Читать онлайн «Технологии, которые изменят мир». Страница 39

Как я указывал в главах 2 и 3, длительное воздействие ослабевающего экономического стимула продолжать образование будет иметь катастрофические последствия. На мой взгляд, эта реальность, по всей видимости, является единственным лучшим аргументом для принятия альтернативной системы доходов, которая будет рассматривать образование как основной стимул.

В отсутствие конкурентного давления государственный сектор является гораздо менее восприимчивым к автоматизации (и конечно, к офшорингу), чем частный сектор. Вследствие этого государственные должности считаются более надежными и конкуренция на эти рабочие места может обостриться. США могут уподобиться Франции, где почти три четверти студентов стремятся попасть на госслужбу[101].

В результате коллективных увольнений высокообразованные работники частного сектора, которые провели всю свою жизнь, вкалывая по 60 и более часов в неделю, могут оказаться практически ни с чем, в то время как государственные клерки пользуются, казалось бы, безопасными рабочими местами, шикарными пособиями на медицинское обслуживание и даже пенсионными программами с заранее определенными пенсионными выплатами. Последствия могут вызвать значительный общественный резонанс, отказ от новых налогов и непрекращающийся конфликт между налогоплательщиками частного сектора и часто объединенными в профсоюзы государственными служащими.

В какой-то момент появление нового типа долгосрочной безработицы станет очевидным. В начале, возможно, будет трудно отличить это новое явление от остаточных последствий экономического кризиса и традиционно высокого уровня безработицы среди определенных групп. Несмотря на это, со временем станет понятно, что эта новая системная безработица охватит широкий спектр демографических групп. В частности, будет наблюдаться более высокий уровень безработицы (неквалифицированные рабочие, национальные меньшинства, молодежь и т. д.), а также ее рост среди недавних выпускников колледжей, пожилых работников различного профессионального уровня, пребывающих в безнадежном поиске работы, пенсионеров, которые не могут позволить себе перестать трудиться, но не в состоянии найти работу. Существует и проблема общего характера с «долгосрочными безработными». Это будут люди, которые исчерпают все выгоды безработицы (возможно, несколько раз), что может привести к возникновению политических баталий по вопросу продления льгот.

В конечном счете эта новая «системная» безработица может овладеть широкими слоями населения с разным уровнем образования и доходов: от работников с неполным средним образованием до бывших представителей «бизнес-элиты». Важно отметить, что такая безработица будет следствием как прямого, так и косвенного воздействия автоматизации, экономического влияния, обусловленного сокращением потребительских расходов. Данная ситуация скажется даже на людях, чьи рабочие места не подвергнутся автоматизации.

Есть основания полагать, что существующие (неблагоприятные) прогнозы касательно данных программ будут способствовать полной занятости молодежи. Если «системная» безработица все же возникнет, она, очевидно, подвергнет сомнению такие предположения. Как говорилось в главе 3, налог с фонда заработной платы может стать неприемлемым способом поддержки этих программ.

Если потребительские расходы в США и остальных странах развитого мира будут оставаться низкими, Китай в конечном итоге может испытать трудности в поддержании необходимых для сохранения занятости темпов роста. Крупные розничные американские магазины, вероятно, продолжат оказывать сильное давление на китайских производителей относительно производства еще более дешевых и одновременно качественных товаров. У данных компаний практически не останется иного выбора, кроме как перейти на автоматизацию с целью повышения эффективности и сокращения расходов. В обществе, которое не уделяет достаточно внимания системе социальной защиты, размер сбережений китайских рабочих остается довольно высоким, и не исключено, что он еще больше увеличится, несмотря на усилия государства хоть как-то активизировать потребительские расходы. Все это может привести к учащению случаев общественных беспорядков и нестабильности.

Как известно, нынешний кризис начался с ипотечного кризиса. Можно, конечно, предположить, что свою роль в развитии кризиса сыграла стагнация заработных плат. Очевидно, что низкая заработная плата затрудняла погашение кредитов.

Кроме того, на мой взгляд, стимулирование ипотечных кредитных программ было в некоторой степени идеей «сообщества собственников». По сути, ввиду возрастающего числа доказательств того, что заработная плата среднестатистического человека больше не обеспечивает рост его благосостояния, мы решили прибегнуть к спекуляциям с недвижимостью и попытались распространить ее среди людей настолько, насколько это возможно.

Из этого ничего не вышло. Но мы извлекли урок: практически вся номинальная стоимость активов в нашей экономике зависит от динамично развивающегося рынка товаров широкого потребления, подкрепляемого устойчивыми потребительскими расходами. Если основное предположение не подтвердится, весьма вероятно, что будет наблюдаться повышение риска, нестабильность и в конечном счете снижение цен.

Идея «сообщества собственников» просто не осуществима: потребители нуждаются в доходах (и уверенности в постоянстве этих доходов) для поддержания стабильных дискреционных расходов, которые подпитывают экономику. Помните: все, что производит экономика, в конечном счете потребляется людьми[102].

Если тенденции, аналогичные тем, что я перечислил ранее, действительно будут развиваться и если не будет четкого понимания и согласованности по поводу происходящего, возникнувшая ситуация может выйти из-под контроля. Политические баталии станут гораздо более ожесточенными, фанатичными и иррациональными. Многие политики будут в еще большей мере преследовать свои корыстные цели, поскольку всерьез испытают опасения оказаться безработными.

Консерваторы, скорее всего, будут выступать за снижение налогов на бизнес, даже если станет ясно, что такие сокращения приведут к созданию незначительного количества рабочих мест или их полному отсутствию. Либералы могут призвать к усилению профессиональной подготовки, несмотря на то что перспектив для более образованных работников становится все меньше. Они также могут всем своим авторитетом поддержать профсоюзы, что закончится продолжающейся балканизацией[103] рабочей силы в защищенную элиту против значительно большего числа наиболее уязвимых работников.

Центральным тезисом этой книги является утверждение о том, что, поскольку технология ускоряется, автоматизация машин может в конце концов настолько глубоко проникнуть в экономику, что заработная плата больше не обеспечит основную часть потребителей адекватным дискреционным доходом и уверенностью в завтрашнем дне. Если этот вопрос не разрешится, то результат значительно ухудшит положение в экономике.

Следует признать, что эта идея очень похожа на прогнозы, сделанные Карлом Марксом во второй половине 1800-х годов. Маркс предсказывал, что капитализм будет страдать от неустанного «накопления капитала», которое обернется массовой безработицей и снижением заработной платы до уровня меньше прожиточного минимума. Это, в свою очередь, приведет к снижению потребительского спроса, падению прибыли и в конечном итоге к экономическому кризису или даже коллапсу.

Если приведенные в этой книге аргументы подтвердятся, можно оказаться в несколько затруднительном положении, признав, что, по крайней мере, в некотой степени Маркс предвидел проблемы, с которыми рано или поздно столкнется капиталистическая система. Это, конечно, не означает, что нужно согласиться с убеждениями Маркса. Он выступал за отмену частной собственности, плановой экономики и, возможно, самое ужасное, за свержение правительства и «диктатуру пролетариата». Вслед за крахом коммунизма эти идеи безоговорочно потерпели неудачу. Они заслуживают того, чтобы быть погребенными на свалке истории.

Вне всякого сомнения, решение проблемы заключается в адаптации нашей системы. Свободная рыночная экономика не является естественным явлением. На самом деле это механизм, который мы запустили и совершенствовали на протяжении веков: это двигатель, поддерживаемый стимулами.