Читать онлайн «Секреты профессионалов трейдинга. Методы, используемые профессионалами для успешной игры на финансовых рынках». Страница 52

В поисках истины

Существует тонкая грань между развлекательным характером бизнес-телевидения и поисками правды рынка. Не стоит забывать о факте принадлежности бизнес-телевидения к сфере шоу-бизнеса, а не к структуре рынков капитала. Не существует законов, обеспечивающих постоянный поток точной и своевременной телеинформации. Хороший пример – прямое включение Марии Бартиромо (Maria Bartiromo) из медиа-кабины в зале СМЕ. Рассказ Марии о ланче с Беном Бернанке в Нью-Йорке, во время которого председатель ФРС выдал несколько «ястребиных» комментариев об экономике, вызвал немедленное падение рынка. В данном случае телевидение было выше всех остальных средств массовой информации. В эпоху, когда благодаря телекамере каждый имеет право на свои 15 минут славы, предоставленная Марией Бартиромо информация оказалась прибыльной. Все слышавшие ее прямой эфир прекрасно поняли причину обвала цены.

Каждый раз, выявляя причины движения рынка, я вспоминаю требовавшего всю правду Бинга. Годы спустя я понял, что этой недостающей половиной была информация. Грамотная инвестиция требует комбинации действий цены и информации. Скорость распространения информации требует все более быстрых решений. Раньше информация от ФРС и корпоративной Америки днями добиралась до рынка, сейчас это происходит за считанные секунды. Доносчики и рассерженные на руководство сотрудники с помощью интернета рассказывают всему миру, чем именно прогневила их компания.

Много инвестиционных решений было изменено в течение последних пары лет, в связи с взрывным ростом числа веб-блогов. Сегодня, если есть какие-либо вопросы по поводу деятельности практически любой компании, более чем вероятно, что есть веб-блог в сети Интернет, готовый к разоблачению проблемы и разъяснению вопросов.

Сила и власть информации яснее всего проглядывается в истории о трейдерах, осужденных за инсайдерскую торговлю. Эти безнравственные, алчные люди, хорошо понимали, какую огромную выгоду может принести владение ценной информацией. Инсайдерство существует с момента формирования рыночной структуры. Масса состояний были сколочены на рынке недвижимости, когда владеющие информацией инсайдеры покупали здания, чья реальная стоимость в десятки раз превышала уплаченные за них суммы. Сегодня инсайдерская торговля считается преступным деянием. Инсайдером считается любой, кто владеет эксклюзивной информацией, способной изменить стоимость товара или ценной бумаги. Такой человек не имеет права участия в сделках. Исключений не бывает. Поэтому на многих торговых площадках СМЕ действует запрет на совмещение функций трейдера и брокера. Исполняющий клиентские заказы брокер не имеет права торговать по собственному счету. Это было необходимое решение, единогласно утвержденное советом директоров СМЕ. Мы должны были показать инвестиционному миру действенность принципа саморегуляции.

В последние годы на бирже была проведена серьезная работа, целью которой было поддержание целостности рынка. В правила торговли вносились изменения с целью создания равных условий работы для всех участников рынка. Все это заложило крепкий фундамент, на котором стоит многомиллиардное предприятие CME.

Разнообразие способов получения информации, которая необходима трейдерам при принятии торговых решений, делает эту информацию товаром. Ее превращение в товар сильно затрудняет процесс отделения «мух от котлет». Счастливчики, владеющие надежным способом поиска иголки в стоге сена, торгуют без особых усилий, и результаты у них лучше. Обладание правильной информацией делает торговлю более легкой. Следует подчеркнуть важность технологий, которые позволяют находить нужную информацию. Никогда прежде миры технологии и информации не были еще столь близки друг другу. Скорость и надежность работы портативных компьютеров сильно облегчает процесс поиска и передачи информации любого типа. Может быть, когда-нибудь в будущем мы все будем похожи на того англичанина из самолета, которому нечего было декларировать и который владел информацией на многие миллионы долларов. Нет ничего невозможного!

Известны две составляющие риска: опасность внешнего воздействия и неопределенность, неизвестность. Любой риск включает в себя два эти компонента. На рынках капитала гуляет два мифа: первый – будто финансовые институты и корпорации берут на себя риск, и второй – что весь риск приходится на долю крупных бизнес-структур с достаточно высокой капитализацией и прочным положением. Нет ничего более далекого от истины! Весь риск сползает вниз и ложится на плечи индивидуумов. Свидетельством тому являются события 1994-95 годов, до основания потрясшие инвестиционный мир.

