Читать онлайн «Страна сосны и оливы». Страница 31

Возможно поэтому знаменитый еврейский путешественник Вениамин из Туделы не упомянул пирамид, хотя князь Радзивилл Сиротка, побывавший там в 1583 году, предложил другое, ехидное объяснение и раскритиковал моего предшественника за умолчание: «Удивляюсь зело Жидовину Вениамину, что о тех пирамидах ни какова воспоминания в книжицы своей путешествующей не чинил. Я тако чаю, что Жид нарочно не вспомянул пирамид, понеже предки его Жиды, будучи в неволи Египетской, поставили их. И срам народа своего замолчав защитил». Так оно с путевыми заметками.

Египетский музей огромен. Для неспециалиста самым интересным кажутся диковинные, как в волшебном зеркале, похожие на скульптуры Джиакометти или Мура, образы эпохи Эхнатона. Этот самый популярный фараон, “фараон-еретик”, “первый индивид истории”, “человек, научивший Моисея монотеизму” (Фрейд), муж Нефертити, взбунтовался против жречества, оставил Фивы и основал новую столицу, которая не пережила его. Его изображали с широкими бедрами, толстыми ляжками и без мужской стати, а иногда – в женской одежде, с болезненным и печальным лицом, – в отличие от божественного величия прочих фараонов. Египтологи – народ простой, и во всякий импрессионизм и в современное искусство они не верят, – хорошо, что они не раскопали Энди Уорхола или Мура, а то мы бы сейчас учили, что так выглядел сгинувший с земли род людской.

Стилизованные до гротескности фигуры Эхнатона были объявлены реалистическими, а сам Эхнатон сочтен не то евнухом из Нубии, не то переодетой женщиной (и такие бывали на египетском престоле). Затем нашли стеллу, на которой он изображен в противоестественных играх со своим молодым соправителем Сменх-ка-Ре (как Адриан с юным Антиноем), и так объяснили его неудачи: египтяне не одобряли однополую любовь и по Книге Мертвых покойник должен ответить Судье, что он не грешил задом. (Злой Сет, убийца Озириса, был мужелюбом). Но автор английской критической биографии Эхнатона приходит к выводу: “Фараон был отцом шести дочерей Нефертити, а возможно – и ее внучек”. На многих стеллах он изображен с этими своими дочками, девочками Нефертити, “маленькими и голенькими, как щенята”. Странному декадентскому искусству времен Эхнатона пришел конец со смертью фараона, и зал в музее, где находятся эти экспонаты, остается самым интересным для нас.

Стоит в Каире сходить и в Коптский музей. Слово “копт” – искаженное “Египет”, и копты считают себя, и только себя, потомками древних египтян. Возможно, мусульмане-египтяне чаще вступали в брак с арабами, чем копты, но с другой стороны, копты чаще вступали в брак с христианами-византийцами, греками, левантийцами. Если же считать чистокровными египтянами коптов Верхнего Египта, куда эллинизация не доходила, по цвету их кожи видно, что их предками были и черные нубийцы. Некоторые этнографы утверждают, что нет этнической разницы между мусульманами и коптами, другие – что она есть. Так или иначе, копты гордятся своим особым статусом, в знак которого они татуируют маленький синий крест у себя на руке. Ученость у них не в большой чести, и когда наш знакомый попытался найти в патриархии теолога, чтоб поспорить с ним о монофизитстве и арианстве, ему ответили: “Был у нас один теолог, да умер”.

Египтяне – копты и мусульмане – никак не относятся к древностям: пирамидам, сфинксам и храмам. Прав Тойнби, писавший: “У Древнего Египта не было преемников”. Современные египтяне так же чужды пирамиде Хеопса, как туристы из Лондона или Москвы. Этим и отличается Египет от Святой Земли. Палестинцы и по сей день приносят обеты на высотах, где поклонялись Гидеон и Дебора, выращивают те же культуры почти теми же методами и лепят те же кувшины. Но египтяне – несмотря на этническую связь с древним населением – не сохранили никакой памяти о древности. Их история начинается с фатимидов. Они напоминают американцев, для которых история Америки начинается с “Мэйфлауэра”.

Этот абсолютный разрыв с традициями Хеопса или Клеопатры потрясает путешественника: никто не молится в храмах Ра и Озириса, никто не курит фимиам перед пирамидами и никто не стоит в профиль обеими ногами в одну сторону; все древности Египта мертвы, как будто остались от марсиан.

