Читать онлайн «Книга будущих адмиралов». Страница 92

Василий Цибулько ударил из пулемёта по смотровой щели первого танка. Машина была очень близко, стрелял он метко. Видимо, был сразу же убит водитель – танк остановился. Его тут же забросали гранатами и бутылками. Второй танк подбил гранатами Иван Красносельский. Загорелся третий танк. И четвёртый загорелся. Остальные три не выдержали риска, ушли за поворот дороги. Следом бежали автоматчики.

Вот как счастливо начался этот неравный бой! Высота осталась нашей. У моряков ни царапины. И догорают четыре фашистских танка.

Ничто не сближает людей так быстро, так крепко, как удача, достигнутая в труднейшем бою. Останься пятеро живы после поединка с танками и после всей войны, они были бы друг другу роднее, чем братья, дети одного были бы родными для детей других и внуки тоже…

Когда прошло возбуждение боя, когда они осознали, какую победу одержали, почувствовали себя на вершине счастья. Шутка сказать – впятером поработали за целую противотанковую батарею.

Стояла тишина. Курсанты и командир пообедали, как обедают, закончив тяжёлую, но добрую работу.

Только для них работа на четырёх сгоревших танках не кончилась. Из-за поворота показались 15 танков.

Моряки, как и утром, подпустили вражеские машины совсем близко. Цибулько опять ударил из пулемёта по смотровой щели водителя. И опять убил (или ранил) фашиста – танк остановился. А дальше всё пошло по-иному, В руку нашему пулемётчику попала пуля. Кончились патроны. Тогда он со связкой гранат пополз навстречу второму танку. В тот миг, когда гранаты разорвали гусеницу, вторая пуля попала в храбреца – не убила, тяжело ранила. Третий танк подбил Иван Красносельский и тут же был убит наповал.

У моряков кончились бутылки с горючей жидкостью. Осталось по связке гранат. Они могли подорвать ещё три танка. Но в том случае, если каждый бросит свою связку точно под гусеницу. И вот, чтобы исключить промах, Николай Фильченков привязал свои гранаты к ремню, ринулся к танку и лёг под гусеницу живой миной.

Политрук, когда привязывал гранаты к ремню, ничего не сказал Паршину и Одинцову. Ничего не крикнул им, когда бежал из укрытия к танку. Нет такого приказа в армии и на флоте: «Соверши подвиг!» А позвать на подвиг командир может – личным примером. Помнишь, дорогой читатель, слова Драгомирова: «На смерть идут у того, кто сам смерти не сторонится». Паршин и Одинцов привязали свои гранаты к своим ремням. И ещё два танка подорвались на пути к высоте. А высота, как помнишь, контролировала шоссе, ведущее в Севастополь.

Фашисты, сидевшие в танках, верно, думали, что в обвалившемся блиндаже скрываются десятки морских пехотинцев и что будут они выбегать оттуда, обвязанные гранатами, до тех пор, пока не взорвут последнюю машину. Танки повернули и ушли. Как ушли недобитые танки накануне. И так же за танками побежали автоматчики, не выдержав огня моряков, занимавших высоту.

Когда к месту боя спустились с высоты товарищи, Василий Цибулько был ещё жив. Он умер у них на руках.

ПЕРВЫЙ ШТУРМ СЕВАСТОПОЛЯ

В этот же день начали выходить из гор и занимать оборону вокруг Севастополя части Приморской армии. Приморцев осталось 8 тысяч. Но это были опытные бойцы, к тому же армия сохранила почти всю свою артиллерию, и, хотя напряжение боёв не ослабевало, у защитников города появилась уверенность, что враг будет остановлен. Из Новороссийска в Крым спешили корабли и транспорты с войсками, оружием, боеприпасами. 10 ноября город уже защищали 52 тысячи бойцов.

Фашисты тоже получили подкрепления. У них прибавился целый армейский корпус. 11 ноября Манштейн двинул свои войска на штурм Севастополя. Многочисленную и хорошо вооружённую армию Манштейна немецкое командование рассчитывало в скором времени бросить на Ростов, на Кавказ, и честолюбивый генерал старался поскорее взять Севастополь. К тому же Гитлер подарил ему дворец в Алупке – отблагодарить щедрого фюрера можно было только быстрой победой в Крыму.

Мы с тобой знаем, что главной силой в обороне Ленинграда и Одессы была артиллерия – корабельная, береговая, полевая. Главным оружием севастопольцев тоже были пушки: самолётов у них было мало, танков – считанные единицы. Это знал противник. И в самом начале штурма немцы направили эскадрильи бомбардировщиков на подавление артиллерийских кораблей, береговых и полевых батарей.

Особо яростной бомбёжке подвергся стоявший в бухте у стенки крейсер «Червона Украина». Снаряды его тяжёлых орудий доставали противника по всему оборонительному обводу и причинили немцам большие потери. Корабль получил прямые попадания, 12 ноября он затонул. Хотя крейсер был старой постройки (в Севастополе остались только старые корабли, новые ушли в порты Кавказа), потеря была очень ощутимой. Но на ней, по сути, и кончились успехи врага. Береговые батареи им не удалось разрушить, не удалось побить орудия сухопутных войск. А незначительное продвижение к городу фашисты оплатили гибелью тысяч солдат.

Главный удар противник наносил от Ялты на Балаклаву. Вспомогательный – на Черкез-Кермен и Мекензию. Почему выбраны эти направления? И почему Балаклавское главное, а не наоборот? Ведь от Мекензии до Севастополя ближе всего. Местность у Севастополя холмистая, гористая, изрезанная глубокими оврагами, поросшая лесами. Танки и орудия для передвижения нуждаются в хороших дорогах или, по крайней мере, в ровной местности. Удобнее, чем Ялтинское шоссе, пути нет. Вдоль него и наносится главный удар. У селений Черкез-Кермен (теперь Крепкое) и Мекензии только грунтовые дороги, но наступать всё же можно – на юго-западе расположена долина Кара-Кобя, по ней танки могут дойти до реки Чёрной, а речная долина выводит к Северной бухте, к окраинам Севастополя. Найди селения на схеме обороны города. Найди долины. Отыщи Дуванкой, где сражался курсантский батальон. К схеме мы с тобой будем обращаться не однажды.

Когда ты найдёшь Дуванкой, у тебя, видимо, возникнет вопрос: «Почему немцы не наносят удар вдоль Симферопольского шоссе?» По нему ведь тоже удобно катиться танкам и мотопехоте… Дело в том, что Манштейн боится там наступать. Он уже пытался прорваться по этому шоссе в Севастополь, но не смог. Гитлеровский генерал предполагал, что теперь там наше сопротивление будет ещё твёрже, что там прибавились наши войска. Конечно, войска наши прибавились. Но их не так много, как думал Манштейн. А ввела его в заблуждение 8-я отдельная бригада морской пехоты, занимавшая оборону в районе горы Азис-Оба.

Несколько рот моряков ещё 7 ноября провели разведку боем и выбили фашистов с важных высот, при этом противник потерял 250 человек убитыми, были захвачены пленные, десяток миномётов, два десятка пулемётов и три орудия. Эту разведку немецкое командование приняло за наше контрнаступление. Чтобы отразить его, оно перебросило к горе Азис-Оба целую дивизию. Манштейн после войны в книге «Утраченные победы» писал по этому случаю: «Противник счёл себя даже достаточно сильным для того, чтобы начать наступление с побережья севернее Севастополя против правого фланга 54-го корпуса. Потребовалось перебросить сюда для поддержки 22-ю пехотную дивизию из состава 30-го армейского корпуса». Найди на схеме 54 АК и 30 АК – армейские, то есть пехотные, корпуса немцев. Понял, что получилось? Главный удар наносит 30-й корпус, а из двух его дивизий одну перед самым наступлением фашисты перебросили к горе Азис-Оба. Они сами ослабили свои силы на направлении главного удара.

Первый штурм города длился с 11 до 21 ноября. В том, что он не удался противнику, главной причиной была, конечно, не ошибка Манштейна, а железная стойкость советских войск у Балаклавы и у Мекензии. Одиннадцать дней штурма дали Севастополю новых героев во всех родах войск.

В те дни лётчик-истребитель Яков Иванов сбил пять самолётов, два из них тараном. Таранили противника лётчики Е. Рыжов, Н. Савва, А. Карасёв.

Вдохновенно сражались артиллеристы. Башни и орудия береговых батарей были пёстрыми от осколочных ударов, местность вокруг была изрыта и сожжена бомбами. Полевым батареям часто приходилось бить прямой наводкой по атакующему врагу; наводчики, заряжающие и комбаты, защищая свои орудия, сходились врукопашную с немецкими автоматчиками. Но и в таких условиях артиллерия исполняла главное дело – уничтожала скопления танков и пехоты противника, не давала врагам наступать. Так 17 ноября у селения Камары (на Ялтинском шоссе, на направлении главного удара) огнём тяжёлой артиллерии приморцев и огнём береговых батарей была в самом начале пресечена танковая атака. Около 40 немецких танков устремились на прорыв наших позиций, чтобы затем ринуться к Севастополю. Было краткое, но страшное столкновение металла брони с металлом и огнём снарядов. Из побоища ушли назад лишь несколько машин.