Читать онлайн «Жизнь среди гималайских йогов». Страница 49

Внезапно передо мной возник мой учитель. Опасаясь того, что это всего лишь плод моего расстроенного воображения, я спросил:

«Ты действительно здесь? Я думал, ты оставил меня».

«Зачем ты беспокоишься? — ответил мой учитель. — С тобой ничего не случится. Разве ты забыл, что именно сейчас наступило время предсказанной тебе кончины? Сегодня тебе уже больше не придется смотреть в лицо смерти. Теперь с тобой все в порядке».

Постепенно я начал приходить в себя. Мой учитель нарвал каких-то листьев, растер их и приложил к ране. Затем он отвел меня в пещеру, бывшую неподалеку, и поручил меня заботам находившихся там людей. «Даже смерть можно предотвратить», — сказал он и после этого ушел.

Спустя две недели моя рана зажила, но шрам от нее остался до сих пор.

Эта история раскрыла мне то, как подлинный и бескорыстный учитель может помочь своему ученику, даже находясь вдали от него. Я понял, что в мире нет иных более высоких и более чистых взаимоотношений, чем взаимоотношения учителя и ученика. Их невозможно описать.

Ум является источником множества сил. Реализуя скрытые внутри него ресурсы, человек способен добиться любого успеха в этом мире. Если ум натренирован, собран в одну точку и направлен внутрь, он обретает способность проникать вглубь нашего существа. Ум — самый тонкий из инструментов, доступных человеку.

Уроки на песке

Если вы посмотрите на кого-нибудь со всей полнотой внимания, сфокусировав свой сознательный ум, вы можете сразу же повлиять на него. Мне рассказал это один свами, когда я был молод. Его звали Чакраварти. Он был одним из наиболее выдающихся математиков Индии, автором книги «Математика Чакраварти». Впоследствии он оставил мирскую жизнь, пожелав стать свами. Он был учеником моего учителя. Согласно его утверждению, пристальный взгляд (тратака) является мощным орудием для воздействия на различного рода внешние объекты, а также для укрепления сознания.

Состояние сосредоточенности ума на каком-нибудь внешнем объекте называют пристальным взглядом, а состояние его сосредоточенности внутри называют концентрацией. Сосредоточенный ум обладает безграничной силой. Существуют различные методы пристального глядения, каждый из которых наделяет человеческий ум определенными силами. Можно практиковать пристальный взгляд на пространстве между бровями, на носовой перегородке, пламени свечи в темной комнате, восходящем ранним утром солнце или луне. При этом однако следует соблюдать определенные меры предосторожности, без которых подобная практика может причинить как физический, так и ментальный вред.

Во всем мире знают про силу мысли. Сосредоточенный на чем-то одном ум способен творить чудеса, но, если мы направляем его на достижение мирского успеха, нас захватывает водоворот эгоистических желаний. Среди тех, кто следует по пути, многие становятся жертвами искушения приобретения сиддх, забывая о своей истинной цели — достижении безмятежной ясности ума и самопознания.

Однажды свами Чакраварти сказал мне:

«Сегодня я собираюсь кое-что показать тебе. Отправляйся в суд и найди там такого человека, который был бы обвинен несправедливо».

Придя в суд, я спросил у одного из адвокатов:

«Не могли бы вы показать мне кого-нибудь, кто бы несправедливо обвинялся в этом суде?»

«Да, — ответил адвокат, — я, как раз, веду такое дело».

Я вернулся обратно, и Свамиджи сказал мне:

«Отлично. Этот человек будет оправдан, а сейчас я слово в слово повторю тебе то судебное решение, которое будет вынесено».

С этими словами он продиктовал мне решение суда, хотя сам не имел никакого отношения к юриспруденции.

«Я намеренно сделал здесь три ошибки, — сказал он, закончив диктовку. — Речь судьи точно совпадет с тем, что я продиктовал, и он допустит те же самые три ошибки».

Когда приговор суда был оглашен, он полностью совпал с продиктованным текстом.

«А теперь сравни выданный в письменной форме приговор суда с записанным тобой под диктовку, — сказал Свамиджи, — и ты увидишь, что в нем не хватает двух тех же самых запятых и одной точки».

Пораженный тем, что так оно и оказалось, я воскликнул:

«Свамиджи, ты можешь влиять на ход мировых событий».

