Читать онлайн «Тайна России». Страница 131

После падения большевизма, несмотря на засилье антирусских сил в структурах власти и разложение значительной части общества, стало очевидно, что в России в конце XX в. есть и православный народ, вынесший из вековой катастрофы должные историософские выводы и сознающий смысл происходящего. Даже и без доступа к СМИ этот образ мыслей ширится, если, например, сравнить отношение в оппозиционных кругах к монархии в 1992 и в 1998 гг. Идет процесс образования из аморфной человеческой массы нравственного народного ядра. Тем самым Россия сейчас — самая христианская, историософски образованная и духовно свободная страна в мире, ибо в других народах вообще нет деятелей с нашим опытом и знанием о смысле истории. Вот в чем избранность и ответственность России в нынешнее время.

Сам факт, что посткоммунистическая мятущаяся Россия все еще испытывает мучения в выборе своего пути, говорит о сохраняющейся возможности истинного выбора, пусть даже это граничит с чудом. Тогда как у Запада шансов на это уже нет, ибо нет потребности в таком чуде.

Восстановление российского Удерживающего чрезвычайно осложняется тем, что оно идет наперегонки с завершением тоталитарно-демократического "Нового мирового порядка" — царства антихриста (его символизирует масонская пирамида власти с надписью: "Новый порядок на века" на долларовой банкноте). Претензии мирового господства открыто объявила "Стратегия национальной безопасности США". Гордое название этой цели дал американский политолог Ф. Фукуяма: "Конец истории" (как конец идейных исканий человечества) — возможно" не сознавая получившейся апокалипсической символики, а возможно, и в виде сознательно дерзкого вызова…

Именно под воздействием этих сил после падения власти КПСС произошло не воссоздание исторической России, а запланированная "мировой закулисой" конвергенция этого режима в сторону западной постхристианской демократии — системы, свободно выбравшей смертельный путь "тайны беззакония".

И для этого имелись не только личные эгоистические причины у перекрасившихся советских политиков. Их объединяет с Западом и идейная связь, ибо при всем былом противоборстве капитализма и марксизма они изначально имели один и тот же идеал: унифицированное материалистическое общество глобального всесмешения народов. Разница была лишь в методах унификации и контроля.

Заметим, что человечество было разделено Богом на разные народы, когда люди вздумали построить Вавилонскую "башню высотою до небес", то есть прославиться не своими духовными, а материальными успехами. Чтобы земная гордость не погубила их. Бог смешал языки строителей, из-за чего постройка остановилась, и рассеял людей по земле (Быт. 11). "Господь видел, что люди больше научаются друг от друга злым делам, чем добрым, и разделил людей на отдельные народы и дал каждому народу отдельную задачу" ("Закон Божий", Джорданвиль, 1987) — это затрудняло глобальное распространение "тайны беззакония". Не удивительно, что марксизм и мондиализм, стремящиеся стереть национальные различия и объединить человечество под одной властью, служат той же цели антихриста и имеют свой давний прообраз земной гордыни в виде строительства Вавилонской башни.

Большевицкие материалисты надеялись этого достичь тотальной отменой личной свободы человека, но это оказалось утопией, ибо человек по своей духовной природе всегда будет оказывать стихийное сопротивление такому эксперименту, обрекая его на крах и делая такое государство уязвимым. Тогда как демократические материалисты сделали ставку на эксплуатацию человеческой свободы — как свободы человеческих пороков, представляющих собой более эффективное (ибо "добровольное") средство порабощения посредством денег и их СМИ.

К сожалению, теперь России суждено изживать этот новый этап ига, и неизвестно, сколько на это отпущено времени. К тому же наше избранничество, о котором сказано в "Повести временных лет", проявляется сейчас и в том, что в стремлении восстановить удерживающую Россию нам предстоит новое обострение противостояния с Западом. Но мы не можем уклониться от этого, безвольно подчинившись торжеству идеологии антихриста.

См. в данном сборнике статью "Об основах внешней политики посткоммунистической России" и планах США по созданию антирусской коалиции в глобальном масштабе.

Если мы согласимся с "Новым мировым порядком", то, действительно, не стоило России 80 лет страдать, чтобы с тернистой дороги под знаменем коммунистической богоборческой утопии перейти на более гладкую дорогу, ведущую к тому же обрыву под знаменем либеральной утопии освященного эгоизма. То есть, чтобы в конце концов пойти по тому пути, куда нас толкали в феврале 1917 года. Это выглядело бы как наше позорное и бессмысленное поражение. Это было бы изменой и нашим предкам, и христианскому смыслу жизни.

Союзников в такой обороне, пусть и немногих, мы еще можем найти в самых разных странах. Мы должны объяснять и западным народам, что не навязываем им свое православное миропонимание, мы лишь хотим, чтобы Америка не навязывала свою масонскую апостасийность нам. Будет ли такое наше обращение успешным?.. Кто сможет к нему прислушаться, несмотря на то, что оно будет заглушено дезинформацией и клеветой, как это западный мир успешно делает в отношении Сербии?

На Западе, конечно, тоже было сопротивление "тайне беззакония" на ее последнем, революционном этапе — прежде всего со стороны католицизма, хотя и утилитарными средствами. Были и попытки сопротивления культурно-философских течений: романтизм XIX в. (сочетание идеалов средневековья и туманной мистики), экзистенциализм XX в. (отчаянное стремление обрести духовный смысл жизни в бездуховном мире через абсолютизацию внутреннего «я» индивидуума), — но оба они были лишь отрицающей реакцией, без обращения к истинной христианской традиции…

Поэтому даже те редкие западные мыслители (как католик Шубарт), которые чувствовали в православном Востоке нечто спасительное для всего человечества, уже не могли найти в своем окружении верной системы координат для понимания и Востока, и смысла истории. Их, родившихся в лоне апостасийного христианства, "свет с Востока" манил лишь волнующей тайной, которой они пытались найти свое объяснение, — но безуспешно, ибо искали его за пределами Православия.

Тем более это незнание Православия обрекало на крах всех именитых западных историософов: Шпенглера, Тойнби, Ясперса и др., которые, даже если брались излагать «христианский» смысл истории, — то в лучшем случае исходили из приземленных католической и протестантской трактовок. Подобных западных авторитетов рекомендуют теперь в качестве последней истины и бывшие пропагандисты «истмата» — чему примером может служить антология "Философия истории" (М., 1995), выпущенная на деньги миллиардера Сороса как "Учебное пособие для студентов гуманитарных вузов": в числе представленных 26 авторов мы находим даже Маркса и Энгельса — но ни одного русского православного мыслителя.

Отсутствие на Западе должной системы духовных координат для осознания всемирной удерживающей роли России было причиной непонимания даже прямых Божиих откровений. Мы можем лишь гадать, что на самом деле Божия Матерь сказала Западу в знаменитых ежемесячных явлениях с мая по октябрь 1917 г. в португальской Фатиме. Ватикан точных слов Богородицы, переданных через детей, так и не опубликовал. Несомненно, правы те из нас, кто отказывается связывать судьбу России с молитвой за нее папы, — ибо в распинаемой России молитвы в XX в. звучат пронзительнее. Похоже, это явление было предназначено для спасения не России западными молитвами, а хотя бы малой части Запада — русской Голгофой, чтобы раскрыть ему глаза на происходящее… Это была попытка Божией Матери открыть западным людям глаза на Россию как на Удерживающего с призывом помочь его восстановлению — для всего мира. Те единицы, которые поняли это (в основном через русскую эмиграцию) — несомненно, узрели и тот "свет с Востока", который наиболее чуткие христиане западного мира ждали от России.