Читать онлайн «Вёшенское восстание». Страница 39

Сохранился доклад командира Камышинского дивизиона Дедаева: «19 марта… в 8 часов утра выступил из станицы Чернышевской с 1-м дивизионом конницы в 150 сабель при двух пулеметах на Краснокутскую. В 7 верстах от Краснокутской встретил отступавший в карьер отряд Гаврилова (бывшей Уральской дивизии) в сорок сабель и настигавшую его конницу мятежников-казаков до 5 сотен. Присоединив к себе отряд Гаврилова, вступил в бой с мятежниками. Опрокинув их стремительной атакой дивизиона, заставил их в беспорядке повернуть назад и в панике отступить на Краснокутскую. Заняв с боем Краснокутскую, хх. Евлантьев, Земцов, продвигался к ст. Боковской. Около нее мятежники пытались оказать упорное сопротивление, открыв артиллерийский и ружейный огонь пехотной роты на полуэскадрон 2-го эскадрона, пустив с фланга свою конницу. После ряда [наших] энергичных атак и заходом [нашего] левого фланга в тыл, противник в панике бежал за Боковскую — на Коньков, Латышев, Каргинскую.

Ввиду наступления темноты и крайней утомленности коней преследовать противника не представлялось возможным. После пятичасового упорного сражения, начатого в 2 часа дня и окончившегося в 7 часов вечера, были с боем заняты Краснокутская, Евлантьев и Боковская. Потери противника: 60 зарубленных и убитых, 35 раненых, 30 пленных. Наши трофеи: 50 снарядов, 4 лошади с седлом, 20 винтовок, 10 шашек, 2 повозки, 2 походные кухни. Наши потери: три раненых всадника, две лошади.

Ввиду большого перехода и пятичасового боя дивизион в конном строю действовать почти не может. Необходимо срочно подтянуть в район Боковской пехоту и артиллерию. Командир 2 Камышинского конного полка Ник. Дедаев».[269]

Если даже Дедаев не преувеличивает, то на 60 убитых и, видимо, оставленных на поле боя и 30 пленных — 20 винтовок и 10 шашек явно мало. Либо Уз повстанцев были вообще без оружия.

Таким образом, после первой декады восстания на восточном и юго-восточном направлении фронт временно установился по Хопру и в районе станицы Каргинской.

С 7 (20) марта загремели бои на западном направлении. Еще 28 февраля (13 марта) на повстанцев здесь были посланы караульные части: одна группа под командованием Малаховского шла от Богучара по правому берегу Дона, вторая под командованием Чайковского по левому берегу Дона направилась на Березняги. Тогда же командарм-8 назначил лицо, ответственное за подавление восстания (Антонович). В его распоряжение был послан комбриг 12-й стрелковой дивизии Богданов со 106-м стрелковым полком, батареей и сводным кавдивизионом. Богданов двинулся от Миллерово на Шептуховку, имея приказ занять Журавку и атаковать Мешковскую, а дальше действовать по указанию Антоновича. Вслед ему был послан еще один полк — 103-й Богучарский. Кроме того, из Инзенской дивизии был послан на подавление 13-й кавалерийский полк, а из 9-й армии дополнительно — Саратовский кавалерийский.

Разведка 7 (20) марта донесла Богданову, что противник разобщен, организации в полки нет, казаки жалуются на отсутствие командного состава, но все, «начиная с молодых, кончая старыми, восстание находят правильным».

8 (21) марта отряд Богданова вел бой. 103-й полк атаковал Сетраков, а 106-й — Верхняковский. Бой был неудачным.

106-й полк отошел от Верхняковского на 30 километров.

Сразу же 9 (22) марта последовал приказ выслать еще два полка из 12-й дивизии и наступать на Сетраков — Журавку.

Примерно в это же время повстанцы хутора Шумилинского отразили наступление красных караульных частей на Березняги и Колодезный. «Их встретили два полка, вооруженные винтовками, вилами и дубинами. Вышли даже бабы». Изначально у казаков было всего 60 винтовок. Красных подпустили на версту, охватили конницей, а пехота поднялась в атаку. Красные поспешно отступили, бросив 8 пулеметов и много винтовок. Казаки потеряли 1 убитого и 4 раненых. Большинство вооружилось трофейными винтовками, бросив свои вилы прямо на поле. Потом этих вил собрали два воза.

10 (23) марта 103-й полк вновь начал бой за Сетраков, но ввиду неравенства сил военные действия были приостановлены. Красные ждали подхода подкреплений.

Чтобы войска не разлагались, член РВС 8-й армии Якир 11 (24) марта распорядился: «Никаких переговоров с восставшими быть не должно».[270]

В тот же день наступление возобновилось. Калачовская группа с боем заняла хутор Медвежий, но потеряла хутор Кругловский. 103-й полк вновь повел наступление на хутор Сетраков, но отступил на Верхнюю Ольховку. В Ольховый Рог вступил 104-й стрелковый полк.

