Читать онлайн «Самые знаменитые путешественники России». Страница 29

И наконец, в Казани у Бичурина появился интерес к жизни и культуре других народов, что, видимо, определило его дальнейшую деятельность.

В 1799 году Никита Яковлевич закончил семинарию (в то время уже академию) и стал там же преподавать грамматику. В 1800 году он был пострижен в монахи под именем Иакинф, а затем сделался учителем высшего красноречия.

В 1802 году Бичурин стал архимандритом и чуть позже ректором Иркутской семинарии. Однако биографы Бичурина долго не могли понять, почему молодой, талантливый учитель вдруг стал монахом, хотя ему и удалось сделать хорошую духовную карьеру.

Отец Иакинф (Бичурин) известен нам прежде всего своими духовными миссиями в Китай. Об этих миссиях он впервые услышал, еще учась в духовной семинарии, ибо в их состав включались представители казанского духовенства и студенчества. Официально эти духовные миссии возникли еще в 1716 году для удовлетворения религиозных нужд сибирских казаков-албазинцев, живущих в Пекине с конца XVII века.

Московское правительство заключило договор с Китаем, согласно которому состав духовной миссии в Пекине менялся через каждые семь лет. По различным причинам сроки пребывания членов миссии в Пекине увеличивались, а из России не всегда поступало жалованье, что значительно ухудшало материальную жизнь монахов: некоторые миссионеры просто умирали от голода.

Подбор кандидатур для каждой миссии являлся для Синода и Коллегии иностранных дел непростой задачей.

Никита Яковлевич Бичурин стал начальником 9-й по счету духовной миссии в Китай.

Научно-познавательный материал по истории и этнографии народов Зарубежной Азии, накопленный в период первого столетия существования русской духовной миссии в Пекине, был очень скудным. Поэтому крайне важен тот факт, что отец Иакинф с первых дней пути по своей личной инициативе вел подробный дневник, который явился результатом общения с жителями Китая и Монголии, их бытом, хозяйством, обычаями и т.п. Записи в дневнике датируются сентябрем 1807-го по январь 1808 годов, то есть тем временем, когда миссия шла из Кяхты к Пекину. Бичурин не решился отдать сей материал для публикаций, лишь сравнительно небольшая его часть была использована в первом оригинальном труде «Записки о Монголии», который увидел свет в Петербурге в 1828 году.

Иакинф Бичурин знал, что успешность деятельности церковной миссии и осуществление его (Бичурина) личных научных интересов зависят от того, как удастся установить контакты с местным населением. Бичурин, наблюдая за жизнью албазинцев пришел к выводу, что почти вековая миссионерская деятельность принесла мало пользы. К моменту прибытия 9-й миссии среди албазинцев православными являлись лишь 35 мужчин, и то большинство из них не носило христианских имен и не знало русского языка. «Соблюдение» ими православия приходилось поддерживать материальными вознаграждениями и фиктивными должностями в миссии. Миссия Бичурина могла материально подкупать албазинцев лишь в первое время, но потом деньги кончались, а православных в Пекине осталось всего 22 человека.

Пока миссия располагала достаточным количеством денег, склонность ее участников к жизни в миру, а отца Иакинфа к ученой деятельности, явно не обнаруживалась. Но вскоре деньги из Петербурга приходить перестали по причине начавшейся Отечественной войны 1812 года. О существовании миссионеров в Пекине вспомнили лишь после Венского конгресса. И Бичурину пришлось решать следующую проблему: обращать ли в христианство албазинцев или спасать от голодной смерти себя и своих подчиненных? Иакинф выбрал второе и начал распродавать церковные дома и земли и закладывать церковные вещи, за что впоследствии Синод обвинил его в вероотступничестве. Однако, несмотря на эти радикальные меры, члены миссии продолжали бедствовать и голодать. Постепенно прекращались службы в Успенской и Сретенской церквах, одежда монахов была настолько изношена, что им пришлось надеть китайские костюмы. Среди миссионеров не было врача, и многие умерли от различных болезней или сошли с ума. Так что Иакинф Бичурин как миссионер до конца жизни подвергался гонениям, но зато приобрел известность как ученый.

Монах-миссионер Н.Я. Бичурин являлся первым русским ученым, начавшим глобальное изучение истории народов Центральной и Средней Азии, взяв за основу источники на восточных языках. В частности, Бичурин единственный из всех миссионеров выучил китайский язык, не располагая ни словарями, ни соответствующей литературой. Иакинфу пришлось обращаться за помощью к миссионерам римско-католической церкви, которые достали ему плохонький китайский словарь Базиля де Глемона с латинским переводом. Учить по такому пособию китайский язык было решительно нельзя, и Бичурин воспользовался древним способом: общением с местным населением в повседневной жизни.

Одновременно Бичурин начал изучать труды и письменные источники по истории, географии, этнографии, медицине и другим областям знаний народов Китая, Маньчжурии, Монголии, Туркестана и др. Стремясь побольше узнать о научной деятельности западных востоковедов, Никита Яковлевич тщательно изучил их произведения, хранившиеся в библиотеке португальской католической миссии в Пекине.

31 июля 1821 года церковная миссия Бичурина возвратилась из Пекина в Кяхту, а затем двинулась в Россию.

Естественно, в Петербурге Бичурина ждали доносы, написанные на него иркутским губернатором Трескиным и архимандритом Каменским. С 1822 года Синод и Министерство духовных дел начали готовить против монаха обвинение. Бичурин сидел под стражей в келье Александро-Невской лавры и поддержать его было некому: прежний покровитель Амвросий Подобедов уже умер, и его место теперь занял любимец Аракчеева Серафим. Церковный суд приговорил Н.Я. Бичурина к тюремному заключению в монастыре на острове Валаам. Первоначально местом заключения избрали Соловецкий монастырь, но поправку внес Александр I.

Находясь в тюрьме, Иакинф продолжал работать: он закончил перевод двух классических произведений китайской науки — историко-географических сочинений «Тунцзянь ганму» и «Дайцин и тунчжи», — начатых еще в Пекине.

В заключении Бичурин находился до 1826 года. Все это время видные чиновники Азиатского департамента Е.Ф. Тимковский и П.Л. Шиллинг, друзья Бичурина, добивались его освобождения. Наконец сдался министр иностранных дел, граф Нессельроде, который, учитывая отсутствие в министерстве ученых специалиста по Китаю и Центральной Азии, представил Николаю I ходатайство о причислении отца Иакинфа к Азиатскому департаменту. Специальным указом император перевел Иакинфа в Александро-Невскую лавру, чтобы тот в связи с блестящим знанием китайского и маньчжурского языков «мог быть полезен в Государственной коллегии иностранных дел». Тимковский и Шиллинг добились также, чтобы монах Иакинф получал ежегодно жалованье в 1200 рублей и 300 рублей на книги и пособия. Таким образом друзьям удалось не только вызволить Бичурина из тюрьмы, но и устроить его на достойную работу с хорошим жалованьем.