Читать онлайн «Тайная история американской империи: Экономические убийцы и правда о глобальной коррупции». Страница 12

Еще раз вынужден подчеркнуть, что парадность национальной статистики обманчива. Как и в случае со многими другими странами третьего мира, быстрый прирост валютных резервов, отличное состояние торгового баланса, низкий уровень инфляции и существенный темп экономического роста Индонезии свидетельствовали лишь о благополучии крайне малочисленной, наиболее богатой прослойки населения. Все остальные оказывались за бортом экономического благополучия, но именно они несли ужасное налоговое бремя.

Пожалуй, нигде больше так тесно не смыкаются мир бедности, умение корпораций выжимать все соки и благополучие западного потребителя, как на индонезийских «потогонных фабриках» (которые, впрочем, мало чем отличаются от тех, что существуют в других странах Азии).

Крупные международные корпорации при поддержке политики Всемирного банка и МВФ, рекомендующей странам третьего мира приватизацию и освобождение иностранного капитала от налогового бремени, выкупают или берут в аренду местные фабрики и создают на них невыносимые условия. Помимо чудовищной недоплаты за тяжкий многочасовой труд там применяются зверские методы подавления сопротивления тех, кто вздумает протестовать против рабской эксплуатации, — нередки жестокие побои, зачастую смертельные. Выходит, что местное население обрекается на тяжкие страдания только во имя того, чтобы обыватель в странах первого мира мог недорого приобретать товары в магазинах.

Когда я путешествовал по Америке с презентацией своей книги «Исповедь экономического убийцы», ко мне часто подходили люди, чтобы рассказать о том, как такие ведущие компании, как Nike, Adidas, Ralph Lauren, Wal-Mart и the Gap, извлекают немалую прибыль из того, что иначе как рабским трудом и назвать нельзя. Два мужественных человека предложили мне подробно рассказать об их собственном ужасающем опыте в Индонезии.

6

Потогонная система

В 2005 году жизнь свела меня с двумя кинодокументалистами — Джимом Киди и Лесли Кретцу. Они обратились ко мне с предложением дать интервью для телевидения. Общаясь с ними по телефону и электронной почте, я заключил, что эти молодые люди — антиподы экономических убийц и общественные активисты новой волны.

«Мы хотим не только взять у вас интервью, но и пополнить ваши знания о том, что такое индонезийские потогонные фабрики», — заявила при встрече Лесли. Она пояснила, что в 2000 году они с Джимом некоторое время провели на фабрике Nike бок о бок с местными рабочими-индонезийцами, пытаясь, как и они, выжить в тех же самых ужасных условиях, на скудную зарплату, чтобы на своей шкуре испытать все «прелести» потогонной системы.

Я спросил, что же побудило их к этому шагу.

— О, кажется, что это было так давно, — начала рассказ Лесли. — Тогда я только вступила в Иезуитский волонтерский корпус. Вот когда мне довелось увидеть то, во что я раньше никогда бы не поверила: картины ужасающей нищеты и страданий людей. Я поняла, что увиденное перевернуло мою жизнь. Потом я работала в Индии, с продолжателями дела матери Терезы. Мне хотелось помогать тем, кого она при жизни окружала заботой, — «беднейшим из бедных». Однако стоит вам хоть чуть-чуть пожить с такими людьми — и вам уже никогда не вернуться к прежним привычкам и никогда не забыть увиденного. Это то, что переворачивает вашу жизнь и не позволяет вам сидеть сложа руки. Вы просто хотите действовать.

Я перевел взгляд на Джима.

— А я, — улыбаясь, включился он в разговор, — можно считать, был похищен Богом. И хотя это звучит смешно, я говорю абсолютно серьезно. Учась в университете, я думал о том, как бы найти работу на Уолл-стрит, сколотить миллионное состояние, а к 35 годам уйти в отставку. Но в 1993-м, когда мне исполнился 21 год, я отправился в кругосветное путешествие и впервые посетил несколько развивающихся стран — Индонезию, Лаос, Вьетнам, Бирму, Непал и другие. Там я понял, что такое настоящая неприкрытая бедность.

