Читать онлайн «Антология современного анархизма и левого радикализма. Том 2». Страница 84

Нет. На передовой были в основном те, кто блокировали улицы, и это на них пришелся основной удар полиции. Они держали блокады и сорвали конференцию ВТО в первый день, число их сторонников увеличивалось в десятки раз. Их действия напоминают о смелом протесте Студенческого ненасильственного координационного комитета против смертной казни во времена защиты гражданских прав. Это вызвало поддержку широкой общественности.

Разрушители частной собственности воспользовались тем, что полиция была поглощена срывом мероприятий ВТО активистами прямого действия. Они полностью изменили свою повестку дня, пойдя в разрез с условленной тактикой и целями, в хорошо организованный день противостояния. Это было сделано без совета и одобрения организаторов. Если бы погромщики были действительно смелыми, они могли бы приступить к своей деятельности в любое время после проведения акций.

Напротив. Если они будут подчеркивать, что выступают против корпоративного капитализма, то чего там стоит пара-другая разбитых стекол? Это явилось символическим действием, в то время, когда символические действия только показывают нашу слабость. Блокады и марши протеста подтвердили, что мы можем действовать как мощное массовое движение. Так что давайте воспринимать себя серьезно.

У погромщиков не было никакой возможности возглавить эту мощную систему. Революционное изменение может наступить только в результате массового объединения людей.

Стратегия погромщиков отрицала тактическое сотрудничество с организациями и демонстрантами. Это грубая бездумная стратегическая ошибка — злить и отпугивать потенциальных союзников из объединений, которые становятся главными источниками социальных изменений; еще глупее отпугивать естественных сторонников народного движения.

Все успешные революционные движения опираются на объединенные стратегические усилия, притом что тактика может отличаться. Различные элементы структуры ответственны друг перед другом и в то же время перед диалектическими потребностями. Мелкий элемент системы, который саботирует борьбу, с точки зрения большинства, саботирует прогресс.

Утверждения членов различных объединений и ветеранов-организаторов о том, что погромщики являются агентами полиции, — не что иное, как беспочвенные обвинения. Хотя не нужно сбрасывать со счетов тот факт, что внедрение провокаторов — один из методов работы полиции (тому можно найти множество примеров из истории, включая программы последних десятилетий типа COINTELPRO [115], направленные против различных движений), но нет никаких доказательств того, что действиями кого-либо из погромщиков руководила полиция. Но, принимая во внимание их действия, которые многих сбивали с толку и раздражали — привлечение к себе львиной доли внимания СМИ, саботирование планов организаторов на день протестов — в поведении погромщиков можно усмотреть цели, созвучные целям внедренных провокаторов. Нужно мыслить и организовывать свою работу таким образом, чтобы быть неуязвимыми для тайных замыслов, избегая при этом всяких проявлений «охоты на ведьм» и подозрений, которые могут быть фатальны для наших организаций и мобилизации сил.

Цель правящих кругов — расколоть и ослабить нас, отпугнуть наших сторонников. Государство относилось к организациям довольно лояльно. Полиция не использовала прекрасную возможность арестовать погромщиков во время показанных в прямом эфире атак слезоточивым газом и вечерних беспорядков. Существует мнение, что полицейские намеренно провоцировали и продлевали беспорядки, применяли слезоточивый газ, чтобы СМИ имели возможность показать, какую опасность представляли собой демонстранты. Потом они попытались исполнить свою главную угрозу: в последующие два дня арестовали более пятисот мирных демонстрантов.

Мы понимаем гнев и крушение надежд, которые привели к беспорядкам. Мы убеждены, что стратегия должна заключать в себе нечто большее, чем просто выход наружу сдерживаемых эмоций. Это политическое средство, а не символизм и потребность в катарсисе. Уверенность в правоте своего дела и сторонников неприменения насилия, и разрушителей частной собственности осложняет дело. Важно критично относиться к своим и чужим действиям. Нужно понять, какая тактика и стратегия мобилизует людей, а какая разделяет.

В Сиэтлской битве организация беспорядков была тактической ошибкой. Как и попытка лидеров организаций отделить своих людей от активистов прямого действия, блокировавших улицы. К счастью, красота и сила движения победила вопреки всем грубым ошибкам. Для того, чтобы работать вместе, нужно уважать друг друга. Стремитесь к победе.

Борис Кагарлицкий

УРОКИ ПРАГИ

События сентября 2000 года в Праге были переломными. Планируя свою ежегодную встречу в Чешской республике, Мировой Банк и Международный Валютный Фонд надеялись на спокойное мероприятие в единственной восточноевропейской стране, где ненависть к неолиберализму еще не стала массовой. В итоге международным банкирам пришлось бежать из города, на улицах которого развернулись сражения между полицией и тысячами демонстрантов, собравшихся со всей Европы. Банкиры даже не решились провести итоговую пресс-конференцию. И все же далеко не все участники движения против капиталистической глобализации оценили произошедшее как победу. Многие были шокированы насилием на улицах, а еще больше — дружной атакой прессы против движения.

Короче, необходимо подвести итоги произошедшему и сделать выводы. После Праги движение явно вступает в новую фазу. И дело не только в том, что среди протестующих начались разногласия. Международные финансовые институты тоже не стоят на месте. Прага оказалась для них тяжелым поражением, в известном смысле даже большим, чем «восстание в Сиэтле». Но именно поэтому «исполнительный комитет правящего класса» неизбежно сделает выводы из произошедшего и скорректирует свои подходы.

Итак, в чем значение Праги для левых? Прежде всего именно в Праге движение против корпоративной глобализации стало по-настоящему интернациональным, глобальным. В Сиэтле оно было прежде всего проявлением протеста нового поколения американской молодежи, в значительной мере повторяющей путь радикализации 60-х годов, хотя и в новых исторических условиях. Благодаря Праге движение сформировалось в Европе. Более того, впервые со времени интернациональных бригад в Испании в 1937-39 годах представители разных стран вместе противостояли общему врагу, противостояли физически. Солидарность превратилась из лозунга, символа, в практическое поведение. В Праге шли вместе турки и курды, греки и турки, немцы и поляки, испанцы и баски. Причем противостоять приходилось не только полиции, но и неонацистам.

«Антиглобалистское» движение одновременно является интернационалистским и антинационалистическим. В то же время «защитники глобализации» для того, чтобы остановить движение, прибегли именно к мощи национального государства.

Не только тогда, когда использовали чешскую полицию против демонстрантов, но и тогда, когда незаконно пытались остановить людей на границах республики, высылали людей за пределы Чехии и т.д. После бегства МВФ и Мирового Банка полиция отыгралась именно на чешских участниках событий, подвергшихся массовым репрессиям. Наглядно было продемонстрировано, что глобализация означает не «бессилие государства», а отказ государства от своих социальных функций в пользу репрессивных, безответственность правительств и ликвидацию демократических свобод.