Читать онлайн «Через семь границ». Страница 15

«Некоммерческая общественная организация «Академия вольных путешествий". Россия, г. Москва.

Академия вольных путешествий (г. Москва) проводит сбор информации для «Вольной энциклопедии», в которую войдут сведения о современном состоянии путей сообщения (автомобильных и железных дорог), об основных достопримечательностях на территории России и ближнего зарубежья, а также расписания пригородных и местных поездов.

Действительные члены Академии вольных путешествий Кротов Антон Викторович и Моренков Олег Альфредович отправляются в путешествие по маршруту Москва — Тбилиси — Ереван — Тегеран — Ашхабад — Бухара — Ташкент — Кзыл-Орда — Самара — Москва для сбора вышеуказанной информации.

Просьба ко всем организациям и частным лицам оказывать содействие А.Кротову и О.Моренкову в прохождении маршрута."

— А почему без печати?

— А Бог его знает. Забыли.

…Через некоторое время таможенники уже угощали нас яблоками, призывая не торопиться и обещая выловить машину до самого Мартакерта. Мы сфотографировались на память и подарили солдатам книгу «Практика вольных путешествий».

Машины проходили редко, то забитые битком, то местные, на несколько километров. Через час нам с Олегом надоело ждать и мы уехали на первой попавшейся. Это был грузовик, в кузове которого мы преодолели километров двадцать.

О, великие пыльные трассы! Мы поднимаемся в гору, всё выше и выше.

Становится холодно, вокруг туман. Наконец, перевал — не меньше

2500 м, он обозначал когда-то границу между Арменией и Азербайджаном. Теперь спускаемся вниз по извилистому «серпантину». Повороты очень резкие, дорога узкая, встреча двух машин уже создаёт ситуацию, близкую к аварийной. Хорошо, что такие встречи крайне редки.

Разрушенные азербайджанские сёла. Большого труда, вероятно, стоило прилепить когда-то эти домики к крутым склонам гор. Люди строились, обживали эти места… Теперь никто здесь не живёт, ни одного целого дома: одни развалины. Трава и деревца выглядывают из пустых окон. Вот другое село, вдалеке третье… Некоторые домики, расположенные в особо удобных местах — вдоль дороги — используются: выбитые окна заделаны полиэтиленовыми пакетами, крыша покрыта досками и рубероидом, но это не хозяева вернулись домой: это армянские военные посты.

Видя двух оранжевых людей в кузове грузовика, солдаты Карабаха улыбаются и машут нам вслед.

Наконец, достигли какого-то моста через реку, поворот…

— Мне туда, вам вон туда, — сообщает водитель. Мы выпрыгиваем из кузова и ожидаем следующий транспорт.

Следующий грузовик, «Камаз», везёт в своей кабине целый мешок хлеба. Пахнет аппетитно. Машина военная, армянские военные номера с армянским шрифтом. Водитель тоже военный, в пятнистой зелёной форме.

— Хлеб хотите? Берите, берите, ещё с собой возьмёте! — Мы угощаемся.

— Здесь недавно машина упала, — показывает водитель на останки грузовика, лежащего на дороге. Мы всё ещё спускаемся вниз по серпантину, вокруг — зелёные деревья, а тот грузовик выбрал, вероятно, более быстрый путь спуска.

Едем, вдруг — стоп! Трактора расчищают завал на дороге. Повезло — приехали бы раньше, стояли бы дольше. Стоим. В кабине вкусно пахнет хлебом.

— Да вы берите ещё, на дорогу, — водитель достаёт из мешка ещё буханку. — Дорогу чистят. Раньше, до войны, тут вообще одни ишаки ездили. Сейчас дорогу сделали получше.

Наконец, тронулись. Через некоторое время трасса уже идёт по дну ущелья. Справа — река. Ущелье имеет вертикальные каменные стены, наверху видно — растёт какая-то зелень. Всё время спускаемся вниз. Наконец, ущелье раздвинулось в небольшую долину, где стоит очередная воинская часть.

— Всё, приехали. Вам дальше туда, — показывает водитель, мы благодарим, прощаемся и вылезаем в окружающий мир. Солнечный свет (в ущелье было хмуро), бурлит по камням небольшая речка. Автобусная остановка советских времён. Яблони с кислыми мелкими яблочками. Несколько домиков — застава.

В отдалённом горном ущелье, на границе Карабаха, где-то между Зодом и Кельбаджаром, в воинской части, устроенной в бывшей азербайджанской деревне, 35 человек проводят долгие дни своей воинской службы.

День за днём — всё одинаково, только изредка поймают каких-нибудь азербайджанских «шпионов» (тоже солдатиков, из другой воинской части, заблудившихся в горах), или, ещё реже, может быть один раз за всю воинскую жизнь, заглянут московские мудрецы-автостопщики.

Шпионов сегодня не было. Поскольку машин тоже не было, мудрецы застряли и сделались объектом самого пристального внимания. Вскоре пол-заставы скопились, рассматривая нас. Это были молодые (лет 18–19), довольно грязные, весёлые и любопытные ребята, в плотных пятнистых куртках на голое тело, русский язык не все постигающие. Один — старший, офицер, лет тридцати, высокий мужчина с усиками, тоже в зелёной форме, выглядел более солидно и строго. Вскоре нас позвали обедать.

Столовая — бывший азербайджанский каменный дом. Пустые глазницы окон, прикрытые мутными очками полиэтиленовых пакетов, пропускали незначительную часть солнечного света. Вместо снесённой крыши — несколько досок, на них положен рубероид. Деревянные лавки, разной высоты, столы. На обед — овощной суп, хлеб, чай.

Насколько я запомнил, в Армении все молодые люди должны отслужить в армии, даже студенты. Служба — два года. Освобождение могут получить те, кто отправляются в этот же Карабах, например, учителями. Многие взрослые тоже идут на войну — добровольцами.

— Ну как, хорошо? — спросили нас, когда мы поели и, выйдя во двор в/ч, оглядывались по сторонам.

— Хорошо, красиво!

Машин нет, солнце, зелёные горы.

— Хотели бы остаться здесь служить?

— Нет, дома лучше, — отвечали мы, выбираясь обратно на трассу.

— Я хочу сделать так, что вы здесь заночуете! — признался один из солдат.

— Если не будет машин, останемся, а будет машина — уедем.

Нам пояснили, что дорога, ведущая направо, идёт в Кельбаджар, а дорога, ведущая налево — в Мартакерт. Мы же, имея при себе «Атлас автодорог», представляли себе иначе: сначала дорога из Зода проходит через Кельбаджар, а потом эта же дорога — в Мартакерт. Но военные утверждали, что Кельбаджар и Мартакерт — в разные стороны.

«Поступим по-мудрейшему: будем стопить до развилки. Если кто поедет в Кельбаджар, поедем туда; в Мартакерт — поедем туда,» — решили мы. Развилку с самого утра караулил другой стопствующий — офицер этой заставы, уже упомянутый выше, старающийся уехать в Мартакерт с какою-то женщиною.