Оказалось, что увиденные мною картины воплощают в себе все то, о чем мне твердили на протяжении 16 лет учебы в католической школе и позже, в университете Св. Иосифа. Я воочию увидел тех чад, за которых ратовал Господь. Так начиналось мое служение страждущим — всем тем, за кого просили Иисус, пророк Магомет, иудейские пророки, Будда и другие духовные вожди. Ведь если вдуматься, в основу всех мировых религий положена одна и та же идея социальной справедливости.

Я попросил Лесли и Джима записать свою историю.

Порядками на предприятиях корпорации Nike мы заинтересовались еще в 1998 году, когда Джим был помощником футбольного тренера в университете Св. Иосифа в Нью-Йорке. В то время он проходил курс магистрата по теологии и, работая над курсовой по католическому социальному учению, решил оценить с этой точки зрения рабочую практику на фабриках Nike.

Он только начал свои исследования, когда стало известно, что спортивный факультет ведет переговоры с этой компанией о 3,5-миллионной рекламной сделке, связанной с продвижением бренда Nike. Она предусматривала требование, чтобы все тренеры и студенты-спортсмены в рекламных целях носили спортивную одежду и аксессуары этой фирмы.

Тут Джим, который уже кое-что знал о методах работы Nike, сначала в разговорах с сокурсниками, а потом и в ректорате заявил, что по соображениям совести не желает становиться ходячей рекламой производителя, которого обвиняют в применении на своих предприятиях потогонной системы. В ответ один из крупнейших католических университетов страны выдвинул Джиму ультиматум: либо он прекращает нападки на миллионную сделку и, как все, безропотно носит одежду Nike, либо уходит. Джим выбрал последнее и в июне 1998 года навсегда покинул стены университета.

Желая иметь стопроцентную уверенность в своей правоте и обоснованности этого шага, Джим обратился в администрацию компании Nike с просьбой разрешить ему поработать на одной из ее фабрик хотя бы в течение месяца, чтобы составить собственное представление о местных условиях труда. Ему ответили, что месяца будет недостаточно, тем более что он не владеет ни одним из южноазиатских языков; кроме того, из-за этого придется лишить места кого-то из рабочих.

Но Джим продолжал настаивать. «Ну что ж, — писал он, — если месяца недостаточно, я готов проработать полгода или даже год — столько, сколько понадобится, чтобы убедиться, действительно ли индонезийские предприятия компании оправдывают название потогонных фабрик». При этом Джим указал, что знает испанский, и Nike могла бы предоставить ему место на фабрике в какой-нибудь стране Центральной Америки. А о работнике, которого он должен будет заменить, сообщал Джим, готова позаботиться одна из неправительственных организаций в штате Орегон (где, кстати, располагается головной офис Nike). Она оплатит перелет этого человека в США, проживание, питание и даже отпуск на весь срок пребывания Джима на фабрике. В ответ компания Nike сообщила, что данное предложение ее не заинтересовало.

Убедившись в невозможности официально устроиться на фабрику Nike, мы прибегли к единственному альтернативному варианту, до которого смогли додуматься: отправиться вместе в Индонезию, поселиться с работниками одного из местных предприятий компании и попробовать прожить на средства, эквивалентные заработной плате. В 2000 году мы приехали в индонезийский городок Тангеранг близ Джакарты, чтобы попытаться прожить на 1,25 доллара в день — столько Nike платила рабочим.

За первый месяц эксперимента я потеряла около шести килограммов, а Джим — почти одиннадцать. Как и найковские рабочие, мы жили в маленькой бетонной клетушке площадью не более семи с половиной квадратных метров, где не было никакой мебели, не говоря уже о кондиционере — и это в тропической духоте загазованного города! Спать приходилось на тонких циновках, брошенных прямо на неровный бетонный пол, покрытый лишь оберточной бумагой, с которой никакими силами невозможно было удалить намертво въевшийся слой пыли и копоти, образовавшийся от сжигания мусора, промышленных выбросов и выхлопов городского транспорта. Нечистоты из туалета спускались в открытые сточные канавы, проложенные по обе стороны улицы. Неудивительно, что поселок заполонили огромные, размером чуть ли не с кулак, тараканы и гигантские крысы.