Читать онлайн «Неизвестный Сталинград. Как перевирают историю». Страница 20

Ликвидация Сиротинского плацдарма

Еще в разгар боев в излучине Дона ОКХ и командование 6-й армии размышляли о плане дальнейших действий. В телефонограмме в ОКХ 7 августа 1942 г. штаб Паулюса вполне однозначно обрисовал свои намерения и побудительные мотивы для нанесения удара именно в районе Сиротинской: «Предварительным условием любого наступления на Сталинград является разгром противника в излучине Дона перед VIII AK, поскольку в противном случае любое наступление будет фланкировано с севера, а крупные собственные силы окажутся связаны. Армия планирует уже во время очистки котла постепенно вывести из боя подвижные соединения и сосредоточить их позади фронта VIII AK».

В отличие от легкомысленного плана наступления на Сталинград от 20 июля, новое немецкое наступление предусматривало удар по сходящимся направлениям. Это были типичные для немецкой школы «асимметричные канны»: «Подвижные соединения должны из района Дальнего Перекопского наступать по гребню высот на Дон западнее и юго-западнее Качалинской, при этом пехота должна прикрывать их фланги. На южном фланге пехотные дивизии должны наступать вдоль Дона на север, чтобы отрезать и уничтожить по возможности крупные силы русских»[126]. Это означало, что XIV танковый корпус нацеливался на срезание фронта советских войск словно серпом, от центра к восточному флангу. Навстречу танкам вдоль Дона наносился удар пехотой.

Над теми войсками, от которых Сталин требовал помощи окруженным частям 62-й армии, нависла смертельная опасность. Упорное сопротивление окруженцев не позволило немцам, как они планировали, вывести из боя XIV корпус еще до ликвидации «котла». Однако это лишь отсрочило удар по советской 4-й танковой армии. Обладая стратегической инициативой, немецкие войска могли последовательным сосредоточением сил обеспечивать себе превосходство на направлении главного удара и громить противника, не обладая общим превосходством в силах. Обороняющиеся советские войска чаще всего не могли угадать направление следующего удара, поскольку вскрыть перегруппировку подвижных соединений было крайне затруднительно.

Следует сказать, что само по себе осознание опасности в советских штабах присутствовало. 4-я танковая армия перешла к обороне и укрепляла рубежи с целью удержания плацдарма на западном берегу р. Дон. Что же могли противопоставить противнику советские войска на Сиротинском плацдарме? Понесшие потери в ходе неуспешных контрударов соединения 4-й танковой армии к тому моменту насчитывали: 18-я стрелковая дивизия — 8724 человека, 184-я стрелковая дивизия — 3950 человек, 192-я стрелковая дивизия — 4965 человек, 205-я стрелковая дивизия — 8374 человека, 321-я стрелковая дивизия — 7544 человека[127]. Никаких танковых корпусов в распоряжении командарма-4 Крюченкина уже не было. Единственным подвижным резервом 4-й танковой армии была 182-я танковая бригада, имевшая 10 Т-34, 6 Т-70 и 20 Т-60. Кроме того, на усиление армии передавались ряд новых стрелковых и артиллерийских частей и соединений. Это были 22-я противотанковая бригада, 39-я и 40-я гвардейские стрелковые дивизии, 343-я стрелковая дивизия (8677 человек[128]). Однако к началу немецкого наступления они еще находились в процессе сосредоточения. Причинами запаздывания сосредоточения были как низкая подвижность стрелковых частей, так и недостаточное количество переправ через Дон.

В итоге на шесть стрелковых дивизий 4-й танковой армии нацелились четыре корпуса армии Паулюса: XIV и XXIV танковые, VIII и XI армейские корпуса. В основном была задействована пехота (24-я танковая дивизия была передана 4-й танковой армии Гота для удара по Сталинграду с юго-востока).

Усугубляя традиционную для обороняющегося проблему вскрытия планов противника, 13 августа началось запланированное Паулюсом частное наступление XI армейского корпуса на правом фланге 4-й танковой армии. Добившись локального вклинения, немцы дезориентировали советское командование относительно направления главного удара.

