Читать онлайн «Тайна России». Страница 136

Этот шанс нам дан прежде всего в их прославлении. Уже совершенное в Зарубежье в 1981 г. (после чего начался распад режима КПСС), как и в сердцах многих верующих в России, оно объединяет силы всех русских людей на последнее сопротивление "тайне беззакония".

В явлении иконы Державной Божией Матери с царскими регалиями в день насильственного отречения Государя Николая II можно видеть такой удерживающий знак надежды и связи между земным и небесным планом русской истории в XX в. Многие церковные авторы как в России, так и в эмиграции (проф. И.М. Андреев, архимандрит Константин, прот. Александр Киселев) истолковали это явление как перенятие Божией Матерью на Себя роли Удерживающего — на время опамятования и покаяния России. После этого "Русский народ будет прощен и Царская власть, сохраненная Самой Царицей Небесной, будет России несомненно возвращена. Иначе зачем же Пресвятой Богородице сохранять эту власть? ("Православная жизнь", 1951, с. 3).

Многие авторы в России и в эмиграции — свт. Иоанн (Максимович), архиепископ Нафанаил (Львов), епископ Нектарий (Концевич), епископ Митрофан (Зноско-Боровский) — связали явление этой иконы с христоподражательным подвигом Царя-Страстотерпца, который стал такой же искупительной жертвой за свой народ, какой стал Христос для всего человечества. В этой связи с. А. Нилус в книге "На берегу Божьей реки" привел провидческий сон митрополита Макария (не признавшего Временное правительство и удаленного за это с кафедры) о Царе-Мученике, вымолившем у Господа горькую чашу для себя и манну для своего народа, после чего незримый голос сказал: "Государь взял вину русского народа на себя, и русский народ прощен". Хотя, конечно, даже искупительная жертва Христа не действует автоматически, необходимо ответное осознание ее людьми и жизнь в соответствии с открывшейся Истиной.

То, что наш народ найдет в себе достаточно сил для этого, еще в начале XIX в. предсказывал прп. Серафим Саровский: будет "страшная революция в России… Но Господь помилует Россию и приведет ее путем страданий к великой славе". По свидетельству учителя царских детей Ч.с. Гиббса, ставшего впоследствии на Западе православным монахом. Государь Николай II сам говорил ему об этом предсказании прп. Серафима и верил в него.

Это предсказывали и св. прав. Иоанн Кронштадтский, преп. Анатолий и Нектарий Оптинские, старец Алексий Зосимовский, старец Варнава из Гефсиманского скита, схииеромонах Аристоклий Афонский, архиепископ Андроник Пермский и другие подвижники.

На этом основании архиепископ Феофан (Быстров), в прошлом духовник Царской Семьи, говорил в 1930 г. в эмиграции: "Я не сам от себя говорю, а сообщаю откровение старцев. А они передавали мне следующее: пришествие антихриста приближается и оно очень близко… Но до пришествия антихриста Россия должна еще восстановиться, конечно, на короткое время. И в России должен быть Царь, предизбранный Самим Господом. Он будет человеком пламенной веры, великого ума и железной воли. Так о нем открыто. Будем ожидать исполнения открытого" ("Православная Русь", 1974, с. 24).

И архиепископ Серафим (Соболев) призывал в 1930-е гг. "веровать, что момент конечной гибели нашей родины еще не настал… что Россию ради чистоты Православия, ею исповедуемого, Господь помилует от всех бед и она будет существовать до скончания века как сильная и славная держава… Господь восстановит Россию, и она вновь сделается великой и будет самым могущественным оплотом в мире для грядущей борьбы с самим антихристом и всеми его полчищами" ("Русская идеология").

Тогда же и свт. Иоанн Шанхайский писал о России: "Когда окончатся страдания твои, правда твоя пойдет с тобой и слава Господня будет сопровождать тебя. Придут народы к свету твоему и цари к восходящему над тобою сиянию" ("Святая Русь — Русская земля"). В 1970-е гг. об этом говорил иеромонах Серафим (Роуз).

