Читать онлайн «Иностранные инвестиции. Российская история». Страница 12

Таким образом, можно сделать вывод о том, что в конце XIX в. при легализации деятельности иностранных обществ в России имел место субъективизм, выражавшийся в определении условий деятельности для каждого отдельного иностранного предприятия. Следует подчеркнуть, что полностью равных условий для деятельности компаний подобного рода, а также национальных, не существовало. В Законе «О товариществах по участкам, или компаниях на акциях» по усмотрению правительства учреждение компании на акциях разрешается в трояком виде: «или 1) дается одно простое дозволение составить компанию, без присвоения ей каких-либо изъятий из общего порядка; или 2) предоставляются вместе с тем некоторые особые преимущества в виде временных изъятий из общих правил, как то льготы в податях и повинностях и т. п.; или же 3) даруется компании привилегия, т. е. исключительное право действия, с воспрещением того же предприятия, в течение известного срока, всем другим»[136]. То есть компании, как русские, так и иностранные (что говорило о национальном режиме деятельности последних), чья деятельность признавалась особенно полезной (однако критерии этой полезности нигде не были указаны), получали право на монопольную деятельность в этой области и на другие льготы в течение известного срока. Например, освобождение от тех или иных налогов и сборов (как в случае с французской «Компанией рудников Ахталы») или же прямые субсидии. Кроме того, на иностранных инвесторов распространялась та же система налогообложения, что и на российских предпринимателей[137]. Для поддержки некоторых компаний правительство приобретало их акции (небольшие пакеты), а затем передавало их в пользу компаний[138].

В октябре 1888 г. при рассмотрении в Кабинете министров вопроса о разрешении операций в России одного из иностранных обществ (австрийского акционерного общества «Фабрика пистонов и патронов, бывшая Селлие и Белло») И. А. Вышнеградский счел необходимым высказать и обосновать свое принципиальное мнение относительно привлечения в Россию иностранных капиталов вообще и иностранных компаний в частности: «Эксплуатация естественных богатств страны, а затем и ведение всякого торгово-промышленного предприятия посредством национальных капиталов в экономическом отношении представляют несомненные преимущества сравнительно с тем порядком вещей, который создается при привлечении к делу иностранных капиталов. Так, в первом случае прибыль от предприятия остается внутри страны, увеличивая национальные капиталы, а во втором прибыль эта обращается за границу, обогащая иностранные государства, тем не менее, при сравнительном недостатке в России капиталов и существующей вследствие сего дороговизне на них, затруднение доступа иностранным капиталам к производству промышленных предприятий в России представлялось бы нежелательным для дальнейшего развития отечественной промышленности»[139]. Необходимо отметить, что время опровергнет тезис Вышнеградского об обращении прибыли иностранных предприятий исключительно за границу. Дискуссионные вопросы о пользе и вреде иностранных инвестиций в экономику России будут рассмотрены нами ниже. Но при всем неблагоприятном отношении правительственных кругов к деятельности иностранных компаний И. А. Вышнеградский признавал необходимым условием развития отечественной промышленности привлечение иностранных капиталов, что будет способствовать не только усовершенствованию в различных отраслях производства, но и способствовать распространению в рабочем населении полезных технических знаний.

Ставка Министерства финансов на сепаратное законодательство относительно иностранных компаний в конечном счете себя оправдала. Канцелярия Комитета министров имела основания констатировать, что практика рассмотрения каждого из «условий деятельности» в отдельности «в существе своем привела к исключению в большинстве случаев некоторых более стеснительных для обществ условий», о чем говорилось выше. Как это имело место в отношении русских компаний, льготы в первую очередь были предоставлены горнопромышленным предприятиям. В частности, из «условий деятельности» исключался тот пункт, согласно которому российское правительство оставляло за собой право в любое время прекратить деятельность иностранных компаний без объяснения причин. В общем порядке это правило было отменено 3 декабря 1898 г., вследствие того, как разъясняла та же Канцелярия, «что оно вызывало весьма неблагоприятные толкования в заграничных промышленных и коммерческих сферах, порождая недоверие к устойчивости правил, определяющих положение иностранных компаний в России»[140].

