Читать онлайн «Не Вторая мировая, а Великая гражданская! Запретная правда о войне». Страница 89

Черчилль велел повторить успех на более крупном городе — Кельне или Гамбурге. Ровно спустя два месяца после уничтожения Любека, в ночь на 31 мая 1942 года, погодные условия над Кельном оказались более удобными — и выбор пал на него.

Кельн бомбила армада в 1047 машин. Харрис снял даже часть стратегической авиации. И называлось эта операция «Тысячелетие».

Чтобы избежать столкновений самолетов в воздухе, был разработан специальный алгоритм полета — в итоге в воздухе столкнулись лишь две машины. Общее количество потерь в ходе ночной бомбежки Кельна составило 4,5 % от участвовавших в рейде самолетов, при этом в городе было уничтожено 13 тысяч домов, серьезно повреждено еще 6 тысяч.

И все-таки результаты были скромными: ожидавшийся «огненный шторм» не возник, во время налета погибло меньше 500 человек. Возможно, причиной этого — то, что Кельнский собор сделался важным опорным знаком для летчиков. Собор и вокруг не бомбили, вот огненный смерч и не возник.

В конце июля 1943-го пришел черед Гамбурга: так называемая операция «Гоморра». Британские военные особенно радовались тому, что все предыдущие дни в Гамбурге стояла небывало жаркая и сухая погода. При налете использовали новшество: британцы распылили в воздухе миллионы тончайших полосок металлической фольги. Этим они вывели из строя все радары Третьего рейха.

В Гамбурге получился желаемый «огненный шторм» — скорость ветра, всасываемого в сердце пожара, достигала 270 км в час. Столб дыма над Гамбургом был виден за десятки километров. Обгоревшие страницы книг из библиотек Гамбурга донесло до предместий Любека — за 50 км.

Своего рода символом варварства сделался Дрезден. Во время бомбежек 13–15 февраля 1945 года фронт проходил в 60 км к востоку. В городе скопилось до миллиона человек — в основном беженцев.

Город бомбили по науке: сначала сбрасывались фугасные бомбы, чтобы разрушить крыши и обнажить деревянные конструкции зданий, затем — зажигательные бомбы и снова — фугасные, для затруднения работы противопожарных служб. Возник уже знакомый нам огненный смерч. Столб желто-коричневого дыма высотой в несколько километров пополз куда-то по направлению к Чехословакии. В 23 км от Дрездена некий домовладелец нашел в своем саду целый слой рецептов и коробочек от пилюль из дрезденской аптеки. Бумаги и документы из опустошенного Земельного управления приземлились в деревне Лир на, почти в 30 км от Дрездена.

Позже город бомбили еще два раза: 2 марта и 17 апреля, так что ни о какой случайности не может быть и речи.

Число жертв современники называли разное, от 135 тысяч в советской и американской пропаганде, до 500 тысяч — по словам Геббельса. В наше время чаще называют число 25–30 тысяч жертв. Это явно заниженные числа, потому что никак не возможно учесть погибших беженцев — их официально как бы не существовало.

Англосаксы с самого начала приравнивают Дрезден к Ковентри. Но Ковентри был городом военных складов, а погибло в нем 380 человек. Дрезден производил в основном фарфоровые чашки — знаменитый дрезденский фарфор. А погибли в нем десятки и сотни тысяч.

Артур Харрис полагал, что бомбардировки были стратегически оправданы и «все оставшиеся немецкие города не стоят жизни одного британского гренадера».[252]

13 февраля в Восточной Германии в 22 часа 10 минут, во время, когда началась бомбежка, звонят церковные колокола: память о жертвах. После того как Германия объединилась, церковные колокола звонят по всей ФРГ. После этого Государственный департамент США заявил, что бомбардировка проводилась по просьбе СССР.

Вообще-то союзники на Ялтинской конференции договорились о бомбардировке железнодорожных узлов Берлина и Лейпцига. Документально подтвержденных письменных просьб о бомбардировке Дрездена с советской стороны или не было, или они до сих пор не найдены. Но вообще-то будь таковые, американцы наверняка предъявили бы свой экземпляр.

Обсуждался и вопрос о применении отравляющих веществ. 26 июля 1944 года на стол Черчилля были положены два плана химической бомбардировки Германии. Согласно первому 20 крупнейших городов должны были подвергнуться бомбардировке фосгеном. Второй план предусматривал обработку ипритом уже 60 немецких городов.

Подумывали о бактериологической войне. Научный советник Черчилля Фредерик Линдеманн — уроженец Германии, родившийся в Британии в семье эмигрантов, советовал «обработать» немецкие города как минимум 50 тысячами бомб, начиненных спорами сибирской язвы.

Если бы война затянулась, ядерной бомбардировке подверглась бы не одна Япония. Испытать атомную бомбу именно над страной «желтомазых» было откровенно расистским решением. Американские демократы отложили применение нового страшного оружия к «белым». В порядке борьбы с расовой теорией, вероятно.

Союзники прекрасно понимали, что после разгрома Третьего рейха и Японии общий враг исчезнет. Более того, СССР сразу же станет врагом. Союзники готовились и к возможной войне с СССР, и старались отдать ему как можно меньше.

Нет ничего нового в том, что союзники были готовы вести переговоры с антигитлеровской оппозицией. Еще 12 мая 1942 года из Стокгольма в Лондон вылетел сотрудник германского посольства в Швеции, От имени оппозиционной группы «Германия без Гитлера, но с военным правительством», ссылаясь на поручение фон Папена, он изложил условия мира с Англией. Однако британское правительство не стало обсуждать эти предложения и отправило германского дипломата в лагерь для интернированных.

В 1944 году президент США Аллен Даллес вел переговоры с представителями нацистской верхушки. Нацисты предлагали «устранить» Гитлера и самых одиозных нацистов, отстранить от власти НСДАП и создать «нормальную» военную диктатуру. Запад заключает с этой диктатурой сепаратный договор. Нацистская верхушка, кроме самых одиозных, сохраняет себе жизнь и даже власть. Третий рейх или государство, возникающее после него в Германии, продолжает войну с СССР. Все довольны и счастливы.

Проблема была в том, что сепаратные переговоры велись с информированием Черчилля. А как мы помним, все секретнейшие документы с его стола ложились прямо на стол Сталину.

В конце марта 1945 года британский премьер-министр Черчилль получил от советского наркоминдела Молотова письмо с такими словами: «В течение двух недель в Берне за спиной Советского Союза, который несет на себе основное бремя войны против Германии, происходили переговоры между представителями германского военного командования, с одной стороны, и представителями английского и американского командования — с другой… В этом деле советское правительство усматривает не какое-либо недоразумение, а нечто худшее».

Коротко и ясно. Переговоры «пришлось» прервать.

Согласитесь, есть разница в том, чтобы поддержать одну из сил в Гражданской войне и вести переговоры с высшим командованием неприятеля. Почему же союзники в 1942 году сажали в лагеря умеренную германскую оппозицию, а к весне 1945-го готовы были вести переговоры с нацистскими бонзами? Вероятно, потому, что очень уж страшен казался СССР. А вдруг завоюет весь мир? Надо любой ценой его остановить…

Тогда же, в марте 1945 года, У. Черчилль отдал приказ собирать немецкое трофейное оружие и складировать его… Зачем? Для того, чтобы позже вооружить немцев же. Это пока их приходится разоружать, а вот настанет день…

В большом секрете (в том числе в секрете от британской общественности) разрабатывался план операции «Немыслимое». Не без черного юмора назвали этот план, потому что предполагалось ведение военных действий против СССР совместно британскими, американскими и германскими вооруженными силами. Предполагалось ввести в войну 112, а по другим данным, даже 120 дивизий одновременно.

Солдаты будущих германо-американо-британских частей, немецкие военнопленные, содержались в лагерях в Дании, Норвегии, а после поражения Германии — в земле Шлезвиг-Гольштейн. Для этих солдат и предназначалось оружие.

Но сразу не получилось. Встреча на Эльбе показала, что американские и британские солдаты совершенно не враждебны советским и совершенно не собираются с ними воевать. Чтобы их подготовить к войне с СССР, нужна новая массированная порция пропаганды, сразу нельзя.

Во-вторых, очень уж грозно выглядела Советская Армия. Страшно и неприятно было планировать итог столкновения даже и 120 дивизий с этой могучей махиной.

По мнению многих историков и аналитиков, удерживать СССР от завоевания всей Европы удавалось только угрозой применения ядерного оружия.