Читать онлайн «Три года в Кувейте». Страница 23

Надо сказать, меня также заинтересовали несложные, но эффективные методики кувейтских специалистов, которые я наряду с методами, принятыми у наших врачей, успешно применял при лечении ортопедо-травматологических больных.

Но не все в моей врачебной практике проходило гладко. Бывали случаи, когда я попадал в очень затруднительные положения. В качестве примера приведу случай с больным палестинцем Абдаллой Райа Абдаллой, которого я оперировал в июне 1972 г. по поводу инородного тела в бедре. Этот случай настолько интересен, что о нем следует рассказать подробно.

Абдалла получил ножевое ранение бедра. Нож, войдя в мягкие ткани внутренней поверхности бедра на уровне нижней и средней трети его, с силой ударился о бедренную кость, конец ножа сломался, и небольшой кусок лезвия глубоко засел в мягких тканях бедра.

Оперировать больного пришлось спустя несколько недель после случившегося, когда рана уже зажила и раневой канал, по которому во время операции можно было бы ориентироваться и определить местонахождение инородного тела, был закрыт. Удалять инородное тело, глубоко сидящее в области внутренней поверхности бедра, где массив мышц значителен, а в специальном анатомическом канале расположены питающие всю конечность жизненно важные кровеносные сосуды и нервные стволы, очень трудно и опасно. Даже при наличии особых меток и двух рентгеновских аппаратов изъять инородное тело из бедра не всегда удается быстро и без осложнений.

Операция началась обычно, при общем обезболивании больного, и не предвещала никаких осложнений. Пользуясь рентгеновскими снимками, сделанными тут же на операционном столе, я отыскал сломавшийся конец ножа, располагавшийся перпендикулярно, в непосредственной близости от стенки бедренной артерии, и начал извлекать его. Очень осторожно и щадяще я захватил лезвие зажимом и потянул на себя. И тут произошла катастрофа.

Острый край лезвия ножа из легированной стали при его извлечении ранил сосуд — бедренную артерию. Открылось сильнейшее артериальное кровотечение, грозившее гибелью больного в течение буквально нескольких десятков секунд. Быстро остановив кровотечение пальцевым прижатием сосуда, я приказал немедленно наложить жгут на верхнюю треть бедра и для страховки поставил одного врача у больного на случай необходимости прижатия кулаком через брюшную стенку брюшной аорты. Определив место повреждения сосуда и наложив сосудистые зажимы, я принялся сшивать разрезанную почти на полдиаметра бедренную артерию. Когда эта часть операции была закопчена, я снял сосудистые зажимы, а помощники — жгут. Появилась пульсация сосуда, но… лишь до места его повреждения. Ниже сосудистого шва она отсутствовала, пульс на подколенной артерии и на тыльной артерии стопы отсутствовал. Стопа и часть голени стали белого цвета. Это означало, что случилось новое грозное осложнение — тромбоз периферической части магистрального кровеносного сосуда ниже его повреждения и наложения сосудистого шва, что грозило больному потерей конечностей.

Пришлось начинать большую и сложную операцию по извлечению тромба. Вновь наложен жгут и приготовлены сосудистые зажимы. Разрез на бедре продлен в дистальном направлении, а бедренная и подколенная артерии обнажены на протяжении примерно 15А-20 см. Путем осторожного ощупывания обнаженного сосуда было определено, что ниже повреждения бедренной артерии сформировался тромб, полностью закупоривший часть бедренной и подколенную артерии. Выше тромба был наложен сосудистый зажим и произведен продольный разрез бедренной артерии, через который был извлечен тромб путем осторожного выдавливания его от периферии к центру. Тщательно промыв теплым физиологическим раствором дистальную часть сосуда, а затем заполнив ее этим раствором с добавлением антикоагулянтов (веществ, уменьшающих свертываемость крови и тромбообразование), я наложил второй сосудистый шов. Сосудистые зажимы были сняты. Мозг сверлила мысль: восстановлена проходимость сосуда или нет? Была дана команда осторожно снять жгут. К моему громадному облегчению и удовлетворению, после снятия жгута пульсация появилась на всем протяжении сосуда и на тыльной артерии стопы. Стопа стала розовой и теплой на ощупь, что говорило о нормальном кровоснабжении в ней. Рану на бедре и подколенной ямке зашили, конечность обложили грелками. Больного увезли в палату, а я никак не мог прийти в себя. Подобные случаи для хирурга бесследно не проходят.

Выписался Абдалла в хорошем состоянии здоровья и потом долгое время поддерживал со мной добрые отношения.

Если кратко, в сугубо схематичной форме, изложить методы лечения отдельных повреждений и заболеваний опорно-двигательного аппарата, принятые у специалистов кувейтского ортопедического госпиталя, то картина будет такова.

Наиболее сложная проблема — сколиоз (искривление позвоночника). Больных, страдающих этим недугом, в показанных случаях оперировали без предварительной специальной подготовки вытяжением. С успехом применяли при этом металлический прут-распорку Хавингтона. При врожденном вывихе бедра у детей применяли одномоментное вправление головки бедренной кости под наркозом с последующей фиксацией гипсовой повязкой, а при неуспехе прибегали к раннему открытому (с помощью операции) вправлению вывихнутой головки бедренной кости. Если была нужна деротационная остеотомия бедренной кости, то ее осуществляли после операции вправления вывиха.

Врожденную косолапость начинали лечить исправлением деформации стоп с помощью липкого пластыря, затем переходили на гипсовые повязки. При неуспехе делали операцию рассечения мягких тканей стопы без удлинения соответствующих сухожилий. Фиксировали стопу после операции гипсовой повязкой в течение полутора-двух месяцев — срок явно недостаточный для трансформации костей стопы. Результаты лечения, как правило, были плохими. Наблюдалось, как и следовало ожидать, много рецидивов деформаций.

При лечении последствий полиомиелита, на мой взгляд, слишком увлекались операциями пересадок сухожилий, в том числе ранними (до окончания резидуального периода — периода восстановления функции мышц), иногда без строгого учета биомеханических особенностей. Об этом свидетельствовали новые виды деформаций, возникающие после этих операций.

Трехсуставные операции на стопе начинали делать рано — с 11–12-летнего возраста.

Подход к лечению больных, страдающих туберкулезом костей и суставов, такой же, как и у советских ортопедов, — комплексный активный санаторно-ортопедический. Всех больных оперировали. В основном были запущенные заболевания с большими гнойными абсцессами и натечниками, вызванные тем, что больные слишком поздно обращались за помощью к врачу; «свежие» случаи были редким явлением.