков из крупных брокерских контор получать от компаний внутреннюю информацию прежде, чем она публикуется для всех остальных. Это еще более сократило преимущество, которое можно было бы получать, слушая большинство аналитиков Уолл-стрит. Мы предпочитаем иметь дело только с фактами и историческими моделями, а не с мнениями о предполагаемых ценностях. Многие аналитики в 2000 и 2001 гг. имели опыт работы, не превышавший 10 лет, и, следовательно, не испытали на себе ужасы медвежьих рынков 1962, 1974–1975 и 1987 гг.

И еще одно: многие крупные группы по управлению капиталом пользуются услугами, вероятно, слишком многих исследовательских фирм. Дело в том, что хороших, сильных исследований предлагается не так уж много, и когда имеешь дело с 30 или 40 источниками, это растворяет ценность и воздействие немногих хороших. Замешательство, сомнения и страхи, создаваемые противоречивыми советами при критическом стечении обстоятельств, могут оказаться дорогостоящими.

Поразительный опрос ведущих аналитиков, проведенный Financial World

В статье, опубликованной в журнале Financial World от 1 ноября 1980 г., также указывалось, что аналитики, отобранные журналом Institutional Investor как лучшие на Уолл-стрит, были переоценены и им платили чрезмерно много, при этом они существенно отставали от индексов S&P.

Как группа, «сверхзвездные» аналитики при выборе двух акций из трех не сумели соответствовать ни рынку в целом, ни их собственным отраслевым индексам. Они также редко давали рекомендации о продаже, ограничиваясь в большинстве случаев советами покупать или держать.

Исследование Financial World подтвердило другое исследование, которое мы провели в начале 70-х гг. Мы нашли, что лишь меньшинство рекомендаций Уолл-стрит было обоснованно. Мы также заключили, что в то время, когда были уместны множественные мнения о продаже, только в 1 из 10 отчетов высказывались предложения продавать.