Читать онлайн «Технологии, которые изменят мир». Страница 24

Может ли этот процесс длиться вечно? Как видно из предыдущей главы, по всей видимости, автоматизацией все больше будут охвачены оставшиеся трудоемкие секторы экономики. Когда это произойдет, какие отрасли будут трудоустраивать всех уволенных работников? Посмотрите на таблицу, представленную выше. Что произойдет, когда McDonalds станет похож на Google?

Здравый смысл подсказывает, что существует предел, перейдя который вся экономика в целом станет чрезмерно капиталоемкой. Как только это случится, низкие цены, возникающие в результате усовершенствованных технологий, больше не будут приводить к росту занятости населения. Отраслям экономики больше не придется нанимать большое количество новых работников, чтобы компенсировать сокращение рабочих мест в результате автоматизации. Вместо этого они смогут добиваться роста спроса за счет инвестиций в технологии. Как видно из главы 2, этот момент ознаменует собой не только разрушение веры экономистов в заблуждение луддитов, но и начало развития экономики по нисходящей спирали. И все это произойдет по простой причине: работники – это потребители всего, что производится в экономике.

Таблица 3.1

Сравнение трудоемких и капиталоемких компаний[78]

Что же ждет нас, в случае если экономика достигнет такого переломного момента, когда отрасли перестанут достаточно широко использовать ручной труд, чтобы трудоустроить тех, кто потерял свои рабочие места в результате автоматизации? Постепенно начнет расти безработица, зарплаты будут держаться на одном уровне, производительность (норма выработки продукции за час) значительно увеличится, поскольку производство сможет выпускать товары и оказывать услуги при меньшем количестве работников.

Все это очень напоминает ситуацию, которая происходила в последние годы и в конце концов привела к нынешнему кризису[79]. В августе 2003 г. журнал The Economist написал, что «Бюро трудовой статистики обнародовало данные, подтверждающие восстановление производительности в Америке: соотношение конечной продукции на одного работника выросло во II квартале на 5,7 %, что соответствует уровню годового показателя. Но в наше бурное время эта цифра демонстрирует неблагоприятную перспективу роста, при которой не создаются новые рабочие места». Тремя годами позже в статье издания BusinessWeek под названием «The Case of the Missing Jobs» («Дело о пропавших без вести рабочих местах»[80]) говорилось: «С 2001 г. благодаря развитию компьютеров, телекоммуникаций и эффективной эксплуатации производства производительность труда в США, или количество товаров и услуг в час, выросла на 24 %… Одним словом, мы производим больше при меньшем количестве работников»[81].

Невозможно узнать наверняка, насколько близко экономика подошла к тому моменту, когда создание рабочих мест прекратится. Однако такая статистика, очевидно, дает нам повод для беспокойства.

Еще один способ передать переломный момент в экономике – представить себе среднестатистического работника, использующего среднестатистическую машину. Очевидно, что в реальном мире миллионы рабочих используют в своем труде различные механизмы. Конечно, со временем эти механизмы совершенствуются. Представьте себе типичный механизм, прообраз всех механизмов, применяемых в экономике. Когда-то таким прообразом было водяное колесо, приводящее в действие мельницу. На смену ему пришел паровой двигатель, еще позже – производственный станок, приводимый в действие электричеством. В наше время производственные установки управляются при помощи компьютеров или встроенных микропроцессоров.

Наряду с совершенствованием механизмов повышалась и зарплата управляющих ими работников. Как отмечалось в предыдущем разделе, более совершенные машины повышают производительность труда, а значит, снижаются цены, и в карманах потребителей остается больше денег. Затем потребители тратят эти лишние деньги, а это, в свою очередь, способствует созданию бо́льшего количества рабочих мест для работников, которые точно так же управляют машинами, становящимися все совершеннее.

И снова возникает вопрос: может ли этот процесс длиться вечно? Думаю, нет. Крайне неутешительный график на следующей странице демонстрирует это.

