Читать онлайн «Современные буддийские мастера». Страница 40

Психические состояния и материя имеют множество разновидностей; мы, обычные люди, не можем анализировать их – и никогда не будем способны на это, если не разовьем прозрение, не поймем принципов, управляющих этим видом развития, не приобретем правильной цели. Только благодаря наличию правильной цели мы сможем преодолеть препятствия на пути к просветлению. Иначе мы уступим влиянию страстных желаний, капризов воображения или ошибочных суждений, которые увековечивают цикл рождения и смерти.

Правильная цель – это понимание важности прозрения, которое уничтожает болезненный цикл рождения, старости, плохого здоровья и смерти, а также всех меньших страданий, встречающихся в повседневной жизни. Если мы хотим заниматься практикой в надежде приобрести какую-то заслугу, создать какие-то сверхъестественные события или добиться чего-то необыкновенного, – мы не обладаем правильным пониманием основных принципов.

До настоящего момента я говорила о результатах развития прозрения и до сих пор не касалась самой практики. Во время действительного развития прозрения мы должны постоянно осознавать состояния психики и материю, чтобы можно было постичь их характерные особенности. Только после того, как мы полностью поймем эти состояния и материю, мы сможем углубить развитие их осознания. Такое психическое развитие должно соответствовать последовательности, указанной в проповеди Будды о «применении внимательности». В этом тексте находятся четыре классификации объектов для развития прозрения, а именно: физическое тело, чувства, сознание, дхарма. Эти объекты можно свести к психическим состояниям и материи.

Поняв основы теории медитации прозрения, мы должны начинать действительное его развитие при помощи осознавания четырех фундаментальных положений тела и сопутствующих психических состояний. Не забывайте, пожалуйста, что цель осознавания положения тела состоит в том, чтобы ясно видеть присущие ему страдания и несчастья. Иными словами, требуется постоянно осознавать любое положение и движение тела. Если мы не обладаем таким осознанием, мы никогда не уясним истинных размеров и природы страдания. Мы должны проявлять осознание каждого движения тела, когда оно имеет место, – когда мы движемся, чтобы сесть, лечь или встать, когда мы идем; мы должны осознавать любое такое движение.

Когда мы сидим, стоим, лежим или идем, мы должны быть внимательными к этому положению тела, как к материи. Положение при ходьбе – это движение тела, а не ноги, касающиеся пола. То же самое относится к положению при сиденье. Мы должны тщательно следить, чтобы сохранять внимательность по отношению ко всему сидячему положению, а не только к той части тела, которая соприкасается с местом сиденья. Материя, которая испытывает прикосновение, и сидячее положение – не одно и то же. Иногда практикующий намерен проявлять внимательность к сидячему положению, но вместо этого оказывается внимательным к прикосновению; а поэтому он не осознает сидячего положения. Если же практикующий внимателен к прикосновению, он должен быть внимателен и тогда, когда сам к чему-то прикасается. Если он внимателен к сидячему положению, ему нужно быть внимательным в то самое время, когда он сидит. Положения сиденья и прикосновения имеют разные характерные свойства; они представляют собой разную материю и имеют разные двери для познания. Это различные во всех аспектах положения. Когда бы мы ни пожелали увидеть какую-то материю, нам нужно быть внимательными по отношению к соответствующему объекту.

Мы должны также осознавать все виды психических состояний и физических действий в каком-то отдельном положении – осознавать то, что мы делаем, и то, о чем думаем. Предположим, например, что мы сидим. Мы должны знать и осознавать сидячее положение, должны понимать, что это сидячее положение есть материя, а осознание этого положения есть психическое состояние. Мы должны отделять материю от состояний психики. Глядя на психическое состояние или на материю, мы должны также понимать, к какому типу психических состояний или материи относится наблюдаемое нами явление. Понимая, что существуют разные положения тела, мы затем узнаем, что каждое переживание материи является особым. Если мы не знаем, что материя данного типа – это «сидячая материя», а знаем, что это «просто материя», мы практикуем неправильный метод. Потому что, если мы просто знаем, что это только материя, и не воспринимаем отдельные свойства или изменения материи, мы будем ошибочно думать, что существует лишь одна непрерывная материя, что эта «одна» непрерывная материя сидит, стоит, ходит и т. д. Когда мы видим только неизменную материю, тогда возникает ошибочный взгляд, вера в неизменное «я». Поэтому во время практики прозрения нам необходимо осознавать в любой момент, на какой в точности тип материи или на какой тип психического состояния мы смотрим. Как только мы начнем исследовать какую-то одну форму существования, мы окажемся способны понемногу определять, какое это состояние: психика или материя.

