Читать онлайн «Рихард Зорге. Джеймс Бонд советской разведки». Страница 49

Ито вернулся в Японию лишь 3 сентября 1980 года, проведя, как оказалось, 27 лет в заключении в КНР. В 1998 году 84-летний ветеран Компартии Китая Чжао Аньбо, некогда курировавший "японское направление" политики Пекина, заявил японскому информационному агентству Киодо Цусин, что в середине пятидесятых Носака и еще один видный коммунист, Хакамада Сатоми, прямо просили китайцев "ликвидировать" Ито как изменника. Через 12 лет после возвращения Ито 100-летний Носака сам был обвинен в причастности к сталинским репрессиям против японских коммунистов, снят с поста почетного председателя партии, а затем и вовсе исключен из ее рядов. Вплоть до своей смерти в 1989 году Ито пытался оправдаться, заявляя, что он не предатель.

В одном из документов японской тайной полиции, опубликованном после войны, говорилось, что "показания Ито Рицу следует считать началом арестов по этому делу (Зорге. — Б.С.)". Это подтвердили американцам и уцелевшие японские контрразведчики. Однако в итоговом докладе комиссии ГРУ "Опыт организации и деятельности резидентуры "Рамзая"", составленном в 1964 году М.И. Сироткиным, утверждалось следующее:

"Что касается самих показании Ито Рицу, то это является самой слабой частью всей этой версии, плохо продуманной деталью, вскрывающей нехитрую уловку японской контрразведки. Ито Рицу не имел никакого отношения к агентурной сети "Рамзая" (это истинная правда, но никто никогда не утверждал, что Ито входил в группу Зорге. Он просто выдал полиции одного из агентов Мияги, а дальнейшее было уже делом техники полицейского следствия. — Б.С.)… Было бы непростительной наивностью принимать на веру эту японо-американскую версию без учета цели, которая преследовалась ее авторами, без анализа обстоятельств и причин, которые действительно могли создать реальную почву для провала. Необходимо иметь в виду:

— во-первых: что ни одна контрразведка не склонна раскрывать до конца свои подлинные методы и пути борьбы с агентурой противника, а, наоборот, предпочитает создавать ложную картину, скрывающую истинные приемы и методы деятельности;

— во-вторых: что японская полиция является квалифицированным мастером провокаций, особенно искусной в борьбе против коммунистического движения;

— в-третьих: что дело Зорге явилось для полиции чрезвычайно благодатным материалом, который мог послужить основой для развертывания широкой антикоминтерновской кампании и компрометации японской компартии (однако никакой такой кампании японцы даже не пытались развернуть, в том числе и потому, что не хотели портить отношения с Советским Союзом, Наоборот, дело Зорге освещалось в японской прессе крайне скупо. — Б.С.)… Замысел японской полиции в последующие годы был охотно подхвачен американской контрразведкой, широко реализовавшей те задачи, которые имелись в виду авторами версии о "предательстве" Ито Рицу… Если даже условно принять за истину примитивную японо-американскую версию об Ито Рицу, то и в этом случае должны были быть еще какие-то дополнительные условия, позволившие контрразведке разом вскрыть всю организацию и ликвидировать целиком всю сеть".

Чувствуется, что автор доклада и его редакторы стремились обелить одного из руководителей компартии Японии, чтобы у высокопоставленных читателей доклада не остался в памяти образ коммуниста-предателя. Однако конкретных причин провала и имени какого-либо другого предателя, который мог бы отнять эту сомнительную честь у Ито, в докладе называть не стали.

Те японские историки из числа коммунистов, которые отрицают вину Ито, утверждают, что предательство было, но имя предателя пока неизвестно. Советские разведчики предпочитали говорить о неосторожности как причине провала, хотя и признавали, что причин было несколько. Одной из главных причин они считали противоречащее всем правилам конспирации предписание Центра в 1939 году Зорге и Клаузену контактировать с сотрудниками советского посольства, представлявшими спецслужбы, — В.С. Зайцевым (второй секретарь) и С.Л. Будкевичем (сотрудник консульской службы). С января 1939 года и до ареста в октябре 1941 года Зорге четырнадцать раз встречался с Зайцевым. Разумеется, встречи проходили с соблюдением мер конспирации, но, с другой стороны, японской полиции было известно, кто такие на самом деле Зайцев и Будкевич. Однако других способов связи у Центра не осталось, после того, как поездки в Китай для встреч с курьерами стали для членов резидентуры Зорге практически невозможны. Конечно, значительная часть информации передавалась по радио. Но Москве требовались также и фотокопии документов, а их можно было передавать только через курьеров. Подобрать же в Токио других курьеров, кроме советских дипломатов, было невозможно.

