Читать онлайн «Вёшенское восстание». Страница 61

Спешно стали собирать силы для ответного удара. Начдив-1 Ермаков ускакал на левый фланг позиции, Кудинов руководил обороной станицы. Вместе в повстанцами в окопы сели члены Окружного Совета Г. А. Суяров, Г. М. Лосев и Е. В. Ермаков. А Веселовский взлетел с двумя невесть откуда взявшимися в станице авиабомбами и бомбил красные батареи против Вёшенской. Панически бежавших повстанцев ловили и приводили в порядок под хутором Лебяжьим и у Вёшенской. И когда 1-й батальон 292-го полка начал наступление на станицу, Кудинов и Ермаков успели уже организовать оборону.

Наступавшие по пояс в воде красноармейцы вышли к разлившемуся озеру, отделявшему станицу от рощи. «Товарищи, здесь другой Дон», — пронеслось по цепи. В это время батарея из 5-й повстанческой дивизии лихо развернулась на песчаном взгорье, и первые снаряды, начиненные «чистейшим донским песком», полетели в красноармейские ряды. С фланга ударила пришедшая в себя спешенная конница Ермакова.

Перемешавшаяся избивающая друг друга толпа казаков и красноармейцев покатилась обратно к Дону. 1-я рота, пополненная недавно китайцами, была сброшена в воду, оставив на берегу человек 30 раненых. Прикрывавший их пулеметчик-китаец бил длинными очередями, прижимал повстанцев к земле, пока не кончились патроны. Потом казаки (Громковская сотня) поднялись в атаку, раненые — в контратаку, их всех перебили, а тела сбросили в Дон… Но остальные роты батальона на левом берегу удержались.

«Доношу, что 5 июня около 20 часов во время боя под станицей Вёшенской был ранен командир 1 батальона тов. Андриевский, ранение которого так деморализующе подействовало на красноармейцев 1 батальона, что те почти в беспорядке начали отступать по левому берегу Дона. Временно командующим 1-м батальоном мною назначен командир 3-го батальона тов. Останин, который немедленно направился к местонахождению батальона».

В 9 вечера на помощь Дербентскому полку стала переправляться 1-я рота 294-го Таганрогского полка. Станица Вёшенская бралась в полукольцо.

24 мая (6 июня). В. И. Ленин — Г. Я. Сокольникову: «Всеми силами ускоряйте ликвидацию восстания, иначе опасность катастрофы ввиду прорыва на юге громадная. Курсанты и батарея Вам посланы. Извещайте чаще».[388]

В. И. Ленин — Л. Д. Троцкому: «Торопите Сокольникова с ликвидацией восстания».[389]

Дождь. 1-й батальон 292-го полка укреплял позиции в лесу напротив хутора Базковского. Казаки стягивали силы, готовились сбросить красных в Дон.

На других участках фронта экспедиционные войска почувствовали ослабление повстанческих сил и нажали. В 10 утра 106-й полк ворвался в Казанскую. Станица несколько раз переходила из рук в руки и к 18 часам была занята красными окончательно.

На северном участке красные ударили в стык между 3-й и 4-й дивизиями, после отчаянного сопротивления (Березняговский и Казанский пешие полки ходили в штыки) казаки отошли и сдали хутора Попов и Матюшинский. Связь между 3-й и 4-й дивизиями была прервана.[390]

Зато на северном участке 5-я дивизия отбросила красных. «Противник, наступавший на участке моей дивизии, разбит; правый фланг его отброшен за реку Хопер, а левый удерживается в станице Федосеевской. Пленных не берем. Нач. 5 дивизии Ушаков»,[391] — донес начдив-5 в 10 вечера.

25 мая (7 июня). Участь восстания должна была решиться. Под Казанской повстанцы терпели поражение. Под Шумилинским их цепи выкашивались огнем красных броневиков. Под Вёшенской казаки, сунувшиеся на позиции 292-го полка, были отбиты с большими потерями. Мигулинцы потребовали на фронт пленных красноармейцев «защищать Дон». Из 200 пригнанных 100 сразу зарубили, а остальных заставили рыть окопы… Повстанческий фронт трещал и разваливался.

И тут свою роль сыграла конница генерала Секретева, спешившая на выручку мятежникам.

«Конечно, не будь конницы Секретева, очаг восстания был бы затушен, 9-я армия, не угрожаемая повстанцами с тыла, удержала бы за собой рубеж Северский Донец, и операция развернулась бы совершенно иначе», — считал С. М. Буденный.

Конница Секретева, проделавшая почти трехсотверстный переход и только что разбившая противостоящих ей курсантов, к моменту выхода на соединение с повстанцами была сильно утомлена. В 7.30 утра начальник штаба Секретева генерал Калиновский послал в штаб Донской армии донесение из Мешковской, что есть возможность соединиться с повстанцами в тот же день, проделав марш на Казанскую, маневр на Вёшенскую невозможен, так как займет несколько дней, «на что конная группа по своей усталости уже не способна».