Конечно же, проблема заключается в том, что все машины станут более независимыми. На графике этот момент изображен местом расхождения пунктирной прямой (традиционные взгляды) и сплошной кривой. По мере того как машины начнут управлять собой самостоятельно, полезность среднестатистического работника начнет снижаться. Не забывайте, что в данном случае мы говорим о среднестатистических работниках. Для построения представленного выше графика возьмите распределение доходов в США, затем отнимите самых богатых и самых бедных. Затем изобразите средний доход оставшихся «обычных» людей (потребителей) во времени. Если же необходимо построить график внутреннего валового продукта (ВВП) на душу населения, у вас получится аналогичный график, но расхождение пунктирной прямой и сплошной линии произойдет несколько позже. Это объясняется тем, что самая состоятельная часть населения (владельцы машин или высококвалифицированные специалисты) вначале будут получать прибыль от автоматизации, и, следовательно, средний доход будет выше. Вспомните, нечто аналогичное мы уже наблюдали при моделировании туннеля в главе 1.

Рис. 3.1. Полезность (зарплата) среднестатистического работника, управляющего среднестатистической машиной. Также: общее благосостояние общества (ВНП на душу населения выглядит аналогично)

Как только линии расходятся, ситуация становится катастрофической. Так происходит потому, что основной механизм, который передает покупательную способность в руки потребителей, выходит из строя. В конечном счете безработица, низкие зарплаты и, что самое главное, психология потребителей приводят к резкому падению. Как показано на графике, в контексте нынешних экономических законов идея «абсолютной самостоятельности» машин – всего лишь некое теоретическое явление, которое на самом деле может не произойти никогда.

Возможно, кто-то посчитает, что я слишком склонен к упрощению, сравнивая «технологический процесс» с тем, что «машины становятся лучше». В конце концов, технологии – это не просто материальные механизмы, это методы, процессы и знания. Однако реальность заключается в том, что с исторической точки зрения различие между машинами и интеллектуальным капиталом весьма расплывчато. В наше время крайне сложно провести четкую грань между инновационными процессами и развивающимися информационными технологиями, которые практически всегда являются основой этих процессов. Усовершенствованные системы материально-технического снабжения и прямой маркетинг представляют собой примеры инновационных методик, но они в значительной степени зависят от компьютеров. На самом деле можно ошибочно полагать, что практически каждый процесс или методика – это своеобразное «программное обеспечение», а значит, часть машины.

Если вам по-прежнему сложно принять такой сценарий развития событий, попробуйте задать себе два вопроса:

1) Возможно ли бесконечное развитие машин, чтобы они не стали в конечном счете полностью автономными?

2) Даже если это возможно, неужели наступит день, когда машины будут настолько сложны, что управление ими выйдет за пределы способностей большинства обычных людей, и не приведет ли это к тому, что машины станут полностью независимыми?

В главе 1 для создания модели массового рынка мы использовали огни в туннеле. А сейчас давайте обратимся к несколько иной аналогии. Представьте, что массовый рынок – это река покупательной способности потребителей. Вдоль ее берегов находятся производства всех типов.

Продавая потребителям товар или услугу, производство выкачивает из реки покупательскую способность. Обратно в реку покупательная способность закачивается двумя способами: во-первых, работникам выплачивается заработная плата, а во-вторых, с развитием технологий цены снижаются и это приводит к тому, что в карманах потребителей остается больше денег. Тем не менее в какой-то момент производства на берегах реки становятся слишком капиталоемкими (занятые на производстве машины начинают самоуправляться). Как только это происходит, они все вместе начинают выкачивать из реки больше, чем возвращают в нее. Река начинает пересыхать.

В реальном мире мы никогда не позволили бы предприятию выкачивать из реки неограниченное количество воды, если при этом оно не будет нести расходы, связанные с сохранением этого общего ресурса. Предприятие, которое каким-либо образом уйдет от выполнения законов и оплаты расходов, связанных с использованием водных ресурсов реки, будет считаться «халявщиком». С экономической точки зрения «халявщик» – это тот же «заяц», который прыгает в автобус, но не платит за проезд.