В 1999 году на официальном сайте ФСБ А. Витковский обнародовал содержание хранящихся в Архиве ФСБ наградных листов сотрудников политической полиции Японии, причастных к "делу Зорге". Вот они:

"Из наградного листа сотрудника 1-го отделения политической полиции помощника пристава Томофудзи Такетора:

27 июня 1941 года он добился важного признания от Томофудзи Кен, что возвратившаяся из Америки Китабаяси Томо является шпионкой. Следствие по данному делу получило развитие на базе этого признания. Таким образом, нам удалось раскрыть крупную шпионскую организацию, и если бы не было заслуг помощника пристава Томофудзи Такетора, нельзя было бы и думать об арестах по данному делу.

Из наградного листа начальника охранного сектора пристава Танаки Набору:

На основании данных, добытых помощником пристава Томофудзи Такетора, Танаки Набору была поручена разработка подозреваемой в шпионаже Китабаяси Томо. Получив распоряжение на арест, он добился важного признания о том, что шпионской деятельностью занимается художник Мияги, а Китабаяси не вовлечена в разведывательную работу Однако пристав Танаки пришел к выводу, что Китабаяси Томо все же является шпионкой, а Мияги — один из руководителей разведывательной группы.

Из наградного листа сотрудника 1-го отделения политической полиции Сакаи Ясу:

10 октября 1941 г. принимал участие в аресте центральной фигуры данного дела Мияги. 11 октября вместе с приставом Такахаси допрашивал Мияги на втором этаже полицейского отделения. Улучив момент, Мияги из окна выбросился на улицу чтобы покончить с собой. Несмотря на опасность получить тяжелые увечья или разбиться насмерть, Сакаи прыгнул за преступником и схватил его, после чего был доставлен в госпиталь, но, пролежав там 15 дней вместо 20, выписался и сразу вернулся на службу. Самоотверженный поступок полицейского произвел на преступника сильное впечатление, и он отказался от намерения не давать показаний.

Из наградного листа сотрудника 1-го отделения политической полиции пристава Такахаси Иосуке:

В раскрытии данного дела имеет следующие заслуги: провел настойчивый и тщательный допрос Мияги, который всячески пытался скрыть организацию. Вынужденный дать показания, преступник пытался покончить жизнь самоубийством.

Пристав Такахаси арестовал и подверг тщательному допросу известную личность Одзаки. На допросе преступник был близок к обмороку Его привели в чувство, и допрос продолжался уже без применения наказаний. Одзаки признался в шпионской деятельности, которой занимался в течение 10 лет (как можно понять, Одзаки сломался в результате побоев. — Б.С.).

Из наградного листа сотрудника 1-го отделения политической полиции пристава Канасаки Сейдзи:

Благодаря умелым действиям пристава Канасаки был уличен в преступлении член шпионской организации обвиняемый Тагути. Во время допроса преступник откусил себе язык и пытался покончить жизнь самоубийством, но благодаря принятым мерам не сумел осуществить свое намерение".

Здесь в качестве предателя, от которого ниточка потянулась к Китабаяси, а затем к Мияги, назван некто Томофудзи Кен. Казалось бы, защитники Рицу Ито могли бы торжествовать. Но беда в том, что под этим псевдонимом как раз и был известен в полиции Рицу Ито, которого как раз допрашивали, как следует из других документов, 27 июня 1941 года. Очевидно, полицейские надеялись вновь обратиться к его услугам и в наградных документах не стали упоминать его подлинное имя. И вот что говорится в более полном тексте наградного листа о том, в связи с чем привлек внимание полиции Томофудзи Кен: "27 июня 1941 года, благодаря честному отношению к делу, неустанным усилиям и превосходной технике следствия, он (Томофудзи Такетора. — Б.С.) понудил признаться ТОМОФУДЗИ КЕН по натянувшемуся следствием делу о нарушении накопи о поддержании общественного спокойствия и наставил раскрыть неизвестное доселе важное преступление (подготовительный комитет по восстановлению японской компартии). Кроме того, он добился важного признания, положившего начало этому делу: "Возвратившаяся из Америки член американской компартии женщина КИТАБАЯСИ является иностранной шпионкой". Таким образом, благодаря стараниям этого помощника пристава, нам удалось раскрыть крупную шпионскую организацию".