Читать онлайн «Чюрлёнис». Страница 16

Эта лиризация видимого мира, который воспроизводится своеобразно, «по-чюрлёнисовски»,- характерная черта творчества художника, точно подмеченная Асафьевым. И действительно, большинство его картин – это не интимный рассказ автора о его лирических переживаниях, о биении его сердца, о лирическом настроении человека, а желание шире показать все это, так широко раскрыть объятия, чтобы в сферу чюрлёнисовской лиризации попала вся земля, весь мир, весь космос – земной пейзаж, всемирный пейзаж, космический пейзаж,- увиденный глазами, сердцем художника и запечатленный в его произведении.

Посмотрим на картины Чюрлёниса, познакомимся с его взглядами на искусство, и мы убедимся, что не абстрактные идеи и не абстрактная форма преобладают в его художественном наследии – всюду отчетливо проступает эта лиризация видимого мира.

Печаль, меланхолия, мечтательность характерны не только для музыки Чюрлёниса, но и для его живописи с ее пейзажной лиризацией ландшафта Дзукии.

Характерно, что, начав с картин (например, цикл «Буря»), где доминировала литовская народная скульптура-«смуткялис», в 1909 году Чюрлёнис снова обращается к ней («Жемайтийские кресты», «Жемайтийское кладбище»). В конце творческого пути он вернулся к источнику своего вдохновения – народному искусству, которое произвело на него такое сильное впечатление. И это не было механическим следованием народному «примитиву». Нет. То было творческим, абсолютно своеобразным пониманием самого духа народного искусства.

Глазами национального художника Чюрлёнис умел взглянуть на природу Литвы и различить в ней нюансы, свойственные только литовской народной поэзии и живописи. А. Жмуйдзинавичюс писал в своей статье «Горсть воспоминаний», опубликованной в книге «М. К. Чюрлёнис» : «Плывем мы – три королевича – по широкому Неману,- рассказывал как-то Чюрлёнис о том, как он со своими братьями Стасисом и Йонасом спускался в шлюпке вниз по течению из Друскининкай в Каунас.- На высоких берегах – замки всемогущих королей. С башен машут, приветствуют нас очаровательные королевны. Мы плывем не останавливаясь. Плывем в неведомые сказочные края. Так миновали мы величественный замок в Лишкяве, а потом замки в Меркине, Крикштоняй, Раджюнай, Алитусе, Румбоняй, Пуне. Клали весла и слушали. Отовсюду веяло сказочной поэзией старины. Особенно пленила песня, что поют при зажинках «Ой ты елка», когда мы проплывали мимо Нямунайтиса и Раджюнай».

Любовь к родной земле, к ее ландшафту давала Чюрлёнису возможность увидеть сюжеты своих будущих картин – «замки всемогущих королей» с «очаровательными королевнами».

«Плывем в неведомые сказочные края» – это не только реальное путешествие, но путешествие в мир творчества. Ведь сначала он все это увидел воочию, порадовался замкам, «которые стояли на берегу Немана, на фоне восхитительного пейзажа», и действительно были необыкновенно фантастичны, и лишь потом создал свои картины-сказки, картины-замки. Чюрлёнис был восприимчив к красоте, и путешествия больше всего вдохновляли его. Удивительное плавание по Неману, романтические видения замков волновали фантазию художника, побуждая его своеобразно воспроизводить в картинах увиденное. И воспроизводил он не бесстрастно, не натуралистически, а с большим вдохновением, всегда оставаясь при этом сыном своей родины и во всем замечая поэзию. Это была песня. И не просто песня, а «песня зажинок», в которой женщина, по словам Чюрлёниса, «поднимается на особую высоту». Эти песни, эта «сказочная поэзия старины» вдохновляли Чюрлёниса. И рождались картины, которые тоже дышали необыкновенным уважением к женщине, где женщина поднималась «на особую высоту». И рождались картины, насыщенные ароматом «сказочной поэзии» родных литовских полей.

Художественные ценности проверяются временем. История живописи знает много примеров, когда при жизни художник был известен далеко за пределами своей родной страны, окружен славой, но проходили десятилетия, и время безжалостно развенчивало его. Есть и другая категория художников, которые всю жизнь горели творческим огнем и, не страшась вечных мук, как Прометей, несли его людям. Эти гениальные творцы, отдав человечеству все, что имели, кончали свои дни в безвестности.

М. К. Чюрлёнис сверкнул на нашей планете, как падающая звезда в просторах космоса, осветив удивительные видения мечты и музыки, ритма и поэзии, красок и мысли, и внезапно угас. Но эта вспышка была столь ослепительной, что по прошествии почти столетия со дня рождения художника свет, излучаемый его творчеством, стал еще ярче.

Чюрлёнис дорог человечеству как новатор, как оригинальный, неповторимый художник, по-новому взглянувший на землю и небо. Он не сразу был оценен по заслугам. Но сегодня широко разошлись репродукции его живописных и графических работ, появились книги и статьи, исследующие его жизнь и творчество.

Глядя на картины Чюрлёниса, словно попадаешь в мир своего детства, когда ты еще умел мечтать о сказочных странах, замках и королевнах, о башнях, где живут таинственные короли… Наконец, это не только мечты ребенка, это детство человечества, когда человек делал первые шаги цивилизации и с помощью мифов и легенд пытался понять окружающий его таинственный мир. Сказки, легенды, песни передавались из поколения в поколение, от отцов к детям. Матушка рассказывала сказки маленькому Микалоюсу. И он научился мечтать. Мечтал он и потом, когда гулял по живописным окрестностям Друскининкай или смотрел на бескрайние равнины Райгардаса, где, по рассказам людей, потонул целый город, называемый раем. Лежа под ветлами на берегу речушки Ратничи и глядя на плывущие по небу облака, он мысленно рисовал удивительные картины.

В произведениях Чюрлёниса форма и содержание прочно слиты в единое целое. Художник нашел новый, поэтический способ перефразирования мира, где элементы реальной природы органично проникают в художественную ткань картин, которые рассказывают о весне и земле, о буре и тишине, о сотворении мира и космосе, о солнце и звездах. И рассказывают очень своеобразно, так, как никто еще этого не делал, с большой любовью и к каждому земному побегу и к необъятной Вселенной. Его творчество было новым явлением в истории изобразительного искусства. Теперь, когда мы совершаем поистине сказочные подвиги – спускаемся на дно океана, устремляемся в космос и готовимся к полетам на другие планеты, этот Прометей искусства, принесший людям вечный огонь творчества, становится нам еще дороже, еще понятнее, ибо то, к чему он стремился, о чем мечтал, превращается в реальность.