В итоге к концу XIX в. сложилось такое положение, при котором для деятельности иностранных компаний в России существовали более льготные условия, чем для отечественных. В качестве общего подтверждения этого Канцелярия Комитета министров указывала на случаи отказа некоторых иностранных компаний реорганизовываться в российские для получения частных привилегий. Напротив, Министерство финансов было осведомлено о фактах обращения учредителей – русских подданных к образованию для эксплуатации в России компаний по иностранным уставам, так как этим способом легче и скорее достигалось учреждение обществ. Более того, германские акционерные предприятия создали «общность интересов», заключая между собой договоры о взаимодействии с целью преодоления конкуренции российских предприятий[141]. Это шло вразрез с интересами русского народного хозяйства, мешало ассимиляции германских предприятий в России[142]. Перегибы в решениях относительно допуска к деятельности в России предприятий с иностранными инвестициями в виде, с одной стороны, права российского правительства в любое время прекратить деятельность иностранных компаний без объяснения причин, а с другой – не принятия мер к ограничению конкуренции иностранных обществ российским производителям вели к несбалансированности и нестабильности политики в области привлечения иностранного капитала. Более устойчивым этот процесс становится в начале ХХ в.

Как отмечает А. Г. Донгаров, образование собственных компаний было «не единственной и не главной формой иммиграции иностранного капитала». По его сведениям, на такую форму в рассматриваемый период приходилось чуть больше 40 % общего размера иностранных инвестиций. Остальной капитал был вложен в акции российских обществ (в современном определении – предприятий с долевым участием иностранных инвестиций, их дочерних предприятий и филиалов). Следует оговориться, что приводимые в изученных литературных источниках данные, как о статистике форм организации иностранного капитала, так и о размерах прямых иностранных инвестиций, не могут считаться абсолютно полными и точными. Главная трудность при их подсчете, как отмечал Л. Я. Эвентов, «заключается в крайней текучести и неуловимости самого объекта статистической фиксации – денежного капитала в его разновидности»[143]. В связи с этим точно не определена доля иностранного участия в российских акционерных обществах. Не случайны и расхождения между данными различных исследователей о размерах иностранных капиталовложений в экономику России. Тем не менее, известно, что капитал разных «национальностей» имел свои предпочтения: французский и бельгийский капиталы применяли обе формы инвестирования (создание собственных компаний и приобретение акций русских обществ), германский капитал вкладывался на 3/4 в акции российских обществ и лишь 1/4 – в создание собственных компаний; что же касается английского капитала, то он преимущественно (на 2/3) стремился к созданию своих компаний[144].

Образование совместных акционерных компаний и определение условий их деятельности, возникших и действовавших на основе утвержденных в России уставов, происходило в соответствии с принятым акционерным законодательством относительно русских компаний. По общему правилу, действовавшему в отношении всех акционерных компаний, уставы акционерных обществ и паевых товариществ (с обозначением учредителей) подлежали опубликованию в Собрании Узаконений и Распоряжений Правительства. А отчеты и балансы предприятий, обязанных публичной отчетностью, публикации о созыве общих собраний, об уплате дивидендов и об открытии действий новых предприятий, а также отчеты об общих собраниях акционерных и паевых предприятий, биржевые бюллетени и разные сведения об означенных предприятиях в дореволюционной России публиковались в «Вестнике Финансов», «Торгово-Промышленной газете», «Биржевых Ведомостей» или «Биржевой газете»[145].

С 1871 г. правительство фактически отказывается от запрещения выпуска безымянных акций. Разрешение на выпуск этих акций давалось и раньше, что обосновывалось большими удобствами привлечения иностранных капиталов, хотя владение иностранцев предъявительскими акциями не запрещалось. Именные акции сохранялись лишь для сравнительно немногих в те годы компаний, акционерами которых по закону могли быть только русские подданные, – компаний каботажного судоходства по Каспийскому морю (с 1869 г.)[146]. Впоследствии иностранцам вообще было запрещено заниматься каботажным судоходством вдоль берегов России, так как это препятствовало созданию русского каботажного флота[147].