Осуществлявший связь между повстанцами и генералом Секретевым летчик капитан Веселовский, вылетевший на поиски конной группы, обнаружил «колоссальную колонну конницы и в хвосте ее массу скота, обозов и почему-то женщин».[392]

И все же удар по тылам экспедиционных войск 8-й армии был внезапен. Секретев сбил заслон красных — 104-й полк и Воронежские курсы — и силами до 2000 шашек прорвался на хутор Демидов. Остатки 104-го полка и Воронежских курсов, всего около 100 штыков, ушли на Монастырщину.

Конница Секретева переправилась на левый берег Дона и передала повстанцам 50 000 патронов.

Кольцо, сжимавшее повстанцев, было прорвано. И хотя общий исход сражения был пока не ясен, и соотношение сил, введенных в бой, изменилось ненамного, командование экспедиционных войск выпустило инициативу из рук. Отныне советские части проявляют склонность выйти из боев, обтекают район восстания, накапливаются у Чертково и Усть-Медведицкой. Кольцо окружения все больше и больше размыкается с южной стороны.

На севере, под Шумилинским, начдив-4 Медведев, получив помощь от 5-й дивизии, глубоким обходом через Кругловский и Солонку отбросил красных на Березняги.

Соединившись с повстанцами, Секретев планировал свернуть на запад, на Чертково и Богучар. Но Кудинов настаивал, чтобы Секретев спешил на помощь Вёшенской, и конная группа, выделив один полк для преследования красных, уходивших на Чертково, свернула на восток, на Мигулинскую.

В повстанческом штабе было ликование. Телефон звонил беспрестанно. Кудинов снимал трубку: «Говорит командующий, что угодно?» В ответ слышалось бесконечное «Ура!»

Эскадрилья из четырех самолетов привезла в Вёшенскую патроны и вылетела бомбить красные позиции. Начдив-1 Ермаков порывался атаковать красных всеми силами и отбросить их от Вёшенской. Ночь прекратила сражение. «Пленных, ввиду ожесточенности боя, не было», — писали белогвардейские газеты.

В этот же день на далеком Восточном фронте красные заняли Ижевск и начали форсирование реки Белой.

26 мая (8 июня) Секретев вел тяжелый бой в районе Мигулинской, где загнал в Дон 106-й и 3-й Кронштадтский полки и курсантов. По сводкам Донской армии, в плен было взято 800 солдат противника и обоз одной бригады в 700 повозок, автомобиль и мотоциклеты. Остатки кронштадтцев пробились и пошли на юг (на Наполов) и на запад (на Фёдоровский).

Воодушевленные соединением повстанцы рвались вперед. Последние попытки красных наступать со стороны Слащевской тоже были отбиты, повстанцы взяли 8 пулеметов.

Богатеи из крестьянских селений, уяснив, что в боях на повстанческом фронте произошел перелом, прислали в окружной «Совет» делегацию «стариков» и заявили о лояльности своей к белому движению. Классовая война теряла свою сословную форму. Получив такую поддержку, повстанческие «вожди» уверились в своей непобедимости и отдали приказ об истреблении пленных красноармейцев, которых до этого времени рассматривали как своего рода заложников на случай переговоров о мире с красными.

С первых же шагов по верхнедонской земле белогвардейское командование стало оттирать Кудинова от руководства повстанческими частями. 10 (23) мая приказом № 795 они с Сафоновым производились из сотников в есаулы (хотя Сафонов еще в конце 1918 г. был подъесаулом). Приказ звучал так: «Производятся за боевые отличия:

…Из сотников в есаулы. Командующий войсками восставшего района 2 Донского округа сотник Кудинов Павел.

И.д. начальника штаба сотник Сафонов Илья, оба старшинством с 25 апреля сего года». Подписали приказ Богаевский и Сидорин, Донской атаман и командующий Донскими армиями. И тем не менее в приказе ошибка, из-за которой его можно объявить недействительным, — «командующий войсками восставшего района 2 Донского округа».

В белогвардейской печати 26 мая (8 июня) (газета «Донские ведомости») начали расписывать подвиги второстепенных деятелей мятежа, а о Кудинове — двумя строчками: «командующий восставшими — казак х. Нижне-Дударевского Вёшенской станицы, состоит в чине есаула».

Секретеву было приказано объединить в своих руках командование повстанческими частями и конной группой.

Обиженный Кудинов в эмиграции заявил, что был болен и поэтому при соединении с белыми сдал командование повстанческой армией. Дело тут, конечно, не в болезни.