Читать онлайн «ЛСД психотерапия». Страница 32

После многих лет клинического экспериментирования с ЛСД в Праге, мне удалось провести некоторое время в Лондоне и получить непосредственный опыт анаклитической терапии у Джойс Мартин и Полин МакКририк. В 1967 году я переехал в Соединенные Штаты и присоединился к исследовательской группе в Спринг Гров в Балтиморе, где я освоил и практиковал технику психоделической терапии. В это время я был приглашен в качестве консультанта по вопросам различных осложнений, возникших в результате немедицинского экспериментирования с ЛСД, что дало мне возможность близко познакомиться с альтернативной культурой использования психоделиков. Весь этот опыт стал богатым источником важнейших наблюдений, которые ясно показали первостепенную важность установки как детерминанта ЛСД реакции.

Определенные аспекты установки достаточно объяснимы и явны. Не трудно увидеть, что особое предварительное информирование в ходе подготовительного периода или предметы, с которыми субъект входит в контакт, могут влиять на ЛСД опыт. Однако некоторые важные факторы в прошлых работах были оставлены без должного внимания или были недооценены в силу того, что они намного более неуловимы, и их достаточно сложно опознать. Один из них – это присутствие или отсутствие вербального общения между субъектом и ситтером. Разговоры в течение сессии, которые превосходят определенный необходимый минимум, обычно делают опыт более поверхностным и менее полезным в отношении эффективного самоисследования. Однако в тех случаях, когда между субъектом и ситтером продолжительный диалог все же имеет место, природа вербального обмена становится фактором значительной важности. Это особенно верно по отношению к выбору и формулировке задаваемых вопросов. Обращаясь к субъекту, ситтер постоянно повторяет и переформулирует установку, которая была выработана в ходе подготовительного периода. Специфический выбор слов для вопроса может привлечь внимание субъекта к определенным аспектам многомерного и многогранного содержания ЛСД переживания. В крайней форме, он может в значительной степени определять направление, в котором развивается опыт, изменять его содержание и влиять на его течение.

В описательном подходе к ЛСД сессии, в центре которого находится феноменология препаратной реакции, субъекта просят сосредоточиться на некоторых формальных и сравнительно поверхностных аспектах его или ее опыта. Элементы, находящиеся в фокусе интереса – это  отсутствие или наличие физических симптомов, направление эмоциональных изменений, качество искажений восприятия и степень психомоторного возбуждения или торможения. Экспериментатор хочет знать, размыто ли или четко зрительное восприятие субъекта, воспринимаются ли предметы неподвижными или текучими, имеют ли видения геометрическую или символическую природу, обострилось ли звуковое восприятие и отмечается ли феномен синестезии (например, цветовой слух или звуковое восприятие цвета). При этих условиях субъект  обычно воспринимает все ЛСД феномены несколько отстраненнее, как зритель, смотрящий интересное кино. Все, что происходит во время сессии, рассматривается  как результат взаимодействия между препаратом и мозгом субъекта; таким образом, принявший ЛСД играет роль наблюдателя и «репортера» этих изменений. Даже если возникают достаточно сильные эмоции, они воспринимаются исключительно как результат действия препарата, а не  как проявление личности субъекта; их просто отмечают и регистрируют. В сессиях, ориентированных на психопатологические описания, релевантный динамический материал редко опознается как таковой и никогда впоследствии не анализируется. Типичными вопросами, характеризующими эту экспериментальную модель, будут предложения типа «Вы потеете?», «Ваши руки дрожат?», «Вы ощущаете головокружение?», «Отличается ли цветовосприятие от обычного?», «Вы отмечаете какие-нибудь необычные ощущение в теле?». Все отчеты о ранних ЛСД экспериментах и используемые в этот период вопросники изобилуют такого рода вопросами.

Когда ЛСД назначался в рамках исследования моделирования психоза, сессии были связаны с мощным негативным программированием. Их откровенно называли «экспериментальными психозами», а психоделические препараты – «галлюциногенами», «психотомиметиками» или «психодислептиками». Субъекты ожидали и обращали внимание на явления, которые обычно связывались с шизофренией, параноидальными ощущениями, панической тревогой, диссоциацией между чувствами и мыслями, различными искажениями восприятия, бредовой интерпретацией окружающей обстановки или дезорганизацией и фрагментацией эго. В ЛСД исследованиях с участием профессиональных психиатров с целью обучения, психопатологический фокус был особенно силен. Эти индивиды старались правильно определить и диагностировать различные изменения перцепции, необычный мыслительный процесс, необыкновенные эмоциональные состояния, вешая на них соответствующие клинические ярлыки и сравнивая их с теми явлениями, которые они наблюдали у шизофренических пациентов.

