Читать онлайн «Повседневная жизнь паломников в Мекке». Страница 81

Если бы только можно было оказаться в Мекке времен Мухаммеда, то мы бы увидели, что он готовил верблюдов к жертвоприношению, облачая их в своего рода ихрам, отмечая надрезом голову каждого животного, прежде чем украсить их гирляндами. Освященных таким образом животных брали с собой на совершение умра, бега сай, вукуфа на Арафате и ифады. В день жертвоприношения (ид ан-нахр) Мина напоминала огромную ярмарку домашнего скота. Толкались верблюды и козы, а люди, только вышедшие из мечети, точили ножи о камни. Посланник приблизился к сотне дромадеров, выстроенных в одну линию в направлении Каабы, и ритуальным ударом ножа в сердце умертвил их. Остальные паломники перерезали горло лежащим на левом боку и повернутым к кыбле козам и баранам. Мухаммед сразу же бросил куски мяса в кипящую воду, ел сам и раздавал пищу мусульманам. Сунна точно называет место, где он совершил жертвоприношение. Это место у мечети Хайфы, у подножия горы Сабир, прикрывающей долину Мина с севера; первые же халифы забивали животных в овраге между первым и последним столбами дьявола.

Веками мусульмане приносили в жертву верблюдов, коров, баранов, коз, украшенных колокольчиками, сандалом, натертыми ароматическими снадобьями, которых везли под звуки фанфар и выкрики «ю-ю!». Эти жертвенные животные были объектом почитания. На верблюдов накидывали покрывала с прорезью для горба и драгоценную ткань, из которой был сделан этот «чехол», раздавали после жертвоприношения беднякам. Верблюдиц не разрешалось доить.

Мусульманин должен убить животное собственной рукой, если он по каким-либо причинам не в состоянии этого сделать, то должен найти себе замену, которой может стать, по словам имама ан-Навави, еврей или христианин. Шиитский текст гласит, что в этом случае паломник должен положить руку на того, кто будет совершать ритуал, и произнести классическую молитвенную формулу: «Во имя Аллаха. Аллах велик. Господи, для тебя, с тобой и к тебе! Прими от меня, как ты принял от Ибрахима!» Улемы советуют дать животному напиться перед тем, как перерезать ему горло, приласкать его, не затачивать перед ним нож и ни в коем случае не давать ему смотреть, как убивают других. Животное не принадлежит тому, кто жертвует его; оно возвращается к Аллаху, как в Ветхом Завете. Мясо нужно раздать бедным. Но поскольку пророк ел вареное мясо и пробовал бульон, то можно оставить себе четверть туши животного.

Можно себе представить, какое ужасное зрелище являла собой Мина, когда в ней одновременно забивали тысячи баранов, верблюдов, коз и телят и потрошили их прямо на земле. Еще в начале XX столетия один врач-мусульманин рассказывал: «Видеть этот «холокост» невероятно тяжело. В течение трех дней невозможно ступить и шагу без того, чтобы не споткнуться об окровавленную тушу животного». Из оврага неслось ужасное зловоние разлагающихся трупов. Тучи мух ползали по падали, которая, казалось, шевелилась от такого количества насекомых, а кое-кто из паломников слышал вой гиен. Вспыхивали эпидемии холеры, чумы и оспы; в них выжившие видели дело рук дьявола и возвращались, чтобы закопать трупы.

Пока во всех исламских городах и деревушках глава семейства закалывал барана, козу или, если жили совсем бедно, курицу, толпы паломников собирались вернуться из Мекки в Медину, чтобы выполнить обязательные ритуалы хаджа: последний обход Каабы (таваф аль-ифада) и обрядовую пробежку сай между холмами Сафа и Марва (для тех, кто совершил хадж без умры). После этого паломники выходят из состояния ихрама, принимают ванну, натираются благовониями, выбирают одежду по своему вкусу и т. д. Состоятельные люди привозили одну или несколько жен, или прямо на площади заключали временные браки «наслаждения» (мута) — часто с рабынями, которых хозяева отдавали за звонкую монету. Легальная проституция, проникшая в пределы Обители Божией, была официально разрешена ваххабитами.

С возвращением к мирской жизни в Мина начинаются три праздничных дня айям ат-ташрик — «те, когда на солнце вялят мясо жертвенных животных». Паломники проводят там две или три ночи и каждый день побивают камнями столбы сатаны. В первом случае они бросают 42 камня, во втором — 63, не считая тех семи, которые были брошены в день жертвоприношения. Начинается время кутежей и развлечений, особенно в ночь с 11-го на 12-е числа, когда в небе взрываются разноцветные фейерверки, сверкает иллюминация, слышатся песни и стрельба из ружей и пушек. Но даже в эти развеселые дни погибают люди: случайная пуля, пожар, драки между группами паломников. В ответ на любое обидное замечание задетый за живое мужчина хватается за нож, а уж выяснение отношений с привлечением таких аргументов, как огнестрельное оружие, стало делом повседневным. Вероятно, именно из-за небезопасности нахождения в Мина улемы установили «экспресс-формулу» (таджиль), позволяющую паломникам покинуть город 12-го числа.

Ритуалы хаджа в Мина имеют языческое происхождение. Мухаммед принял их, но привязал к Мекке. Еще в доисламскую эпоху арабы знали праздник «трех дней в Мина», который давал возможность провести время с женщинами и предаться страсти. Паломничество времен античности заканчивалось в Мина. Что касается прежнего места жертвоприношения животных у подножия горы Сабир, то Мухаммед сделал его менее значимым, объявив, что всякий овраг и расщелина являются алтарем, в то время, как традиция умудрилась четко обозначить это место, где Авраам едва не принес в жертву собственного сына. Побивание сатаны семью камнями напоминало верующим о тех семи камнях, которые патриарх бросил позади ягненка, сбежавшего к большой джамре. Согласно другой версии, отец Исмаила преследовал дьявола, спрятавшегося в трех местах (отмеченных ныне столбами), который отговаривал его повиноваться воле Бога.

Одна из максим гласит, что святая война благоухает райским ароматом братства, рожденного общим несчастьем. Единогласие уммы — душистый сад. Паломничество же — это джихад со всеми его трудностями, лишениями, мучениями, которые лишь увеличивают уважение к себе. Оно не имеет равных себе во всем мире. Битва с «большим шайтаном», где армия паломников стоит плечом к плечу, жертвоприношение животного, стирающего все грехи «солдат», становятся последней крепостью, взяв которую, «рядовые» покидают фронт и возвращаются домой. Они расходятся, радуясь тому, что им довелось узнать, что такое настоящее братство и единство в вере, и огорченные тем, что их вселенная снова сжимается. За несколько часов пейзаж становится другим, ритуальная одежда сменяется пестрыми национальными нарядами, от чего рябит в глазах. Отныне каждый бросает камни в столб-иблис, когда сам того пожелает, и уходит, когда ему вздумается.