Читать онлайн «Жизнь среди гималайских йогов». Страница 43

По пути в Амарнатх он пригласил меня посетить с ним вместе один ашрам, находившийся в семи милях от нас, в лесах Гулмарга. Гулмарг представляет собой одно из мест, вызывающих интерес у иностранцев и часто посещаемых ими. В ашраме жил некий свами, знаток кашмирского шайвизма, проводивший большую часть своего времени в медитации.

Кашмирскому шайвизму посвящено много текстов, сохранившихся до нашего времени, но все еще не переведенных и не объясненных. В этих великих текстах столь много недосказанного, что понять их могут лишь те немногие счастливцы, которые следуют по этому пути и уже что-то поняли в нем. Разобраться в этих текстах без помощи высоко компетентного учителя невозможно. В данной философии дух, ум, тело и все уровни реальности во Вселенной рассматриваются как проявление принципа, именуемого спанда, спонтанной вибрации. Сами тексты посвящены рассмотрению вопросов шактипаты[46] и пробуждения латентной силы в человеке.

Этот свами сообщил мне об одном странствующем адепте, который каждое лето посещает амарнатхский горный храм, но никто не знает, где он живет постоянно. Люди, приходящие из Ладакха, часто видели его бредущим по горным тропам в полном одиночестве. Предметом моего интереса было не только посещение горного храма, но и встреча с этим странствующим гималайским адептом. Из всех, с кем мне довелось встретиться в своей жизни, три человека произвели на меня очень сильное впечатление, оставив глубокий след в моей душе. Одним из них был этот адепт. Я пробыл с ним вместе семь дней. Мы остановились в пятидесяти ярдах от горного храма. Он посещал этот храм практически каждый год. Это был молодой человек, лет двадцати, красивой наружности, с румяными словно вишня щеками. Он был брахмачари и носил лишь набедренную повязку, не имея никакого имущества. Он настолько приспособился к высокогорному климату, что мог с помощью йогических практик путешествовать босым и жить на высотах 12–14 тысяч футов. Холод не имел для него значения. Время, проведенное с ним, оказало просветляющее воздействие на мою жизнь. Этот человек, полный йогической мудрости и безмятежности, был совершенен. Люди звали этого молодого адепта Бал Бхагаван («воплощенное божественное дитя»), но сам он не придавал никакого значения подобным похвалам и постоянно странствовал в Гималаях. Он знал моего учителя и одно время жил в нашем пещерном монастыре. Он расспросил меня о некоторых учениках, которые в то время медитировали с моим учителем. Его речь всегда была краткой и очень спокойной, тем не менее я почувствовал, что он был недоволен, когда мой проводник начал кланяться, касаться его ног и бегать вокруг в эмоциональном экстазе. Для меня этот адепт стал образцом для подражания.

Я никогда не встречал человека, способного просидеть неподвижно восемь-десять часов, не закрывая глаз, но этот адепт был очень необычен. Во время своих медитаций он поднимался в воздух над землей на высоту два с половиной фута. Мы замеряли эту высоту куском бечевки, которую затем измерили рулеткой. Мне бы хотелось прояснить этот вопрос, хотя, как я уже говорил вам, я не считаю левитацию духовной практикой. Левитация достигается практикой продвинутых форм пранаямы в сочетании с бандхами (замками). Тот, кто знает, как связаны между собой масса и вес, понимает, что левитация возможна, хотя и лишь после продолжительной практики. Однако левитация не была тем, чего я искал. Моим непосредственным желанием было получить определенный духовный опыт от общения с этим адептом.

Я задал ему вопрос о высшем состоянии просветления и рецитации одной мантры из упанишад. В ответ он сказал следующее: «Когда чувства находятся под надежным контролем и уведены от контакта с объектами этого мира, тогда чувственные восприятия больше не создают образов в уме. В результате этого ум приобретает однонаправленность. Когда ум перестает вызывать мыслеобразы из подсознания, он становится сбалансированным, что ведет к высшему состоянию сознания. Состояние полной безмятежности, укорененной в саттве, является высшим состоянием просветления. Практика медитации и непривязанности являются ключевыми факторами. Существенное значение для выработки определенной жизненной философии имеет наличие очень твердой убежденности. Интеллект, вмешиваясь, становится помехой, а эмоции, ослепляя, уводят с пути. Как интеллект, так и эмоции являются великими силами, но сначала их следует познать, проанализировать, а затем направить к источнику интуиции. Интуиция есть единственный источник подлинного знания. Все, что мы видим в этом мире, нереально в силу своей постоянно изменяющейся природы. Реальность скрыта по ту сторону всех этих изменений». Он посоветовал мне бесстрашно следовать по избранному пути. После семи дней сатсанга я и мой проводник покинули этого великого мудреца. Я возвратился в Шринагар, а затем отправился в родные для меня места в Гималаях, чтобы насладиться осенью.