Ситуация здесь та же, что и при начале обучения письму. Сперва нам нужно научиться тому, какая перед нами буква – «а» или «б». Нам приходится заучивать и запоминать форму каждой буквы. Если мы не запомним эту форму, тогда мы не сможем читать. Некоторые дети без труда повторяют весь алфавит, но если вы попросите их указать одну какую-то букву, они не смогут этого сделать, потому что не усвоили форму каждой буквы. Точно так же, если практикующий развитие прозрения не понимает, например, характерных свойств сидячей позы, а просто говорит или думает: «сижу, сижу», его практика неправильна. Практика прозрения без понимания различных типов психических состояний и материи подобна попытке прочесть алфавит, не выучившись различать форму каждой буквы; это все равно, что смотреть на ряды букв, не умея читать. По этой причине мы должны стараться осознавать положения материи и каждый тип психического состояния, чтобы знать особые характерные признаки каждого из них, знать, чем оно отличается от других, поскольку всякое имеет свои собственные свойства. Тогда мы сможем видеть непрерывные изменения этих состояний. И если мы будем таким способом культивировать мудрость, мы постигнем истинные характерные свойства психических состояний и материи.

Будда говорил, что мы должны практиковать прозрение, чтобы ясно видеть то, что есть. Для этого нам прежде всего следует разрушить привязанность или отвращение к данному объекту. Поэтому, будучи внимательными к психическим состояниям и материи, мы должны тщательно наблюдать, сохраняя бдительность ума. Развитие осознания, свободного от желаний, и есть правильное понимание применения внимательности. Оно сходно с наблюдением за актерами, играющими в пьесе. Что касается актера, который еще не появился на сцене, мы не желаем его видеть; равным образом мы не испытываем желания следовать за актерами, покидающими сцену, не склонны как-то удерживать их. Мы удерживаем свое внимание на том актере, который сейчас играет. Наш интерес привлекают только актеры, занятые в пьесе, и мы не желаем управлять ее ходом. Мы состоим из агрегатов – это материя и ум, или чувства, восприятия, элементы ума и сознание, – которые подобны картинам кинофильма, беспрерывно продолжающегося днем и ночью, даже тогда, когда мы спим, сидим или дышим. Кинофильм продолжается с каждым нашим вдохом и выдохом, пока мы не умрем; а затем начинается исполнение другой пьесы – и эта игра продолжается без конца. Такой процесс называется сансарой.

Нет необходимости искать где-то возможность узнать психические состояния и материю. Во время практики мы должны сохранять нейтральное чувство по отношению ко всему, что возникает; эти чувства подобны нашим чувствам по отношению к роли, которую играет актер, к его появлению на сцене, которое может произойти в любой момент. Нам нужно сохранять осознание, оставаясь зрителями с нейтральными чувствами. Так, если наш ум блуждает, а нам не понравилось его блуждание, такое отношение будет неправильным. Правильный подход заключается в осознании самого блуждания. Нам надо также понимать, что мы осознаем психическое состояние, которое являет собой блуждание ума. Мы должны понять, что блуждающий ум есть состояние психики; иначе мы будем ошибочно полагать, что это блуждает «я»; таким образом сохранится идея личности, от которой необходимо избавиться.

При подобном анализе и осознании блуждающего ума нам следует остановиться для проверки и посмотреть, нет ли у нас желания добиться исчезновения этого блуждания.

Во время медитации о блуждающем уме мысль о том, что цель практики прозрения состоит в том, чтобы блуждание прекратилось, будет совершенно неверной; таким путем никак нельзя достичь прозрения. Почему? Потому, что в подобном случае мы ошибочно пытаемся подчинить природу; мы впадаем в заблуждение, полагая, что существует некое «я», способное подчинить ум или вынудить его прекратить блуждание. И вот если вследствие больших усилий это блуждание прекратится, как нам того хотелось бы, результатом окажется не мудрость; вместо нее просто возникнет причина ложных взглядов и стремление к появлению некоторых мирных состояний ума. Как только прекратится блуждание ума, мы почувствуем себя счастливыми, ощутив уверенность, что наша медитация была очень действенной, таким образом подкрепляя иллюзию «я», или деятеля. После исчезновения блуждающего ума его место займет сосредоточенный, спокойный ум. В этом пункте мы чувствуем себя способными подчинить себе весь мир – и теряем возможность понять тот факт, что психические состояния и материя безличны и в конечном счете неподвластны нашим силам и нашему контролю.