Читать онлайн «Энциклопедия символизма: Живопись, графика и скульптура. Литература. Музыка.». Страница 61

ЙЕЙТС Уильям Батлер(Сэндимаунт, Дублин 1865 — Рокбрюн-Кап-Мартен, 1939) — ирландский писатель.

Согласно М. Л. Казамиану он был «самым безличным и самым личностным, самым осознанно творящим и самым вдохновенным из современных поэтов», использующих двойную замысловатую игру маски и символа. Маска способствует самоудвоению: Йейтс — одновременно и нерешительный Джон Шерман, и преподобный Уильям Хауэрд, и галлюцинирующий оккультист Майкл Робартс, и мистик-иллюминат Оуэн Эхерн. Убежденный, что «всякий страстно увлекающийся человек так или иначе связан с другой — исторической или воображаемой — эпохой и только там находит образы, пробуждающие его энергию», он может быть также одним из мифологических героев Ирландии, которых ему нравится прославлять в стихах или выводить на сцену в драмах: Кухулином, Эмером или Конхобаром. Символ — это, как объясняет Йейтс, «единственно возможное выражение некоей незримой сущности, матовое стекло духовного светильника».

Определение подобного рода символистично в точном смысле слова. Йейтс сформировался в хорошей школе. Он никогда не бывал у Малларме, но благоговел перед ним и охотно признавал, что именно ему обязан изысканной формой своей книги стихов «Ветер в камышах» (1899). Вышедший из Блейка (которого считал «первым поэтом современности, указавшим на неразрывный союз всякого большого искусства с символом») и Шелли, чей «Прометей» приводил его в восхищение, Йейтс испытал влияние романтизма и сам себя определял как последнего из романтиков. Он также инициатор создания в 1891 г. «Клуба рифмачей», где восхищаются самой современной французской литературой. В 1894 г. в возрасте двадцати девяти лет он приехал в Париж и вместе с Артуром Саймонсом нанес визит Верлену. На будущего драматурга произвела сильное впечатление пьеса Вилье де Лиль-Адана «Аксель». Находясь в 1914 г. в Соединенных Штатах, Йейтс на банкете в редакции журнала «Поэтри» воздал должное французскому символизму, но при этом был сдержан в оценке возможностей верлибра. Однако совершенно неверно видеть в Йейтсе эпигона французских символистов. Он явно отличается от них своей привязанностью к родному краю, своим мощным кельтским началом. Нет нужды напоминать, что Йейтс стал писателем в тот момент, когда с особой остротой был поставлен ирландский вопрос. Поэтому очень скоро он решает избрать для себя исключительно ирландские сюжеты. Сам он объяснял это следующим образом: «На закате эпохи, исповедующей культ богатства, напоминают о себе проповедники уже почти что забытой религии. Для того чтобы сохранить свою сакральность, поэты не должны быть апостолами абстрактного и трудноуловимого интернационализма, а должны обручиться с окружающей их природой, с господствующими в расе и народе чертами характера. Ирландия, оказавшаяся в силу определенных исторических обстоятельств на задворках нивелирующей всё промышленной цивилизации, познает теперь свое национальное своеобразие. Она предлагает художнику особые темы, любовь к сверхъестественному и страсть к независимости и утверждает таким образом глубокую взаимозависимость между поэтом и народом, способную превратить ирландцев в избранный народ, в один из столпов мира». В «Странствиях Оссиана» (1889) Йейтс обращается к гэльским легендам: эти три странствия разворачиваются не только в мифологическом пространстве, но и во внутреннем пространстве поэтической души. Первое странствие соткано из воспоминаний о детстве на море в Слайго. Второе выражает враждебное отношение к Англии. Третье связано с личным усилием поэта преодолеть неотменимый ход жизни:

(Пер. А. Шараповой)

Иногда он описывает ирландский пейзаж в его непосредственном виде, например остров Иннишфри, иногда вспоминает о феях, которые появляются в окрестностях Эйры «блуждают с улыбкою, встав из озерных глубин — любая в жемчужной короне и с веретеном» («Увядание листьев» в сборнике «В семи лесах», 1903). С его точки зрения, театру должно уделяться повышенное внимание, тем более что «Театр аббатства», основанный в 1899 г. в Дублине Йейтсом и леди Грегори, поставил себя на службу ирландскому Ренессансу. «На берегу Бейля» (1904), «Дейрдре» (1907), «Зеленый шлем» (1910), «Единственная зависть Эмера» (1919) и «Смерть Кухулина» (1939) образуют пространный кельтский цикл, который соотносится с выраженной в «Автобиографии» мечтой о «Новом Освобожденном Прометее», с Патриком или Коламбкилом, Ойсином или Финном на месте Прометея и Гро-Патриком или Бен-Балбеном вместо Кавказа, и определен желанием показать, что «источник единства всех народов — в мифе, рождающем привязанность к скалам и холмам». Невозможно изучать столь сложный символизм, как у Йейтса, не обрисовав портрет Мод Гонн. С юных лет увлеченная патриотической деятельностью, эта красивая двадцатидвухлетняя девушка вошла в жизнь поэта в 1899 г. и ослепила его: он видит в ней воплощение весны и связывает ее с образом розы, традиционного символа духовной любви и возвышенной красоты. Идет ли речь о стихотворениях, появившихся в 1892 г. под названием «Роза», или о повестях, собранных в 1897 г. в сборник «Таинственная Роза», но один и тот же символ служит выражению любовного порыва, патриотических чувств, культа вечной Красоты. Сюда следует добавить и очень рано заинтересовавший поэта оккультизм, что, в частности, отражено в стихотворении, озаглавленном «Горная могила», — явной дани уважения Розенкрейцу, основателю ордена Розы и Креста:

(Пер. Р. Дубровкина)

Йейтса часто упрекают за непонятность, за вкус к теософии, за заимствование из мистических сочинений Якоба Бёме индуистской мысли и даже из «но» в последних пьесах. И действительно, «gyres» (англ. поэт. — вихри), эти уходящие вверх спирали, которые поэт в книге «Видение» (1925) положил в основу своей системы, передают идею мощного движения символизма как редкой сложности, так и редкого богатства.

Йейтс критиковал Малларме за образ автономного искусства и был уверен, что драма или поэзия не могут быть оторваны от жизни. С 1900 г. он начинает проводить различие между интеллектуальной символикой и теми единственно подлинными символами, в основу которых положена эмоция. Обстоятельства биографии Йейтса и его произведения доказывают, что это различие было для него не формальным. Он весь отдался своей сверхчеловеческой мечте, которая, как утверждает Йейтс в поэме «Башня» (1926), ставшей его литературным завещанием, творит жизнь.

F. Reid: William Butler Yeats,Londres 1905 — J. H. Pollock: William Butler Yeats,Dublin-Londres 1935 — L. Me Neice: The poetry of William Butler Yeats,New York — Londres — Toronto 1941 —A. N. Jeffares: William Butler Yeats, man and poet.New Haven-Connecticut 1949 — J. Hall — M. Steinmann: Permanence of Yeats,New York 1950 — R. Ellmann: The identity of Yeats,Londres 1954 — G. S. Fraser: William Butler Yeats,New York Londres Toronto 1954 — R. Ellmann: Eminent domain,Londres 1970 — B. Levine: The Dissolving image,1970.