Читать онлайн «Сосна и олива или Неприметные прелести Святой Земли». Страница 13

Де Хаас пишет в «Истории Палестины»: «Население Палестины – арабоязычное, но не арабское. Его можно назвать арабским по языку и культуре, но не по этническому признаку. Жители Палестины – потомки хананейских и арамейских племен, как и в дни Израильского царства».

К этому выводу пришли Клермон Ганно и другие авторы первого капитального научного труда по истории, археологии и этнографии Палестины – речь идет о непревзойденном и по сей день “Обозрении Западной Палестины” (Survey of Western Palestine). Чтение этих пухлых томов, где упомянута каждая горстка камней к западу от Иордана, подобно откровению: уже тогда ученые пришли к выводу, что население палестинских деревень – это потомки древнего населения страны. Эта точка зрения считалась непреложной вплоть до 1948 года, когда победила сионистская мифология. Раньше – и сегодня за пределами Израиля – ученые не сомневались, что арабское завоевание не изменило этнического состава страны. Серьезные израильские труды отмечают это и сейчас. Феллахи Абуда пахали свои поля и окапывали свои оливы еще при Иисусе – то ли Назареянине, то ли Навине. «Чисто арабских воинов в армиях ислама было крайне мало. Миф о “несчетных сынах пустыни” не имеет оснований», – продолжает де Хаас.

Но арабское завоевание возвратило Палестину в семитскую стихию. Чтобы понять это, спустимся на побережье, к городку вилл и посольств Герцлия Питуах. К северу от садов Герцлии, в районе Ноф Ям, стоит недавно раскопанный курган, рядом с огромным армейским складом отравляющих веществ и боеприпасов (он бабахнул несколько лет назад, и после этого был законсервирован). Археологи обнажили стены, ворота и залы замка крестоносцев, но в более древних слоях был найден город Решеф, носивший имя ханаанского бога огня (к руинам крестоносцев мы вернемся в другой главе). “РеШеФ” – простое семитское слово, оно сохранилось и в современном иврите и значит теперь “искра” (в семитских языках пишутся в основном согласные, которые я выделил заглавными буквами). Три тысячи лет тому назад в Решефе жили палестинцы, родичи израильтян и финикийцев. Здесь расцветала местная, семитская, южно-сирийская культура.

В 332 г до н.э. Александр Македонский завоевал Палестину, и началась эллинизация страны. Приобщившиеся к мировой культуре жители переименовали город в честь греческого Решефа, и назвали Аполлонией. Аполлония была важным городом, и археологи нашли следы древних церквей, самарянских гробниц и мозаику того периода. Но после победы ислама город вернул себе древнее семитское имя – аРСуФ.

Это не исключение, но правило. Скифополь вновь стал Бет Шеаном (Бейсаном), Птолемаида снова стала Аккой, Элевферополь – Бет Джибрилем, Филадельфия – Амманом. Стоит призадуматься – тысячу лет город носил эллинское имя. Тысяча лет – долгий срок по любым меркам. И все же эллинское имя сгинуло, а старое семитское имя вернулось. «Население Палестины всегда было семитским. Многие расы приходили сюда – филистимляне, хетты, греки, но они едва привились к семитскому родословному древу Палестины», – пишет Джордж Адам Смит.

Мне кажется, что этот феномен лучше всего объясняет Тойнби. Арнольд Тойнби, блестящий английский историк, создал теорию культур и цивилизаций, объясняющую многие странности истории. Согласно Тойнби, завоевания Александра Македонского прервали нормальный ход жизни семитской сирийской цивилизации. Ближний Восток стал периферией эллинского, а затем греко-римского мира. Но цивилизации не так-то легко умирают. Даже в Латинской Америке, где испанцы уничтожили цивилизации майя, инков, тольтеков, по мнению Тойнби, еще могут возродиться цивилизации – преемницы этих индейских культур. Так и Ближний Восток, казалось бы, покоренный века назад, лишившийся собственной индивидуальности, только ждал случая, чтобы собраться с силами и заявить о своем культурном суверенитете. Культурной декларацией независимости Востока стал ислам. Халифат, утвержденный мусульманскими победителями, был преемником легендарного царства Соломона и империи Ахеменидов. Прерванная цепь времен вновь была воссоединена.

