Читать онлайн «Большая игра на понижение: Тайные пружины финансовой катастрофы». Страница 61

5

Эти убытки зависели не только от количества дефолтных заемщиков, но и от стоимости каждого дефолта. В конце концов, кредитор владел залогом в виде дома. Как показывала практика, в случае дефолта кредитор получал около 50 центов на доллар. Таким образом, примерно 16 % заемщиков в ипотечном пуле должны были прекратить выплаты по кредитам с тем, чтобы пул получил убыток в размере 8 %.

История, повествующая о том, как и почему они это сделали, подробно описана журналисткой Financial Times Джиллиан Тетт в книге «Золото дураков» (Fool’s Gold).

London Interbank Offered Rate (ставка предложения лондонском межбанковском рынке депозитов) — процентная ставка, по которой банки кредитуют друг друга. Когда-то считалась относительно безрисковой, в настоящее время она скорее рискованная, чем безрисковая.

Уважаемый читатель, если вы добрались до этого места, то заслуживаете не только золотой медали, но и ответа на сложный вопрос: если Майк Бэрри был единственным покупателем дефолтных свопов на низкокачественные ипотечные облигации и приобрел их на $1 млрд, то кто же скупил оставшиеся $19 млрд или около того на короткой стороне сделки с AIG? Ответ звучит так: во-первых, к Майку Бэрри очень быстро присоединились другие, включая Goldman Sachs. Это дало Goldman Sachs возможность продавать клиентам облигации, созданные его же трейдерами, и играть на их понижение. Во-вторых, у дефолтных свопов Майка Бэрри имелась грубая, низкосортная, малопривлекательная, но приемлемая замена — наличные облигации. По словам бывшего трейдера по деривативам Goldman, банк покупал определенный транш CDO класса «три А», объединял его с соответствующими дефолтными свопами, купленными у AIG (по цене значительно ниже доходности транша), объявлял весь пакет безрисковым и держал его за балансом. Разумеется, об отсутствии риска не могло идти и речи: если бы AIG обанкротилась, от страховки было бы мало проку и Goldman Sachs мог бы все потерять. Сегодня Goldman не может вразумительно объяснить, зачем пошел на это. Банк утаивал информацию даже от своих акционеров. «Если бы группа судебных бухгалтеров проверила бухгалтерские книги Goldman, то пришла бы в ужас от того, как банк наловчился скрывать данные», — говорит бывший сотрудник AIG FP, который помогал распутывать клубок махинаций и поддерживал близкие отношения с коллегами из Goldman.

Пессимистическим настроем Зельман вызвала недовольство своего работодателя с Уолл-стрит, уволилась и открыла собственную консалтинговую фирму. «Оглядываясь назад, можно сказать, что предвидеть катастрофу было не так уж сложно, — говорит Зельман. — Куда сложнее было определить, когда буря уляжется». Зельман время от времени беседовала с Айсманом и после каждой беседы все сильнее укреплялась в своих взглядах и все больше разочаровывалась в окружающем мире. «Периодически нужно получать подтверждения того, что ты не сошел с ума», — говорит она.

Как ни странно, но низкокачественные ипотечные облигации классифицируются не как ипотечные бумаги, а как «ценные бумаги, обеспеченные активами» наравне с облигациями, обеспеченными задолженностью по кредитным картам, автомобильными кредитами и прочими ненадежными залогами.

Даже сейчас, после кончины Lehman Brothers, сайт LehmanLive остается источником-призраком, содержащим данные о многих CDO.

Когда грянул кризис, Девейни обанкротился. Ему пришлось продать яхту, самолет и Ренуара (с хорошим наваром) и отбиваться от нападок злобных газетчиков. «Честный человек может признать свою неправоту, — признавался он в одном из своих бессвязных писем в сети PR Newswire. — В 2007 году я играл на повышение и ошибся». «Он демонстрировал поразительно циничное отношение к рынку. И потерял все деньги. Я так и не смог понять, что произошло», — говорит Чарли.

Два года спустя Лас-Вегас вышел на первое место по количеству обращений взыскания на заложенное жилье.

В Лас-Вегасе они также познакомились с Дэвидом Уэллсом, который руководил направлением низкокачественного кредитования в компании Fremont Investment & Loan. По заверениям Уэллса, ожидаемые убытки не превышают 5 %. В сентябре, девять месяцев спустя, Fremont объявила о 30 %-ном уровне дефолтов по своим низкокачественным кредитам. Убытки по пулам кредитов превысили 40 %, другими словами, даже после продажи конфискованного дома она выручала примерно половину предоставленных денег.