 Вопросами, характерными для этого подхода, являются: «Вы отмечаете какие-нибудь зрительные или слуховые галлюцинации?», « Соответствуют ли Ваши эмоции Вашему мыслительному процессу и тому, что Вы видите?», «Отмечаете ли вы какие-нибудь  ощущения или искажения в образе тела?», «Насколько Ваши переживания сопоставимы с шизофренией?», «Осознали ли Вы что-нибудь новое относительно психотического процесса?».

В сессиях, где акцент делается на эстетическом опыте и художественном вдохновении, ЛСД субъекты в первую очередь интересуются изменением восприятия форм, цветов и звуков. Они сосредотачивают свое внимание на таких явлениях как  сложность геометрических рисунков, динамика оптических иллюзий и богатство синестезии. Они часто пытаются  соотнести свои переживания с различными современными течениями в искусстве или с работами отдельных художников. Абстракционизм, импрессионизм, кубизм, сюрреализм и некоторые стили музыки кажутся особенно релевантными с этой точки зрения. Другой типичной чертой этих сессий является внимание к техническим проблемам и сложностям в выражении этих необычных феноменов в художественной форме. Следующие вопросы будут характерны для сессий этого типа: «Ваши видения напоминают работы каких-нибудь известных художников?», «Какой цвет является доминирующим?», «Ваши видения геометричны или объемны?», «Какая техника и какой материал будет лучшим для выражения того, что Вы видите?», «То, что Вы рисуете, изображает то, что Вы видели, или это автоматическое рисование?», «Как Ваша координация?», «Вам сложно сконцентрироваться на рисовании?», «Музыка, которая Вам слышится, напоминает Вам что-нибудь из того, что Вы слышали раньше?», «Какие музыкальные инструменты Вы бы использовали для исполнения этой музыки?», «Вы теперь лучше понимаете современное искусство?».

В психотерапевтических сессиях психолитической ориентации пациентов просят использовать сессии для самопознания и динамического понимания своих эмоциональных проблем. ЛСД явления рассматриваются как сложные символические образы, отражающие важные подсознательные процессы пациента. Различные аспекты опыта систематически дешифруются и используются как ключи к процессу отслеживания источника психопатологических симптомов. Психодинамические установки постоянно освежаются в памяти пациента при помощи таких фраз, как «Постарайтесь понять, почему Вы переживаете именно этот опыт?», «Как Вы думаете, что он означает?», «Это напоминает Вам что-нибудь из прошлого?», «Постарайтесь направить эти агрессивные чувства на их изначальный объект», «Откуда берется Ваш страх? «Проследите его до его источника», «Как Вы думаете, почему я трансформировался для Вас именно таким образом? Может ли это быть связанным с каким-то символическим содержанием?», «У вас есть какие-либо ассоциации или воспоминания, связанные с этим видением?».

В сессиях, главной целью которых является религиозный или мистический опыт, есть явная тенденция игнорировать описательные аспекты, психопатологические явления и травматический материал. Эстетические элементы считаются важными, но основное внимание уделяется над-индивидуальному, трансперсональному и трансцендентальному. В большой степени это также характеризует и психоделическую терапию. В сессиях, направленных на достижение пикового психоделического опыта обычно присутствует очень мало вербального взаимодействия между терапевтом и пациентом. Если же оно происходит, оно состоит их простых директивных указаний, а не из вопросов. Некоторые типичные примеры будут такими: «Не бойтесь умереть, это не настоящая смерть. Как только Вы примете смерть, вы переживете возрождение», «Это не настоящее уничтожение и разрушение – это растворение, растворение во Вселенной», «Постарайтесь использовать музыку – позвольте музыки нести Вас; погрузитесь в нее и оставайтесь с ней, постарайтесь быть музыкой», «Не боритесь с этим, позвольте этому случиться, отпускайте, постарайтесь поддаться опыту», «Мы можем подумать и поговорить позже, сейчас просто испытывайте то, что происходит, будьте собой, просто будьте!».