Читать онлайн «Мир океана. Море живет». Страница 56

Первые наблюдения за «терновым венцом», проведенные советскими учеными во время специального «кораллового» рейса научно-исследовательского судна «Дмитрий Менделеев» в 1971 году, убедительно показали, что акантастеры в основном нападают на ослабленные рифы, загрязненные бытовыми и промышленными отходами, а также нефтепродуктами. К подобным же выводам пришел и руководитель работ по изучению Большого Барьерного рифа австралийский зоолог профессор Роберт Эндин. В 1973 году Р. Эндин и сотрудник его лаборатории Р. Чишер пришли к выводу, что чаще всего районы вспышек численности звезд и поражения ими рифов находятся в непосредственной близости от поселений человека. На рифах, удаленных от поселений, вспышек численности звезд не происходит.

С этим мнением согласились не все. Так, одна из комиссий, созданных в Австралии, вопреки очевидности пришла к выводу, о практической безвредности «терновидных венцов» для рифа. Впрочем, на эту комиссию оказывали сильное давление нефтяные компании, добивавшиеся разрешения на бурение скважин в районе Большого Барьерного рифа. Об этом говорится в статье зоолога Алькольма Хезела, опубликованной в 1971 году в журнале «Бюллетень загрязнения моря».

Не только отдельные компании, но и государственные деятели были вовлечены в круг вопросов, связанных с «терновым венцом». В 1973 году конгресс США принял законопроект о выделении 4,5 миллиона долларов для выполнения программы по изучению этой проблемы и разработки соответствующих мер контроля над создавшейся ситуацией. Вряд ли конгрессмены так легко расстались бы с этими средствами ради чистой науки или каких-то экзотических рифов. Совершенно очевидно, что за их спиной стояли магнаты промышленного капитала, в первую очередь нефтяные фирмы.

Подводя итог обзору причин гибели коралловых рифов, нужно еще добавить и непосредственное губительное действие на них загрязнения океана. Наконец, несколько рифов стали жертвой атомных испытаний. Так печально окончилось существование всего живого на атолле Эниветок, где неоднократно проводились испытания ядерного оружия. Зоолог Р. Иоганесс, обследовавший Эниветок через 13 лет после взрыва, нашел на рифе лишь маленькие колонии четырех видов кораллов.

Коралловый риф служит местом откорма бесчисленным стаям рыб.

Скорость восстановления рифа, точнее рождение нового кораллового биоценоза, различна и находится в прямой зависимости от причины, вызвавшей смерть старого рифа. Трудно ожидать полного восстановления коралловых рифов, угнетенных или погубленных хозяйственной деятельностью человека. Загрязнение моря вблизи населенных пунктов и промышленных предприятий действует непрерывно и имеет явную тенденцию к усилению. Очень медленно идет восстановление рифа после урагана, так как при этом разрушается основа, на которой развивается коралловый биоценоз. Еще более значительные изменения структуры дна вызывает ядерный взрыв, к механическому действию которого прибавляется еще и радиация. Понятно, что Р. Иоганесс нашел на атолле Эниветок только жалкие крохи жизни, хотя и прошло 13 лет после катастрофы. Рифы, погибшие в результате ливней или при землетрясении, восстанавливаются сравнительно быстро. Регулярных многократных наблюдении за развитием такого рифа чрезвычайно мало, наиболее интересные и важные по результатам исследования проведены советскими экспедициями на «Дмитрии Менделееве» и «Витязе».

Под наблюдение был взят риф в бухте у города Маланг на Новой Гвинее. Группа ученых посетила его трижды — в 1971 году (через 8 месяцев после разрушительного землетрясения), затем в 1975 и 1977 годах.

В течение первого года на восстанавливающемся рифе преобладают водоросли, они покрывают все обломки кораллов, лежащих на дне, почти полуметровым рыхлым слоем. Из донных прикрепленных животных преобладают губки, имеется некоторое количество маленьких колоний мягких кораллов. Рифообразующие кораллы представлены несколькими видами с тонкими веточками. Колонии этих кораллов прикрепляются к обломкам мертвого полипняка и достигают в высоту всего лишь 2–7 сантиметров. На каждый квадратный метр дна приходится не более 1–2 таких маленьких колоний.

Проходит год-другой, и водоросли уступают первое место губкам. Еще через год-другой на рифе получают преобладание мягкие кораллы. Все это время медленно, но неуклонно набирают силу герматипные (рифообразующие) мадрепоровые, гидроидные и солнечные кораллы. Через 4,5 года после разрушения на рифе уже почти не остается водорослей. Они сцементировали обломки в сплошную массу и уступили свое место губкам и мягким кораллам. К этому времени кораллы с известняковым скелетом занимают на рифе второе место и по числу колоний, и по степени покрытия ими дна. Через 6,5 года они уже главенствуют в биоценозе, занимая более половины жизненного пространства. Ими сильно подавлены и оттеснены губки. Мягкие кораллы еще сопротивляются, но и их участь решена: пройдет еще несколько лет, и риф полностью восстановится во всей своей былой красоте.

На смену губкам и мягким кораллам поднимается молодая поросль мадрепоровых кораллов.

Коралловые рифы играют огромную роль в жизни населения приморских тропических стран, в жизни народов Океании. Население островов питается плодами кокосовой пальмы, овощами со своих маленьких огородов и дарами моря, которые они получают на рифе. Здесь островитяне собирают съедобные водоросли, моллюсков, иглокожих, ловят ракообразных и рыб. Животноводство на островах Океании развито слабо, и риф служит для населения главным источником белковой пищи. Коралловый известняк используется при строительстве. Из раковин коралловых моллюсков изготовляют разнообразные предметы домашнего обихода, инструменты, орудия труда, украшения, предметы культа. Риф, принимая на себя удары волн прибоя, предохраняет от размывания берега островов, где на узкой полоске земли лепятся хижины аборигенов, пальмовые рощи и огороды. Считается, что жизнь на тропических островах была бы невозможна без кокосовых пальм. Точно так же она невозможна и без коралловых рифов.

В безбрежных просторах соленой океанской пустыни коралловые острова представляют собой настоящие оазисы, жизнь в которых насыщена до предела. Причины высокой биологической продуктивности рифа еще до конца не выяснены, а узнать это очень важно. С каждым годом все больше возрастает роль морских подводных хозяйств, но пока они еще малорентабельны. Чтобы поднять их производительность, необходимо уяснить себе причины высокой продуктивности некоторых естественных морских биоценозов, в первую очередь коралловых рифов.