12 (25) марта Калачовская группа вступила в Березняги.

В этот день, возможно, чтобы отвлечь внимание, повстанцы ударили в южном направлении и захватили хутор Пономарев. В этом хуторе был склад боеприпасов, но, уходя, большевики успели его взорвать. Наступление повстанцев было отражено подошедшим с юга 13-м кавалерийским полком, который вернул хутор Пономарев и занял слободу Астахово и станицу Краснокутскую.

Тогда же, 12 (25) марта, командование экспедиционными войсками 8-й и 9-й армий было объединено в руках командарма-9 Княгницкого, так как 8-я армия направлялась в Донбасс и район восстания выходил из ее «сферы влияния».

Пока Княгницкий вникал в дела, Реввоенсовет 8-й армии попытался завершить начатую операцию. К 15 (28) марта планировалось ударом с двух сторон — Калачовской и Журавской группами — занять Казанскую и 16 (29) марта бросить на преследование конницу: 1-й конный (Воронежский) полк правым берегом на Ушаков — Черновский, а 13-й кавалерийский — на Фролов — Токин.[271]

14 (27) марта наступление началось. «27/111. Бой у Павловской и Ольховчика. Казаки оставили 218 убитых, меж ними есть женщины. Красноармейцев убито 123, ранено 258, без вести 411, сдались в плен 250 человек».[272] Повстанцы, вопреки ожиданиям, не побежали.

15 (28) марта Якир докладывал: «Вчера наши части не сделали того, что от них ожидали, то же, по-видимому, будет и сегодня».[273] Экспедиционные войска заняли лишь окраинные хутора: «Заняты Мешковская — Скельный — Самсонов. После занятия Мешковской, преследуя отступающего противника, изрублено и расстреляно до 200, не считая убитых в бою. Из хуторов все мужское население бежало. Наши части понесли значительные потери».[274]

13-й кавалерийский полк втянулся в бои у Каргинской (о чем ниже) и помощи Журавской группе не оказал.

На левом берегу Дона на помощь шумилинцам, отступавшим перед Калачовской группой красных, подошел Дударевский полк из Вёшенской станицы и фланговым ударом со стороны слободы Солонка отбросил красных на исходные позиции. Кудинов писал, что красные здесь потеряли 700 человек убитыми, казаки взяли 1600 пленных, 5 орудий и 38 пулеметов.[275] Сами шумилинцы сообщили, что взяли 3 орудия, 3 пулемета и всего 80 пленных.

16 (29) марта Якир уехал в Луганск. Боевые действия на западном направлении временно затихли.

Одновременно с боями на западном направлении экспедиционные войска 9-й армии нанесли удар с востока.

На поддержку 5-му Заамурскому конному полку со станции Себряково подошел 1-й Московский губернский полк. Полк был сформирован из большевиков, мобилизованных уездными комитетами Московской губернии. Зимой 1918–1919 гг. полк был разбит у хутора Зубриловского, уцелела лишь 1-я рота (120 человек). В феврале в полк прибыли подкрепления из Павлово-Посада, Орехово-Зуева, Богородска и других городов Подмосковья. Это была мобилизованная молодежь 1898 года рождения.

С 8 по 10 (21–23) марта полк очищал хутора Слащевской станицы, причем 9 (22) марта, по донесению командования полка, окружил у хутора Калинина 8–9 сотен вёшенских и еланских казаков, которые прорвались и ушли, но повстанческое командование почему-то на этот факт внимания не обратило.

По версии повстанцев, казачьи части в то время все еще действовали разрозненно, полковой организации не было. Сотня под командованием Е. Ф. Кочетова, сформированная в хуторах Верхне- и Нижне-Ушаковских и Ващаевском (в будущем Ушаковская сотня Вёшенского полка), встретила у хутора Краснополова Слащевской станицы отряд красных в 400 человек, который двигался на санях в сторону Еланской станицы. В сотне было 180 казаков, но почти не было патронов, и казаки просто пропустили красных «мимо себя».

11 (24) марта красноармейцы заняли хутор Севастьянов и выбили оттуда 6 сотен еланцев, и снова вёшенское руководство не встревожилось.

12 (25) марта оба полка — Московский и Заамурский — начали наступление на Еланскую. На подступах к станице у хутора Захарова Московский полк опрокинул повстанцев, те под артиллерийским огнем откатились за речку Бланку и на правом берегу были атакованы Заамурским полком. Повстанцы бросились врассыпную, заамурцы преследовали и, по донесению командира полка, зарубили 300 бегущих казаков. Вообще складывается впечатление, что красные командиры по старой доброй традиции («А что их, бусурман, жалеть!») увеличивали потери противника раз в десять.

В сумерках заамурцы и московцы подошли к Еланской. Заамурцы стали обходить станицу с северо-запада, и казаки ее поспешно оставили.