Читать онлайн «Масонство, культура и русская история. Историко-критические очерки». Страница 50

Среди всех идей оккультизма, основанных на каббале, вобравшей в себя всю мудрость языческого мира. с его двумя родными братьями — Диоскурами пресного либерализма — материализмом и чувственным мистицизмом, наибольшее внимание привлекает создание в среде масонских лож Утопии — проекта будущего государства.

К идее построения будущего государства, основанного на принципах абсолютного безбожия, тесно примыкает и «мистика власти». Духовный прародитель московских розенкрейцеров, учитель Сен-Мартена, португальский еврей Марганец де Паскуалис «утверждал тот престиж мистической власти, выражавшийся особенно резко при магических операциях сношения с невидимыми сущностями высших планов, который его учеником (Сен-Мартеном) будет перенесен на политический аппарат власти, особенно на главу государства в его знаменитой книге «О заблуждениях и истине» (Антошевский. Орден Мартинистов, «Изида», 1912 г. № 9-10, с. 39). Но вопрос о влиянии масонства на русскую жизнь поднимает вопрос об историческом выражении русского государственного идеала.

...За все время существования нынешнего государства нашего, как кажется, ни разу не было нам сообщено историками, что есть идеал русской жизни в ее историческом и государственном выражении, что есть формула русской жизни, с чем, собственно, вели борьбу наши интеллигенты-либералы. Против чего боролись силой, ложью, обманом «братья» розового креста в Москве. Я думаю, что назрела самая крайняя потребность дать ясную и четкую формулу Русской Правды в ее общественном и историческом выражении.

Эта формула изначально присуща русской душе, она не имеет временного характера, и только в ней русский человек может либо обрести историческое бытие, либо погибнуть в песках космополитической пустыни, утратив представление о своем назначении.

Нелишне будет заметить для ясности понимания смысла и самого очерка и некоторых терминологических неясностей сегодняшнего дня, что именно тот, кто приобщался к идеям гностико-каббалистическим, с их культом интеллегио-ума, который судит всех и о всем самоуверенно и полагает главным смыслом своей сознательной деятельности все объяснять и, объясняя все, чувствовать себя этаким божком, который, раз все объясняет, то и все может, именно такой человек и приобретал право в XVIII в. именоваться «философом», а в следующие времена интеллигентом. В отличие от тех, кто понимает, что мыслить фетишами, тобой же созданными, значит впадать, по терминологии психиатров, в объяснительный бред, а это скучно, интеллигент ни во что не верит, но обо всем судит, мыслит понятиями, не постигая сущности вещей и все время пребывая в мире грез и миражей. В этом-то мире и вызрели страшные зраки казарменных государств с самой беспощадной тиранией над человеком. И где же? В голове какого-нибудь русского знатного дворянина.

Творения князя Щербатова «Путешествие в страну Офирскую» (1774 г.). как и манифест угнетения и оправдания всяческого насилия над личностью — «О заблуждении и истине» Сен-Мартена (1775 г.), до сих пор остаются -памятниками самой мрачной деспотии, любовно оберегаемыми нашими историками от всякой критики. Удивительный и печальный факт нашей культурной направленности. Разрушительные и разлагающие начала в русской истории оцениваются до сих пор как единственно достойные для изучения и восхваления, а основы созидательные идут под знаком «реакционности», «отсталости» и, как нас убеждают, просто недостойны для серьезного изучения. Всем понятно, что большевизм, как и плод его — «демократия» есть лишь логически последняя точка разрушения и погрома русской исторической жизни, самых основных начал русской души и созданной ею культуры на началах Православия и Самодержавия. Не октябрь, а февраль разрушил Русское национальное государство. Оно рухнуло 27 февраля 1917 года. Упала корона, и закатилась звезда святой Руси. Упала потому, что уже давно тяготила наших Самодержцев, интеллигентов на престоле.

