Читать онлайн «В поисках Библии: Тайны древних манускриптов». Страница 5

Происхождение папирусов явилось предметом споров среди экспертов. Было известно, что Файюм, в котором, вероятно, была сделана находка 1877 г… дал миру и эти папирусы, но точное местонахождение и обстоятельства, способствовавшие их сохранности, не были известны. Хранитель коллекции Райнера был убежден, что все они были извлечены из древнего архива столицы округа Мединет-эль-Файюм — древней Арсинои, или Крокодилополиса. Однако он был введен в заблуждение относительным единообразием первого венского приобретения, которое, как было позже установлено, действительно происходило из одного источника. Но и при этом условии состояние материалов — беспорядочность, фрагментарность, изорванность, — так же как и неофициальный, частный характер и их диапазон, охватывающий несколько столетий (некоторые из них относились к X в.), бросало тень сомнения на их предполагаемое происхождение. Статья хранителя, опубликованная в Вене, была быстро опровергнута блестящим молодым немецким египтологом Адольфом Эрманом.

Эрман довольно смело предположил, что все эти документы были найдены в громадных кучах мусора, тянувшихся на целые мили по всему Файюму, да и по большей части остальной территории Египта. Драгоценные документы бесцеремонно выбрасывались заодно со всяким хламом, образуя последовательно чередующиеся слои в этих своеобразных египетских свалках. К счастью, египтяне не были склонны к сжиганию своих бумаг и мусора. Они оставляли за собой рукотворные холмы, подобные кучам кухонных отбросов доисторических поселений. Местные феллахи всегда использовали их как источники себах — удобрений, богатых солями азотной кислоты. Нет нужды говорить, сколько бесценных сокровищ было уничтожено вследствие этого. Некоторые палеографы тем не менее продолжали поддерживать тезис об архивном происхождении документов, и они не были так уж неправы: найденные документы вполне могли включать выброшенные за ненадобностью архивы.

Литературные приобретения пока что были намного скуднее, если не считать частей утраченной „Гекалы“, идиллического эпоса Каллимаха, изданного Теодором Гомперцем. Но феллахи узнали о ненасытном аппетите европейцев на этот „хлам“, и с того момента этим клочкам бумаги уже не грозило полное уничтожение. Тем не менее неосторожное обращение и явная небрежность вели к тому, что разрушалось больше документов, нежели было когда-либо спасено. И чаще всего никто не записывал, где были найдены те или иные документы и где могли находиться другие части документов, что позволило бы воссоединить их. И только со временем к экспертам, в том числе и к археологам, пришло понимание того, что нельзя оставлять дело поиска папирусов в руках случайных и невежественных людей. Это положение должно было, однако, измениться, когда У. М. Флиндерс Петри раскинул свою палатку в Файюме в конце 1880-х годов. Ему предстояло первому начать разыскивать папирусы по всем правилам науки и суждено было открыть еще один источник древних манускриптов. С него начался героический век открытий папирусов.

О чем рассказали саркофаги

Файюм, в котором Флиндерс Петри работал с 1887 по 1890 г., был тогда весьма заброшенным районом Египта. С точки зрения археологии он оставался ничейной землей до тех пор, пока молодой английский археолог не познакомил мир с прошлым Файюма, ставшего благодаря ему главным источником греко-римских папирусов.

Не входя в бассейн Нила" Файюм тем не менее традиционно считался египетской провинцией и интенсивно возделывался в течение почти всей истории страны. По сути дела, он представляет собой обширный оазис (и одновременно глубокую впадину) в Ливийской пустыне, милях в пятидесяти к юго-западу от Каира. Через узкий проход в холмистой гряде, окаймляющей его, он соединяется с Нилом, которому, как и весь Египет, он обязан своим плодородием. В отдаленные времена Файюм был, вероятно, занят большим водным массивом — Меридовым озером, которое постепенно уменьшалось в размерах. Задолго до образования династического Египта берега этого болотистого озера были заселены охотниками, рыболовами и земледельцами, культура которых имела существенные черты сходства с мезолитической и неолитической культурой североафриканской Сахары. Они принадлежали к длинноголовой средиземноморской расе и вместе с родственными племенами западной дельты Нила вполне могли дать решающий толчок, вызвавший к жизни египетскую цивилизацию.