Новое немецкое наступление началось ранним утром 15 августа с двухчасовой артиллерийской и авиационной подготовки. Советские пехотинцы на направлении главного удара противника оказали ожесточенное сопротивление, скрывшись в балках во время танковой атаки: они пропустили немецкие танки и атаковали следовавшие за ними части. Танкам пришлось возвращаться для подавления оставшихся очагов сопротивления. Однако чуда не произошло, и в конечном итоге слабый центр обороны 4-й танковой армии был прорван. Немногочисленные танки 182-й танковой бригады, выдвинутые навстречу немецкому наступлению, вскоре были перебиты. Уже в середине первого дня немецкого наступления порядки армии Крюченкина были рассечены надвое танковым ударом. Усугублялась ситуация ударом на левом фланге армии немецкого XXIV танкового корпуса (76-я и 295-я пд) вдоль Дона. В 17.00 15 августа под нажимом немецкой пехоты начался беспорядочный отход 184-й и 18-й стрелковых дивизий к Трехостровной. К полуночи 60-я моторизованная дивизия вышла к переправе у Сиротинской. 16 августа 16-я танковая дивизия прорвалась к Дону у Ниж. Акатова, а во второй половине дня — к переправе у Трехостровной, лишив отходящие советские части возможности организованно переправиться через реку. Переправу через Дон у Трехостровной удалось частично разрушить, уже когда по ней неслись немецкие бронетранспортеры. Также немцами были занят плацдарм на восточном берегу Дона в районе Акатова, но впоследствии он был эвакуирован.

В сущности, 4-я танковая армия в августе 1942 г. наглядно продемонстрировала, что произошло бы, не окажись в излучине Дона танковых армий в июле месяце. С оперативной точки зрения положение дивизий армии Крюченкина на 15 августа повторяло построение 62-й армии к 23 июля. Перед нами несколько стрелковых дивизий, вытянутых в линию, опирающуюся флангами на Дон. Соответственно, немцы наносят удар и сразу же прорываются к основным переправам. Отрезанные от переправ стрелковые части окружаются или расплющиваются о берег Дона. Стандартного сценария «немцы вколачивают клин, танковые корпуса осыпают его ударами, время тикает» в ходе ликвидации Сиротинского плацдарма не было. События развивались с ужасающей стремительностью.

Быстрый развал обороны 4-й танковой армии сорвал сосредоточение 1-й гвардейской армии. Две ее дивизии попали под удар и понесли большие потери. Так, по состоянию на 18 августа 39-я гв. стрелковая дивизия насчитывала 10 721 человека, а на 20 августа — 4158 человек[129]. 40-я гв. стрелковая дивизия пострадала в меньшей степени: на 25 августа она насчитывала 8319 человек[130]. План использования 1-й гвардейской армии пришлось менять на лету. Командующий армией К. С. Москаленко вспоминал: «Решение командующего фронтом предусматривало ввести в бой утром 16 августа 39-ю, 40-ю гвардейские стрелковые дивизии, а позднее выгрузившуюся 37-ю гвардейскую под командованием генерал-майора В. Г. Жолудева с целью остановить наступление противника и удержать в наших руках плацдарм в малой излучине Дона. В северную часть этой излучины — в район Шохин, Дубовый — было приказано выдвинуть 40-ю, а в южную, на участок Хлебный, Трехостровская, — 37-ю и 39-ю гвардейские дивизии. При этом две последние включались в состав 4-й танковой армии. Потерявшие же с ней связь остатки правофланговых 321-й, 205-й и 343-й стрелковых дивизий передавались в 1-ю гвардейскую армию»[131].

Ввод гвардейских дивизий армии К. С. Москаленко позволил избежать полной потери плацдарма в малой излучине Дона. Основные усилия немецкого наступления сосредотачивались на правом фланге, и левофланговый XI армейский корпус особого успеха в добивании отходящих советских дивизий не добился.

От полнокровных дивизий, введенных в бой в составе 4-й танковой армии в начале августа, через три недели боев остались жалкие лохмотья. Самым кровопролитным был период с 15 по 20 августа. На 20 августа в составе 18-й стрелковой дивизии остался 1281 человек, в 184-й стрелковой дивизии — 676 человек, 192-й стрелковой дивизии — 1238 человек, в 321-й стрелковой дивизии — 4356 человек. Вместе с тем не следует думать, что успех на плацдарме в районе Серафимовича достался немцам легко и непринужденно, что они лишь рассеяли советские части прорывом к переправам. Имел место быстрый силовой разгром 4-й танковой армии превосходящими силами. Об этом красноречиво свидетельствует расход боеприпасов. По данным обер-квартирмейстера VIII армейского корпуса, в период с 15 по 22 августа было израсходовано 8272 выстрела к легкой полевой артиллерии и 4566 выстрела к тяжелой полевой артиллерии[132]. Соответственно в период боев в излучине Дона в начальной фазе сражения, с 18 июля по 4 августа 1942 г., было израсходовано 10 172 выстрела к легкой полевой артиллерии и 2320 выстрелов к тяжелой полевой артиллерии[133]. То есть в ходе разгрома советской 4-й танковой армии VIII корпус стрелял как минимум не меньше, чем в ходе танкового сражения в большой излучине Дона.