Знаменитый каирский базар Хан-эль-Халили огромен, и купить там можно все. Об этом базаре и о каирской торговле писал князь Радзивилл Сиротка в 1583 году: “В Каир кораблей таковых приходит много, которые из земель Саит и из государств великих пресвитера Иоанна, всякий хлеб, кинокефалии или люди с песьими головами, кочкоданы, попугали и разные иные птицы и звери и товары привозят”. Но не единой торговлей жив Каир. Есть тут и вещи поинтереснее людей с песьими головами. Почему в Каир валят валом богатые саудовцы и прочие шейхи? Конечно, цивилизация, виски, казино, но главное – пупы египтянок. Танец живота – вот гвоздь программы каирских ночных клубов, кабаре и баров. Танцовщицы, по арабским стандартам, должны быть рубенсовской стати, чтобы “если она захотела подняться, зад говорил бы ей: посиди немного” (1001 ночь).

Летом, когда жители Палестины подымаются в горы, жители Каира спускаются к морю, в Александрию. Летом в сердце Египта нечем дышать, и побережье – единственное спасение. Не в сезон город переживает обычную средиземноморскую зиму с дождями и ветром. Приятно встретить дождь – как старого знакомого за границей, потому что в Египте в Долине Нила не бывает дождей. Только в Египте удается понять эти слова из книги Второзакония: «Эта земля (Палестина) не как земля Египетская, которую орошают, как масличный сад, ее сам Господь опояет дождем с небес”. В Египте нет дождей, и единственный источник влаги и жизни – Нил – всегда находится в руках центральной власти. Именно это не понравилось нашему праотцу Аврааму – он предпочел землю, орошаемую дождем, потому что дожди от Бога, и царям их не перекрыть, а значит, в Ханаане всегда будет свобода – свобода бродить с овцами, куда вздумается. Это было, конечно, до появления вездесущего и всемогущего современного государства.

На современном языке Египет – как зарплата, а Палестина – как гонорар. Зарплата идет из месяца в месяц, из года в год, а платишь за нее не только трудом, но и покорностью дающим ее. Гонорары – дело нечастое; но их получаешь вместе со свободой говорить и делать, что хочешь.

Египет многолик. Есть Египет пирамид, разглядывающий свой пуп. Есть Египет сфинкса, смотрящий на восток, Египет Элефантины, ограждающий себя с юга, и Египет греков и римлян, Египет Александрии, обращенный лицом к северу и западу. Древние правители не верили в существование иных земель, иначе не строили бы пирамид. Рамзесы создали военную машину, колоссы “без художественной ценности”, но монументального размаха, и позарились на Ближний Восток. Александрийцы видели Египет как часть Средиземноморья, часть эллинистического востока, который дает и получает из-за моря самое важное для себя – чувство принадлежности к ойкумене.

Можно сказать, что Нассер был наследником Рамзеса: он создал Асуанскую плотину, спас при этом колоссы Абу-Симбела, ваянные Рамзесом, он лил сталь, ковал оружие и зарился на Сирию и Палестину. Садат – александриец: при нем Египет отвернулся от ближневосточной заварушки, отказался от имперских планов и предпочел стать частью Западной ойкумены. При нем и при Мубараке Александрия переживает новое возрождение. Город полон западных специалистов, делающих все – от новой телефонной сети до расширения порта. Они называют город коротко: Алекс. В Алексе приятно погулять по набережной, посмотреть на порт, на живые, левантийские улицы, выпить контрабандного виски на улице Заглюл, а затем пойти и прекрасно пообедать.

Обед в Александрии – достаточное основание для поездки в Египет. Местное блюдо – креветки, жаренные на решетке, шашлык из креветок, креветки в гриле. Креветки Алекса огромны, собственно, это даже лангусты. У оконечности мыса. в районе казино, недалеко от маленького рыбного магазина на набережной находится несколько “народных” ресторанов – места, где едят богатые египтяне (не саудовцы), из тех, что пьют “Амстель” и курят “Кент”. Тут столики стоят под брезентовым навесом на тротуаре, большие деревянные столы, горы живой рыбы и креветок, на стол их подают на вес по вашему выбору. Мы взяли кило больших свежих лангуст, зажаренных на решетке и получили в придачу неограниченное количество свежей жареной и печеной рыбы всех сортов, не говоря о салатах, тхине, лимонах, питах. Рыбу продолжали подносить, пока мы могли есть. Счет за это пиршество богов был вполне божеский. Короче – это хорошее основание посетить Алекс.