Предсказания о такой миссии России перед концом мира известны и в древних греческих, византийских источниках (см.: "Россия перед вторым пришествием").

Иногда даже в отрицании западниками особой роли России мелькали проблески этой истины, как у Чаадаева: "Мы как бы исключение среди народов, как бы не входим составной частью в человечество, а существуем лишь для того, чтобы преподать великий урок миру" ("Философические письма")… То, что Чаадаев высказал с презрением, К.с. Аксаков ощутил с благоговением: "Русская история имеет значение Всемирной Исповеди", потому что "Русский народ не есть народ; это человечество; народом он является от того, что обставлен народами с исключительно народным смыслом, и человечество является в нем поэтому народностью" (ПСс. М., 1889, т. I).

Веря в пророчества, мы должны, однако, помнить слова Господа: "Иногда Я скажу о каком-либо народе и царстве, что искореню, сокрушу и погублю его; но если народ этот… обратится от своих злых дел, Я отлагаю то зло, которое помыслил сделать ему. А иногда скажу о каком-либо народе и царстве, что устрою и утвержу его; но если он будет делать злое пред очами Моими и не слушаться гласа Моего, Я отменю то добро, которым хотел облагодетельствовать его" (Иерем. 18: 7,10). История с городом Ниневия подтверждает, что все зависит от поведения людей: если мы сможем осознать свои грехи, покаяться в них и вернуться к Истине, — земная история продолжится. Если человечество будет и далее скользить вниз, — то конец истории "близ есть, при дверех". Потому что Господь может продлить историю, лишь если только будет ради кого.

Хочется верить, что Он это делает сейчас именно ради миссии России, которую предстоит выполнить тому «остатку» русского народа (по аналогии с «остатком» Израиля — Рим. 11: 5), верному Православию, который накапливается в ходе поляризации российского общества. Именно к этому «остатку» относятся приведенные выше пророчества о искуплении народа Царем-Мучеником и о воскресении России, поскольку именно этот «остаток» несет в себе ее судьбу. Предсказанная же России "Слава Господня" в последние времена заключается не в земном господстве и могуществе, а в силе выражения Истины.

В XX в. православная Россия оказалась распята, но не побеждена духовно. Русский народ с безмерным терпением перенес от мира такие испытания, какие ни один европейский народ не выдержал бы. Словно в русской душе не переставали звучать евангельские слова: "Претерпевший же до конца спасется… (Мф. 24: 13). После векового атеизма эти страдания и терпение, конечно, далеко не всеми осознаются религиозно, но совесть и обычаи народа все же во многом сохранили христианскую основу. Это делает его непригодным и для капиталистических реформ. Русское сопротивление этим реформам — невиданное для других посткоммунистических стран явление. Как и то, в каких условиях оно проходит: в заброшенности людей властями, в нищете или на натуральном хозяйстве, при разлагающем давлении демократических СМИ…

Именно на этом фоне российской нищеты и торжествующей в мире апостасии можно сказать, что "чудо русской истории" продолжается. Это ли не еще одно свидетельство избранничества России? Вся логика тысячелетней истории наших падений и их преодолений показывает нарастание опасностей, грозивших нашему православному призванию. Мог ли с ними справиться (хотя и не без потерь) народ «ленивый», «варварский», «рабский», каким нас все эти века описывали заезжие путешественники и их доморощенные эпигоны? Разумеется, нет: в нашем народе были иные качества, не видные высокомерному глазу так же, как ему не видны в людях христианские добродетели, скромность и терпение — именно их Запад всегда и считал за нашу "рабскость".

И сейчас при всей огромной материальной силе нашего противника он (как когда-то Наполеон и Гитлер) слаб именно своим непониманием России и смысла истории, поэтому даже его победы могут быть обращены Богом в поражения. А наши материальные поражения могут превратиться в духовные победы — как было во время татарского нашествия в XIII–XIV вв., польского в начале XVII в., французского в XIX в., так может быть и с последним игом XX в.