«Я не претендую на это; не в этом состоит моя цель. Я продемонстрировал тебе это, для того чтобы ты понял, как можно повлиять на ум другого человека из любого места земного шара, если на то есть благая причина. Оказывать помощь другим можно на расстоянии».

Я попросил его раскрыть мне секрет его способности.

«Я раскрою его тебе, но ты не захочешь его практиковать», — сказал он.

Я все же практиковал этот метод в течение некоторого времени, но потом бросил, потому что он отвлекал мое внимание на посторонние цели и отнимал время.

Свами Чакраварти был очень добр и ко всему прочему учил меня постигать философию посредством математики. Он ставил в соответствие каждому однозначному числу строфу из упанишад и на числах от нуля до сотни объяснил мне философское значение математических наук.

Математике соответствует цифра 1. Все остальные однозначные числа кратны единице. Подобным образом существует лишь одна Абсолютная Реальность, а все имена и формы во Вселенной есть кратные проявления этой Единицы. Взяв в руку прутик и нарисовав на песке треугольник, он показал мне, как можно уподобить человеческую жизнь равностороннему треугольнику. Угол тела, угол внутренних состояний и угол внешнего мира составляют равносторонний треугольник жизни. Все числа исходят из точки, которую нельзя измерить, и, аналогично этому, вся Вселенная исходит из неизмеримой пустоты. Жизнь подобна колесу, которое он сравнивал с окружностью или нулем. Эта окружность есть расширение точки. Он прибегал и к другой аналогии: «Существуют две точки, называемые рождением и смертью, а жизнь есть прямая линия, соединяющая эти две точки. Неведомая нам часть жизни — это та часть линии, которая продолжается в бесконечность».

После этих уроков мое отвращение к занятиям математикой исчезло, и я стал изучать ее с большим интересом. Я понял, что математика является позитивной наукой, составляющей саму основу всех наук, но и сама при этом базируется на такой точной науке, как философия санкхья. Санкхья является самой древней философией, предназначенной для познания тела, его компонентов и различных функций ума. Йога представляет собой практическую науку, ведущую человека к состоянию сверхсознания. Понимание санкхьи позволило мне легко разрешить все философские вопросы, возникавшие у меня в уме, после чего я смог правильно понимать священные писания.

Последний из уроков Свамиджи запомнился мне больше всего. Он сказал:

«А сейчас поставь впереди нуль, а затем единицу: 01. Всякий нуль имеет значение, если перед ним стоит единица, но он теряет это значение, если единицы перед ним нет. Все вещи в этом мире подобны нулю и без осознания единой реальности вообще не имеют никакой ценности. Когда мы помним о единой реальности, жизнь приобретает смысл. В противном случае она обременительна».

Настал день, когда этот свами удалился в Гималаи, и с тех пор я его больше никогда не видел. Я благодарен всем тем учителям, которые тратили свое драгоценное время на мое обучение.

Трансмутация материи

В 1942 году я отправился в Бадринатх, знаменитый гималайский монастырь. На пути туда есть место, под названием Шринагар, расположенное на берегу Ганга. В пяти милях от Шринагара есть маленький храм Шакти, а в двух милях ниже его расположена пещера в которой живет Агхори Баба. Агхор — это очень таинственное учение, редко упоминаемое в книгах и едва ли понимаемое даже йогами и свами Индии. Оно представляет собой солнечную науку и используется для врачевания. При изучении этой науки усилия направляются на постижение и овладение тончайшими жизненными силами — еще более тонкими, чем прана. За счет этого создается мост между этой и потусторонней жизни. Число последователей этого пути крайне немногочисленно, а тех из них, кто все же занимается практическим изучением этой науки, большинство людей избегают из-за странного образа жизни.

Местные жители в окрестностях Шринагара очень боялись Агхори Бабу. Они никогда не приближались к нему, потому что всякого, кто осмеливался это сделать, он ругал и забрасывал камнями. Баба был человеком очень крепкого телосложения и высокого роста — шесть футов и пять дюймов. На вид ему было лет семьдесят пять. Он носил длинные волосы и бороду. Из одежды на нем была набедренная повязка из джутовой ткани. В его пещере ничего не было, кроме нескольких джутовых мешков.

Я отправился повидать этого человека, рассчитывая переночевать у него и может быть чем-нибудь поучиться. Один местный пандит, к которому я обратился с просьбой показать мне дорогу, сказал: