Читать онлайн «Россия в Первой Мировой. Великая забытая война». Страница 28

Германия давала для руководства наступлением штаб фронта во главе с бывшим нач. ген. штаба Фалькенгайном и приступила к организации особого азиатского корпуса. Но при турецкой разрухе, недостатке сообщений и легкомыслии Энвер-бея, который скоро вместо Ильдерима стал увлекаться идеей завоевания Кавказа, этот контрудар оказался бумом. Фалькенгайн и германские части нашли себе применение не под Багдадом, а в Палестине, куда летом 1917 года англичане перенесли центр тяжести действий; 200-тысячная армия ген. Алленби наступала вдоль побережья Средиземного моря, прокладывая за собой из Египта железную дорогу. 7 ноября турки потеряли Газу, 17 ноября — Яффу, 9 декабря англичане заняли Иерусалим. Турецкий государственный организм едва ли мог долго выдержать выпавшие на него испытания; Турция ясно начинала погружаться на дно.

32. Общее заключение о 1917 годе. Еще в 1916 году английская армия на Сомме являлась бесконечно слабее при наступлении, чем французская. В 1917 году английские войска сложились уже в крепкую наступательную силу, и если им не хватало еще маневренной опытности, чтобы быстро использовать выгодные минуты, то в позиционной войне они являлись уже серьезным врагом. Борьба с англичанами, вероятно, вывела из строя в 1917 году не менее полумиллиона лучших германских солдат. Впрочем, потери, до которых английский главнокомандующий, ген. Хэг, довел свои армии во время фландрских атак, были очень значительны, подорвали физические и моральные силы англичан, которые в последующую зиму не успели от них оправиться и потому не смогли весной 1918 г. оказать достаточное сопротивление первым наступлениям Людендорфа. С ноября 1914 г. германское командование, перейдя к обороне против англо-французов и повернувшись лицом к России, давало время окрепнуть англо-французскому фронту. Англичане усилили свои армии в течение 1917 года 60 тыс. португальских войск. В декабре 1917 года три американские дивизии высадились на территории Франции. Союзники Германии — Австрия, Болгария, Турция — слабели, и капитуляции их можно было ждать ежеминутно.

По существу, каждый день, который Германия теряла для активных действий на западном фронте, тянул ее на дно. Несмотря на крушение русской мощи, несмотря на видимость побед, положение Германии, по существу, становилось все хуже. Отразив русское наступление в Галиции, Людендорф мог бы в августе ограничиться оставлением ничтожных заслонов на русском фронте и перейти к активной борьбе на французском фронте. Каждый дальнейший месяц продолжения обороны на западе отзывался весьма существенно на понижении духа германской пехоты. Однако Людендорф опасался, что недорубленный лес подрастет, и поэтому стремился к окончательной победе над Россией, прежде чем он перейдет в наступление на западном фронте. В Брест-Литовске германское командование стремилось разговаривать с русскими представителями языком победителей с побежденными. Это была глубокая ошибка Людендорфа, который строил себе фантастические картины о возможности нового морального подъема изголодавшихся народных масс Германии и переоценил свои силы. Попытка нажиться за счет военного ослабления России, последовавшего за революцией, привела к тому, что Людендорф не использовал крупного выигрыша, который ему послала судьба в 1917 году, развязав ему русской революцией руки для наступления на западном фронте.

Взрыв французского фугаса под германскими траншеями

800 тысяч итальянских пленных, блестящий контрудар под Камбрэ, начало Брест-Литовских переговоров — эти картины германских побед конца 1917 года являлись, по существу, лишь «потемкинской деревней», лишь декорацией, за которой зрела катастрофа Германии. Но в Германии не было налицо Бисмарка, который не позволил бы себя ввести в обман никакими декорациями и сразу бы отбросил бредни германских генералов об аннексии Бельгии, Литвы, Курляндии, Польши, Украины, Кавказа. Людендорф протягивал свои руки даже к Баку, когда Германия уже лежала на смертном одре.

33. Русско-румынский фронт. Большая часть австрийских войск и около 35 % всех германских войск были задержаны в течение года после начала русской революции на русском фронте; эти жертвы германское командование приносило с целью добиться на востоке определенно победного мира, и во имя его же германские силы продолжали расходоваться и в 1918 году. После заключения Германией 9 февраля мира с фальсифицированными представителями Украины 10 февраля глава русской делегации в Брест-Литовске Л. Д. Троцкий прервал переговоры, заявив, что между Германией и Россией остается состояние ни мира, ни войны; демобилизация русской армии продолжалась. 18 февраля германцы перешли в наступление, не встретившее серьезного отпора, 3 марта Советское правительство вынуждено было подписать прелиминарный мир в Брест-Литовске, на условиях, продиктованных немцами. Для Советского правительства этот мир являлся клочком бумажки, который в ближайшее время потеряет всякую силу. В Украине большевистские отряды продолжали оказывать неорганизованное, но отчаянное сопротивление оккупационным немецким войскам, вскоре вылившееся в форму упорных партизанских действий. Это наступление на Украину, начавшееся 18 февраля и в начале марта приведшее немцев уже на левый берег Днепра, должно было дать центральным державам сырье и продовольствие. Реквизиции немцев и создали основу для широкого развития партизанских действий. Потребовались большие силы для оккупирования огромной занятой территории и восстановления старого порядка на всем протяжении границы Советской России. Германские войска были переброшены даже на Кавказ, чтобы занять Тифлис и Закавказскую дорогу. Целью являлась бакинская нефть и стремление разъединить формировавшуюся Алексеевым на Северном Кавказе Добровольческую армию от английских войск в Персии. Точно так же высадившийся в начале апреля в Финляндии отряд генерала гр. фон дер Гольца оказал решительное содействие белым войскам генерала, барона Маннергейма. Здесь, по словам Людендорфа, также имелась в виду операция против Мурманской дороги, чтобы не допустить десанта Антанты до оккупации Петрограда, но за эту задачу энергично взялось само Советское правительство. Таким образом, летом в пределах бывшей Российской империи действовали не две, а три взаимно враждующие стороны: Советская власть, Антанта и Германия; в политическом отношении такая обстановка являлась явно фальшивой. По существу, германское командование не защищало национальные интересы, а проводило классовую политику и всеми силами добивалось того, чтобы большевистское правительство примкнуло к союзу с Антантой. Если бы не близорукость дипломатических представителей Антанты, также сбитых с правильного политического пути классовыми интересами, еще в 1918 г. на востоке могли бы вновь возникнуть для Германии сильные осложнения.

Итальянская пулеметная команда обстреливает австрийскую горную пехоту

Так же неудачны были действия Германии по отношению к Румынии. 5 марта был заключен предварительный мир в Буфтеа, и только 7 мая подписан Бухарестский мир. Румыния, пользуясь тем, что германские войска были частью распылены по огромному пространству России, а частью крепко увязли на западном фронте, выговорила право оставить себе часть своей армии в Молдавии и Бессарабии, не демобилизованной якобы для защиты от большевистской опасности. В Валахии немцам пришлось оставить 4 дивизии. Они не рискнули поставить вопрос об отречении румынского короля и о высылке из Румынии дипломатических представителей Антанты и должны были ожидать здесь серьезных осложнений в случае кризиса на главном театре.

Бесполезный расход сил и энергии Германии на востоке имел крайне отрицательное влияние на внутригерманские политические отношения. Классовая точка зрения германского командования по отношению к Советской власти, естественно, вела и к обострению классовой борьбы внутри Германии.

34. Второстепенные театры. Война на истощение в 1918 году должна была привести к капитуляции центральных держав. Уже в 1917 году наиболее политически слабые из них — Австро-Венгрия и Болгария — переживали серьезный кризис. Граф Чернин, стоявший во главе австро-венгерского правительства, настойчиво останавливался на мысли о сепаратном мире, и только ощущение полной беспомощности и зависимости от Германии останавливало его. В первой половине 1918 года только призрачная надежда на тот «штурм мира», который представляли атаки германской армии во Франции, поддерживала моральные силы союзников Германии на второстепенных театрах. Когда же во второй половине июля ясно обозначился неуспех германских армий, кризис на второстепенных театрах получил быстрое разрешение в пользу Антанты.