Даже в дни расцвета эллинского влияния, крестьяне Палестины продолжали говорить на семитских арамейских диалектах, схожих с арабским и ивритом. Арабский, язык империи, смог вытеснить родственный ему арамейский – хотя этого не смогли добиться греческий и латынь за тысячу лет эллинизации. Покоренные жители Святой Земли гордились своим «родством» с арабскими армиями. Вплоть до XIX века многие палестинцы вели свою родословную от бедуинов севера (Каис) или юга Аравийского полуострова (Яман). Если учесть, что “деление на Каис и Яман не соответствовало делению территориальному, географическому, экономическому, классовому, этническому и племенному” 6, и что в одной семье один брат мог относить себя к Каису, а другой – к Яману, становится ясно, что это никак не было связано с арабским завоеванием.

Впрочем, увлечение завоевателями свойственно не только Палестине. Не так много норманнов пришло с Вильгельмом Завоевателем в Англию в 1066 году, но все знатные роды Британии ведут свой род от его соратников. Древние русы или росомоны были, видимо, маленьким скандинавским племенем, которое смогло дать свое имя славянскому народу и всей России. Английские лорды гордились норманской кровью, вовсе не считая себя французами; русские аристократы гордились своими полулегендарными предками – варягами (Романовы) или татарскими князьями (Набоковы), в то же время не переставая быть русскими, а многие палестинцы производили свои родословные от знаменитых воинов ислама. Так, многие мусульмане Абуда считают себя потомками первого халифа Абу-Бакра, преемника Мухаммада, погребенного рядом с Пророком в Медине. Во многих селах сохраняется название завоевавшего их арабского племени. И хотя на одну каплю крови из пустыни приходилось сто местной – естественно, что люди больше гордились родством с завоевателями. Так, германское племя франков завоевало огромную римскую Галлию, и, хотя этнически состав населения мало изменился, народ принял имя победителей и стал называться французами.

Победа ислама на Ближнем Востоке в VII веке напоминает победу христианства в Испании в XV веке – приход Омара ибн-Хаттаба в Иерусалим стал семитской реконкистой, завоеваниям Александра был положен конец. Когда мы говорим о тысячелетнем интервале, трудно пользоваться простыми политическими терминами вроде «освобождение» – скорее «возрождение». Римско-византийское правление не было «оккупацией» или «колонизацией», скажем, в пятом-шестом веках н.э. – хотя бы потому, что местное население было христианским и «византийским». Нет, народ Палестины не «томился под сандалией византийского угнетателя и мечтал о другой жизни», но не исчез культурный конфликт эллинской цивилизации и семитского населения. Ислам помог разрешить этот конфликт и привел к возрождению местной традиции.

Христианами остались либо семьи, непосредственно связанные с церковью и службой, либо крестьяне дальних сел, куда не доходили миссионеры ислама. Различие не в чистоте крови: этнически выбор невелик, ситуация такая же, как и в Египте, где «мусульмане чаще вступали в брак с арабами, чем копты, но с другой стороны, копты чаще вступали в брак с христианами – греками и левантийцами. Если же считать чистокровными египтянами коптов Верхнего Египта, куда эллинизация не доходила, то по их коже видно, что их предками были черные нубийцы» 7.

Христианские деревни кажутся более зажиточными и устоявшимися, но мусульманская эль Бире не беднее соседней христианской Рамаллы.. Предположительно 10% палестинцев – христиане, но большинство живет в городах – Иерусалиме, Рамалле, Назарете, Вифлееме, Яффе, а в селах – лишь небольшая часть. Мусульманские села не менее, а то и более гостеприимны.

Сидя меж старых домов Абуда, у его построенной Константином церкви, особенно приятно читать политический бестселлер “С незапамятных времен”, написанный американкой Джоан Петерс. По мнению г-жи Петерс – основываемому на пятистах страницах массой наукообразных ссылок – палестинцы пришли в Святую Землю в основном уже после начала сионистской колонизации, т.е. за последние сто лет, из смежных арабских земель. Поэтому предлагается ненаписанный черным по белому вывод – гнать надо этих незванных гостей, которые здесь и живут-то без году неделя.