Видение Христа

В 1947 году, после провозглашения независимости Индии, я, возвращаясь из Тибета, остановился на несколько дней в Сиккиме, где посетил нескольких известных буддистских йогов. Затем я отправился в Шилонг, находящийся в Ассаме. Это место является одним из оплотов христианства в Индии. Там я встретил Гархвали садху, известного христианского мистика. Этот добрый старый человек находился далеко за пределами досягаемости влияний этого материального мира. Он посвятил меня в содержание и суть Нагорной проповеди Христа и Откровения Иоанна Богослова, сравнивая их с системой йоги Патанджали. Он знал много языков и взял меня с собой на холмы Нага и Гайра, где в лесных обителях жили общины протестантов и католиков. Этот садху выполнял роль гармонизирующего звена между этими двумя общинами и всегда учил практическому христианству, избегая вдаваться в теории и просто читать проповеди. Он имел обыкновение говорить: «Я люблю христианство, но не церковность». Я не сомневаюсь, что по крайней мере некоторые из последователей обеих церквей осудят его за такой подход. Он верил в то, что царство Божье находится внутри каждого из нас и что Иисус после его помазания стал Христом. Он полагал, что Христос — это универсальное сознание и что никто не может постичь конечную реальность без достижения этого сознания. Среди христиан в целом мало кто придерживается подобных представлений, хотя мистики христианства понимают их очень хорошо. Этот садху разрешил много моих сомнений относительно христианской теологии. Еще задолго до этого я уже развил в себе любовь к Христу и его учению, но я никогда не понимал догмата, утверждающего, что лишь через Христа человек может придти к спасению. Моя проблема была разрешена, когда он объяснил мне в терминах Отца, Сына и Святого Духа, что это спасение доступно для всех людей.

Два дня спустя после встречи с этим великим христианским садху у меня вновь возникли проблемы с властями. В тех местах было несколько политических партий, которые вели пропаганду среди населения в преддверии предстоящих муниципальных выборов в городе. Поинтересовались и моим мнением, и я сказал лицам, задававшим вопросы, что они не должны голосовать за правящую партию, если подозревают ее в обмане. Я был чужим в этом городе, и полиция арестовала меня. Они обвинили меня в том, что я не поддерживаю новое индийское правительство, хотя фактически у меня не было никаких политических мотиваций. В ту пору демократия в Индии была совсем новым делом, и как народу, так и властям предстояло еще многому научиться в отношении того, что такое истинная демократия в жизни и в управлении.

И вновь в моей душе возник вопрос: «Почему я должен страдать таким образом? Ведь я столько времени провел, стараясь избегать насилия». Я молился, обращаясь к Господу за помощью. В ту ночь, когда я заснул, меня посетило отчетливое видение Иисуса Христа. Он успокаивающе взял меня за руку и сказал: «Не беспокойся. С тобой не случится ничего плохого».

На следующий день мое дело рассматривалось в суде, и я предстал перед христианским судьей. Из-за того что я носил короткую бороду, деревянные сандалии, долгополую одежду и ходил с длинным посохом, люди часто принимали меня за христианина. Посмотрев на меня, судья спросил:

«Вы христианин?»

«Нет, во всяком случае, не по происхождению», — ответил я. Конечно, я любил и уважал христианство, точно так же как и все остальные великие и благородные религии.

«За что вас арестовали?»

«Я выражал свое мнение. Люди спросили у меня, за кого им голосовать, и я сказал им, что это вопрос их собственного выбора. Полиция сфабриковала дело против меня».

Изучив все факты, судья согласился с тем, что я был арестован незаконно, и признал меня невиновным.

Я пробыл в Шилонге четыре месяца, набираясь мудрости и учась у того христианского мистика. Мне никогда не доводилось встречать другого садху, способного столь ясно сравнивать философию Гиты с учениями Библии, что в конечном итоге приводило к лучшему пониманию их обеих. Он регулярно занимался медитацией, был безмятежен и бесстрашен. После обучения у него я много времени провел в созерцании Нагорной проповеди и Откровения Иоанна Богослова, ставших на долгое время моими любимыми книгами. Я твердо убежден, что Библия содержит в себе очень много мудрости, хотя проповедники, толкующие ее, подчас понимают ее неверно и вводят в заблуждение паству.