Летом 94-го года площадка фьючерсов по индексу Nikkei на СМЕ стала вдруг чрезвычайно активной. Номинированный в долларах чикагский контракт отличался от номинированных в йенах контрактов, которые торговались на Osaka Securities Exchange (Осакская фондовая биржа, далее OSE. – Примеч. пер.) и на Singapore International Monetary Exchange (Сингапурская международная валютная биржа, далее SIMEX. – Примеч. пер.). Фьючерсная площадка на индекс Nikkei располагалась прямо за моим рабочим местом, поэтому все наши клиенты, работавшие с этим контрактом, проходили буквально через меня. Среди наших клиентов была одна лондонская фирма, заключавшая сделки для сингапурского отделения банка Бэрингз (Barings).

Я принимал заказы от нескольких трейдеров, с которыми меня познакомил недавно скончавшийся Том Мэллон (Tom Mallon), коренной житель Нью-Йорка, переехавший вместе с семьей в Чикаго, где он стал главой фьючерсного офиса компании Меррилл Линч (Merrill Lynch). Он представил меня двум парням из Лондона. Они были представляющими брокерами (представляющий брокер – в США – независимый агент, который принимает заказы от клиентов на заключение биржевых сделок, но сам не ведет их счета и не принимает деньги или ценности в уплату депозита или маржи, а передает их биржевым брокерским компаниям. – Примеч. пер). Среди их клиентов числились как розничные инвесторы, так и несколько компаний. Я брал 2 доллара за каждый исполняемый на моем деске контракт. Счет выставлялся третьей стороне (third-party billing). Другими словами, мы не клиринговали сделку, это делал другой комиссионный торговец фьючерсами. Мы только исполняли ордера, которые нам давали.

Никкеевский контракт был не очень активным инструментом, и шансы на хороший заработок были невелики. К тому же контракт был неудобен в работе, потому что на нем специализировалось всего несколько трейдеров и брокеров, и большая часть активности приходилась на первые минуты торговой сессии. В мои экспансионистские планы входило проникновение на фьючерсные площадки евродоллара и индекса S amp;P 500, что принесло бы мне хороший доход по комиссии.

Летом и осенью 1994 года японский фондовый рынок торговался в районе уровня 21000 пунктов по индексу Nikkei. Это был более-менее приемлемый уровень, на который японский фондовый рынок спустился с заоблачных высот, достигнутых им за пять лет до этого. Можно было считать, что он в той или иной степени соответствовал фундаменталиям японской экономики. Я стал получать заказы от трейдеров в Лондоне: купить 100 контрактов по цене открытия и продолжать покупать весь день, пока не дойду до 1000 контрактов. Ого! Это была половина дневного объема, и у меня могли появиться проблемы с ликвидностью. Исполнив первый ордер, я затем без лишнего шума размещал заказы среди локалов, стараясь избежать слишком заметного воздействия на рынок.

Заказы приходили раз в неделю. Начиная с декабря – почти каждый день. Частота поступления ордеров не снижалась вплоть до конца года. Количество контрактов варьировалось от 200 до 1000, но все они были на покупку. Все были довольны – клиенты в Лондоне, мои ребята, получавшие бонусы.

Когда в начале 1995 года поток заказов почти иссяк, я почуял неладное. Счет, приносивший в месяц от 30 до 40 тысяч долларов дохода в виде комиссионных, обмелел настолько, что звонок в Лондон стоил больше, чем полученная за день комиссия. Тем не менее, я продолжал поддерживать контакт в надежде на то, что они еще раз превратятся в левиафана площадки на индекс Nikkei.

В сентябре мне позвонили из офиса в Лондоне. Трейдеры выполняли агентскую работу для третьей стороны. Будучи посредниками, они не были уверены в том, что точно знают, кто является конечным пользователем, но у них было ощущение проблемы. Только что прошло сообщение о колоссальных убытках старейшего английского банка Бэрингз – в размере 800 миллионов фунтов стерлингов! Бэрингз пользовался славой одного из престижнейших финансовых институтов мира. Этот банк ссужал английское правительство займами во времена наполеоновских войн, финансировал покупку Луизианы и постройку канала на озере Эри. Он был известен как банк Королевы.