Истоки большевизма видны уже в идейных утопиях «просветителей» века екатерининского. Переходя к нему, нельзя не отметить еще раз весь жуткий парадокс идейной направленности ценностных ориентиров наших последних десятилетий. Трехцветный флаг, государственный, в начале века по улицам носили толпы народа, названные их противниками «черносотенцами», а красный — цвет крови человеческой — «культурные прогрессисты».

Время меняется, и то, что вчера, в отрицание очевидного, доказывалось нашими идеологами, сегодня не решится защищать даже застарелый «партиец» от журналистики. Между тем созданный в целях политической борьбы газетный образ защитника вековых устоев, культурных и религиозных, русского народа как «реакционера» и «погромщика» с топором в руке и бутылкой водки в кармане до сих пор стоит прочно именно в таком карикатурном виде в нашем сознании. Теоретики же и практики государственного погрома, то есть тотального разгрома Русского национального государства «до основания», продолжают пользоваться привилегией «неприкосновенных» божков, с которых полагается «делать жизнь». Между тем люди, сами участвовавшие в разрушении России исторической и национальной, осмысливая пережитое ими, начинали большевизм кто с Пестеля (В.И. Вернадский), кто с материалистического социализма как такового (А.С. Изгоев-Ланде: «Большевистская практика дает нам возможность судить о ценности тех идей, которые почти 60 лет провозглашает русская социалистическая интеллигенция», и перед этим: «Большевики лишь осуществили то, о чем говорили другие» — статья «О заслугах большевиков» в «Русской Мысли» за февраль 1918 г.). Итак, к истокам разрушительных утопий... Московские просветители из кружка Новикова, Шварца, Хераскова, Тургенева, Страхова, Поздеева и ряда других деятелей русской культуры были строителями храма Соломона, который шаг за шагом поднимался, как символическое «восходящее дневное светило» масонов над русской землей и освещал будущее ее в мрачных красках всеобщего разрушения и гибели цветущей культуры и талантливого народа. Храм был воплощением мечты масонов построить общество-муравейник. Это государство со всеми его чертами масонской мечты мы видим на примере жизни офирян, о нем говорит нам Г. Уэллс в «Явном Заговоре» (1928 г.), о нем писали Т. Мор, маги и каббалисты Кампанелла, Ф. Бэкон и прочие гуманисты и либералы.

Теоретическую базу под эту мечту подвел иудаизм, а оформил Сен-Мартен, оракул московских масонов-просветителей XVIII в. Проводится идея абсолютизма государства.

В заключение, предваряя вопрос, почему московские розенкрейцеры, «братья» теоретического градуса Соломоновых наук, члены всемирной организации строителей храма Соломона названы мной кружком либералов, следует обратиться к первичному значению слова «либерал». Оно появилось в употреблении в русском обществе во времена Александра I и означало человека, «свободного» от религии и всего круга налагаемых ею обязанностей, включая, понятно, и таинство брака, и шестую заповедь «Не убий», и седьмую — «Не прелюбы сотвори», и восьмую — «Не укради», и десятую — «Не пожелай жены искренняго твоего...», и другие. «Свободного» от всех народных традиций, которые для него теперь, как «передового», просто «предрассудки», не признающего в царе помазанника Божия, «свободного» от всех условий общественного и культурного бытия, которые выходят за рамки его понимания и становятся в его глазах «условностями». Характерен в видах сопоставления с заповедями Божиими масонско-либеральных лозунгов и такой подход: вместо любви к ближнему — любовь к человечеству. Причем «человечество» понимается и как живущая в каждом некая неопределенная душевность, и как собрание всех живущих на земле людей. Отсюда такое стремление к «Бесчеловечности», к «всемирной культуре», к «общечеловеческому», «мировому», «космическому», «интернациональному» и проч., и проч. Отсюда, из этого же устремления, и воспитываемая масонством в светском обществе посредством «прекрасной литературы» — беллетристики — сентиментальность, последовательно сочетаемая с жестокостью. Ведь искусство, в том числе беллетристика, и стоит на идее «просто человеческого», вне отношения человека к Богу. Отношение человека к человеку важнее отношения человека к Богу — учит иудаизм.