На предварительном этапе работ Петри предстояло доказать, что особое внимание Файюму было уделено фараонами XII династии Среднего царства (2000–1780 гг. до н. э.). Именно эти "фараоны-инженеры", величайшим из которых был Аменемхет III, возвели грандиозные плотины, чтобы сдержать озеро, поднять плодородие земель и направить воды нильского разлива в оросительные каналы. Некоторые из фараонов перенесли в этот район свою столицу и построили много пирамид в таких соседних поселениях, как Гавара, Кахун и Иллахун (Эль-Лахун) — места первых археологических удач Петри. Когда более чем через тысячу лет Файюм посетил Геродот, над озером все еще возвышались колоссальные статуи, воздвигнутые Аменемхетом III; греческий путешественник был восхищен также Лабиринтом — гигантским храмом, размерами превосходящим храм в Луксоре; все это теперь бесследно исчезло. В равной степени Геродот был очарован местным культом — поклонением священным крокодилам, обитавшим в Меридовом озере и олицетворявшим главное божество Файюма — рептилию Собк (Себек или Сухое).

После Геродота по следам Александра пришли грекомакедонские завоеватели, и под управлением основанной ими иноземной династии Файюм пережил новую полосу экспансии и расцвета. С намного большим размахом были возобновлены работы по восстановлению плодородия земель; македонские ветераны и другие эллинизированные пришельцы освоили новые земли и построили около сотни новых городов, носивших знакомые, звучащие по-гречески названия, такие как Филадельфия, Теадельфия, Евгемерия, Дионисий и Вакхий. Несомненно, Файюм пришелся поселенцам по вкусу. Здесь монотонное однообразие пустынного ландшафта и прибрежной нильской равнины нарушалось холмами с зелеными лощинами и изредка — водопадами. Пышно росла олива и плодоносил виноград, так же как в Аттике или Фессалии. Однако столетия спустя, когда порядок, установленный пришельцами, рухнул, Файюм был предан забвению; оросительные каналы не ремонтировались, и пустыня поглотила большую часть плодородной земли; когда-то процветавшие греческие поселения превратились в города-призраки.

Когда Флиндерс Петри начал свои первые раскопки в Файюме, связь с Каиром была плохой, а жизни и имуществу путников угрожали банды грабителей-бедуинов. Как это уже стало обычным для позорной практики управляемой французами египетской Службы древностей, многообещающие с точки зрения археологии участки были отданы на откуп торговцам древностями или удобрениями, которые с разрешения или без такового с незапамятных времен рылись в кучах мусора заброшенных городов. Это были те самые люди, которые извлекли на свет божий большинство папирусов, переправленных в Европу.

Петри, ставший выдающейся фигурой в египтологии XIX в., прибыл в Египет в 1881 г., не имея ни малейшего намерения производить раскопки. Он вообще не собирался посвящать свою жизнь археологии. Однако, будучи занят изучением конструкции пирамид и тщательными их обмерами, он стал свидетелем раскопок, производимых французами у пирамид в Гизе. Недалеко от Сфинкса он увидел команду солдат, взрывавших, согласно приказу, гранитные руины древнего храма, — уничтожать было легче, чем восстанавливать. Запущенность и варварское отношение к древностям настолько потрясли его" что он испугался: не исчезнет ли большинство из них на протяжении нескольких поколений? "Год работы в Египте, — писал он впоследствии, — вызвал у меня ощущение, что я нахожусь в доме, охваченном огнем, — настолько быстро шло разрушение". Именно там и тогда он решил выступить в роли спасителя.