Спред по облигации представляет собой разницу между процентной ставкой, получаемой инвестором, и какой-нибудь безрисковой ставкой, например ставкой по казначейским облигациям.

Краткое напоминание. Представляя эти долговые башни, очень удобно разделить их на три этажа: цокольный этаж, так называемый остаточный транш, несет первые убытки и не является бумагой инвестиционного уровня. Затем идет первый этаж, мезонинный транш, с рейтингом «три В», и верхний с рейтингом «три А», обычно называемый старшим траншем. На практике в башнях было больше ярусов. CDO могли иметь 15 траншей, каждый со своим рейтингом: от «три В минус» до «три А» — «три В минус», «три В», «А минус» и т. д. Рейтинг «два А» траншей, на понижение которых ставила Cornwall Capital, означал, что вероятность дефолта лежащих в основе облигаций, пусть немного более рискованных, чем предположительно первоклассные облигации «три А», не превышает 1 %.

Представитель S&P позднее выразил сомнение в том, что сотрудники агентства могли такое сказать, поскольку используемые модели могли учитывать отрицательные числа.

Бывший аналитик по низкокачественным ипотечным облигациям из S&P по имени Фрэнк Рейтер давал 22 октября 2008 года свидетельские показания перед Комитетом по надзору и правительственной реформе. Он утверждал, что управляющий директор S&P, отвечающий за контроль низкокачественных ипотечных облигаций, «не считал данные по кредитам важными и, как следствие этого, предложения по созданию внутренних баз данных не получали финансирования». Рейтер представил электронное письмо от управляющего директора S&P по рейтингам CDO Ричарда Гульяда, в котором говорилось: «Запросы информации по кредитам СОВЕРШЕННО НЕОБОСНОВАННЫ! Большинство эмитентов ею не располагают и не могут предоставить. Тем не менее мы ОБЯЗАНЫ оценивать кредитное качество. Вы должны предоставить эти оценки и придумать, как это сделать».

Хедж-фонд из Коннектикута, который потерял в начале 2006 года $6,8 млрд на сделках с природным газом и рухнул, вызвав большой резонанс.

Разница между ними довольно поверхностна. У заемщиков категории Alt-A скоринг FICO был выше 680, а у низкокачественных заемщиков — ниже. Кредиты Alt-A тем не менее выдавались при неполном комплекте документов, например при отсутствии документального подтверждения доходов. На практике ипотечные кредиты Alt-A на общую сумму $1,2 трлн, выданные в США между 2004 и 2008 годом, и низкокачественные кредиты на общую сумму в $1,8 трлн имели одинаковую вероятность дефолта.

Скрытая вторая ипотека — это второй ипотечный кредит, полученный под купленный дом сверх первой ипотеки. Она является скрытой только для того, кто выдал первый кредит и кто вряд ли получит обратно свои деньги, поскольку у заемщика нет оплаченной доли жилья.

За рассказы о том, что он видел и делал, мог поплатиться практически любой человек, имеющий отношение к финансовому кризису. Это относилось не только к тем, кто продолжал работать на крупные фирмы с Уоллстрит, но также и к тем, кто уже уволился, поскольку сотрудники этих фирм, как правило, подписывали соглашение о неразглашении информации. Бывшие сотрудники Morgan Stanley не такие пуганые, как покинувшие Goldman Sachs, но и они хранят молчание.

Конфликты интересов не редкость на фирмах с Уолл-стрит, торгующих облигациями, но в Morgan Stanley они отличались особой злокачественностью и наименьшей известностью. Когда фирма торгует акциями и облигациями за свой счет и одновременно выступает посредником в торговле ими для клиентов, она испытывает большой соблазн использовать клиентов в собственных корыстных интересах. Фирмы с Уолл-стрит любят поговорить о создании «китайских стен» для предотвращения перетока информации между отделами, обслуживающими клиентов, и трейдерами, торгующими за счет фирмы. Винсент Дэниел из FrontPoint Partners наиболее емко выразил свое отношение к подобному хвастовству: «Когда я слышу о “китайских стенах”, то сразу думаю: “Лжецы вы хреновы”».