Читать онлайн «Мир океана. Море живет». Страница 19

Медузы с высоким зонтиком снабжены небольшим числом щупалец. Маленькая, величиной с наперсток, гидромедуза сарсия неподвижно повисает в воде, растянув свои четыре щупальца чуть не на четверть метра. Едва какой-нибудь рачок коснется одного из них, как три остальные щупальца устремляются к жертве и обжигают ее ядом стрекательных клеток. Парализованная добыча подтягивается к ротовому отверстию, расположенному на конце длинного хоботка. Хоботок вытягивается и, извиваясь, устремляется навстречу пище. Все движения медузы точно координированы, никогда она не пронесет добычу мимо рта. Времени медуза также зря не теряет. Едва рачок перестает трепыхаться, как часть щупалец вновь вытягивается, подстерегая новую жертву.

Прожорливость медуз, по-видимому, не знает границ. Пойманные сарсии продолжают активно питаться. В сосуде с густой взвесью планктонных организмов они за несколько минут производят невероятные опустошения. Если пробу планктона, полученную с научной целью, сразу же не зафиксировать, прибавив к ней формалин, медузы съедят значительную часть коллекции.

Гидроидные медузы подчас образуют невероятные скопления, состоящие из многих миллионов особей.

Они активно выедают рачков, служащих пищей планктоноядным рыбам. Правда, многие медузы, несмотря на стрекательные клетки, сами становятся добычей рыб, что несколько компенсирует наносимый ими ущерб. Прежде гидроидных медуз считали главными конкурентами личинок и мальков сельди, но оказалось, что это не совсем так. По подсчетам В. Свешникова, медузы выедают прибрежный планктон лишь на 0,3–0,7 процента в сутки, причем питаются вовсе не тем, что едят личинки сельди. Пища медуз, как и всех кишечнополостных, — это различные животные, а личинки сельди питаются в основном растительной пищей — одноклеточными водорослями и пыльцой высших растений.

Как и все существа на свете, медузы болеют. У них есть даже свои паразиты. Если просмотреть несколько тысяч медуз сарсия из Баренцева моря, то 2–3 из них окажутся зараженными паразитической медузкой кунина. Паразитизм сильно изменил внешний облик кунины. У нее нет зонтика, ведь ей не нужно плавать. Паразит крепко держится щупальцами за медузу-хозяина и питается, запустив свой хоботок в ее пищеварительную полость.

Изредка у берегов Баренцева моря можно видеть очень красивое кишечнополостное животное из сифонофор — физофору.

Сифонофора не полип, не медуза, а целая плавающая колония, состоящая из нескольких видоизмененных медуз и полипов. В верхней части колонии находится маленький воздушный пузырь, под ним в два ряда расположены плавательные колокола — это видоизмененные медузы. Сокращая зонтики, они придают колонии движение. Так как все плавательные колокола расположены к продольной оси колонии под углом, совместное сокращение их зонтиков передвигает сифонофору вертикально вверх. Вниз она опускается, когда колокола перестают сокращаться. Под плавательными колоколами расположены остальные особи колонии. В первую очередь в глаза бросаются ярко-оранжевые полипы без рта и щупалец. Они выполняют защитную и осязательную функции. Питается колония за счет нескольких кормящих полипов, расположенных между защитными особями. Каждый питающий полип имеет рот и единственное, но зато очень длинное, розовое щупальце. Наконец, имеются еще и половые особи. Это очень сильно видоизмененные медузы, сидящие на нижней стороне колонии под охраной защитных полипов.

Физофоры обитают преимущественно в теплых водах. В арктические моря они попадают со струями теплого атлантического течения и только в те годы, когда это течение усиливается. Появление физофор в планктоне Баренцева моря указывает на повышение температуры воды и усиление теплого течения. В связи с этим физофору относят к так называемым биологическим индикаторам — показателям характерных изменений гидрологических условий.

Вместе с медузами плавают и представители особого типа животных — гребневики. Вдоль овального тела гребневика проходит 8 рядов гребных пластинок, переливающихся на свету всеми цветами радуги.

В наших северных морях встречается несколько видов совсем мелких гребневиков и два вида относительно крупных, достигающих длины 12–15 сантиметров, — болина и берое, или морской огурец. И болину и берое всегда можно видеть там, где много планктонных рачков. Этого оказалось достаточно, чтобы объявить их конкурентами планктоноядных рыб.

Прозрачное тело гребневика болины почти не видно в воде.

Наблюдения и опыты, проведенные в Мурманском биологическом институте АН СССР профессором М. Камшиловым, показали, что на самом деле пищевые связи между планктоном и гребневиками не такие простые. Болина действительно заглатывает рачков, загоняя их себе в рот двумя широкими лопастями, расположенными по краям рта. Морской огурец рачков не трогает. Более того, М. Камшилов пипеткой вводил ему в рот самых отборных рачков, и он немедленно извергал их обратно. Но вот в аквариум поместили болину. Тотчас же морской огурец поплыл в ее сторону, широко открыл рот и проглотил равную себе по величине жертву. Оказалось, что морской огурец крайне разборчив в пище и питается только болинами. Таким образом, этот гребневик из конкурента планктоноядных рыб был переведен в группу полезных для сельди животных. Морской огурец часто становится жертвой медузы цианеи и различных рыб. Подходящие к берегу стаи трески почти начисто выедают из планктона этих гребневиков.

Призрачной летней ночью в тихих заливах Белого моря можно стать свидетелем прекрасного зрелища — «роения» нереисов. Крупные (до 20–30 сантиметров) многощетинковые черви, похожие на широкие шелковые ленты, извиваясь, плавают у самой поверхности воды. Сначала увидишь одного, потом еще нескольких и вдруг замечаешь, что ими полна вся бухта. «Роение» зеленых нереисов — заключительный акт их жизни и одновременно начало жизни следующего поколения. Подготовка к этой ночи длится не один год. Всю жизнь зеленый нереис проводит в глубоких норах на нижней литорали и в верхних горизонтах сублиторали.

Достигнув предельного размера, донный зеленый нереис превращается в планктонного. У него появляются широкие плавательные лопасти, выпадают короткие щетинки, и на их месте вырастают пучки более длинных, увеличиваются в размере глаза и чувствительные щупальца.

В июле, в период между последней и первой четвертью луны, зеленые нереисы покидают свои убежища и всплывают к поверхности. Внешним сигналом, побуждающим их к «роению», служит потемнение ночного безлунного неба. Благодаря хорошо развитым глазам черви чувствуют изменение освещенности. Хотя ночи на Белом море в июле еще светлые, зеленые нереисы сразу же реагируют на незначительное потемнение. Роящиеся черви не питаются и не переселяются на новые места — они лишь снуют в разных направлениях, выметывая в воду половые продукты.