Читать онлайн «Символика цвета». Страница 25

В заключение обобщим полученные данные. В межконфессиональном круге цветов зеленый цвет является хроматическим архетипом ислама. В хроматической модели интеллекта зеленый сублимирует черты мужского самосознания при нормальных условиях и женского – при экстремальных.

«Сочетание синего с зеленым имеет что-то пошло-противное, поэтому наши добрые предки называли его дурацким цветом», – писал Гёте, одновременно отмечая, что зеленоватый цвет морской волны – скорее приятная краска.

В буддизме голубовато-зеленый – как цвет отца и сыновей – является цветом жизни, так же как ярко-зеленый. Однако в тантризме энергетический центр цвета морской волны вызывает контроль над умом, волевые решения и умение логично осуществлять поставленные задачи. Показательно, что и в состоянии физической перегрузки (например, при ускорениях космического корабля) зеленый цвет кажется испытуемым сине-зеленым.

Вспомним шпенглеровское отнесение темно-зеленого цвета как цвета судьбы – как имманентного Вселенной стечения обстоятельств. Шпенглер замечает: «этот цвет во всем его молчаливом величии столь же далек от пышного золотого фона древнехристианских византийских изображений, как и от болтливо-веселых “языческих” красок расцвеченных эллинских храмов и статуй».

С середины XX века в клинической практике стали вводиться зеленые тона операционных и рабочей одежды хирургов. Здесь уже на примере красок мы встречаемся практически с тем же эффектом, при котором зеленый – дополнительный цвет к пурпурно-красному цвету крови – устраняет цветовое утомление глаз медиков от воздействия на сетчатку красного цвета крови. Ранее же зрению хирурга мешали возникавшие (при переводе взора на белый цвет стен, простыней, одежды коллег) последовательные цветовые образы от красного цвета, которые существенно мешали работе, что часто отмечалось до введения зеленого окружения операционных.

Согласно Люшеру, затемненный синевато-зеленый может обладать характеристикой ограниченного самовыражения. Поэтому выбор зеленого цвета обнаруживает потребность самоутверждения, желание убедиться в собственной полноценности либо посредством реализации каких-то намерений, либо стараясь разными способами понравиться другим. Зелень – это и символ жажды власти. Выбор зеленого свидетельствует также о собственной идеализации и одновременной склонности улучшать поведение других.

Так, «зеленая религия американцев» возникла где-то 150 лет тому назад. Вообще говоря, религиозность народа характеризуется не по формальному, а по сущностному признаку. К примеру, сегодня религиозные объединения США ежегодно тратят больше на коммунальные нужды (около 7 млрд долларов), чем корпорации (около 6 млрд). Затемненный синевато-зеленый – архетип долларизма США.

Функциональная психология наделяет затемненный синевато-зеленый цвет напряжением воли и настойчивостью в овладении собой. Как уже говорилось, хроматическое соотнесение типа темперамента с так называемыми основными цветами Люшера было основано на гипотезе о резонансном взаимодействии внешнего и внутреннего цветового пространств, принципы которого были намечены Р. Арнхеймом. Так, при хроматическом соотнесении за темненного синевато-зеленого цвета с определенным типом темперамента оказалось, что этим внутренним цветом характеризуются прежде всего флегматики. При этом среди них чаще встречаются мужчины, чем женщины.

Марк Шагал. Над городом, 1914

По Люшеру, предпочтение этого цвета определяется такими характеристиками, как пассивный, уверенный, удерживающий, неизменный, по типу темперамента – пассивный, спокойный, надежный, ровный; цветовой тест отношений называет его самостоятельным, черствым, невозмутимым. В хроматизме же именно с этими характеристиками связана доминанта мужского подсознания при нормальных условиях опыта. Поэтому предпочтение сине-зеленого может означать честолюбие и переоценку собственных сил, притязания на собственную значимость и самовозвеличивание. Сине-зеленый – это и жажда власти, и нежелание каких-либо внешних перемен, и убежденность в собственной полноценности, и недооценка жизненных сложностей. В общем, вполне человеческая противоречивость застойно-интеллектуального возбуждения.

Как цвет внутреннего напряжения, сине-зеленый выражает основной психоаналитический принцип «Я», то есть скрыто-энергетическое отношение человека к самому себе, саморегуляцию и самооценку. Действительно, он укрепляет волевые устремления и честолюбивые помыслы в самоутверждении. Английский психолог Х. Эллис отмечает излюбленность этого цвета геями. Как пишет Г. Клар, затемненный синевато-зеленый может обладать характеристикой ограниченного самовыражения, концентрического напряжения, инерции и самоутверждения.

В самом деле, этот цвет не имеет такой, к примеру, черты характера, как выплескивающаяся наружу активность красного с его бурной кинетической энергией. Нет, зеленые тона имеют сдерживаемую потенциальную энергию, свойственную скорее растительному миру. И вероятно, именно эта энергия, если можно так сказать, заряжает интеллект внутренне напряженным состоянием и в то же время не позволяет ему разряжаться наружу в виде каких-либо аффектов, эмоций и т. п.

Поэтому выбор сине-зеленого цвета обнаруживает потребность самоутверждения, желание убедиться в собственной полноценности либо посредством реализации каких-то намерений, либо стараясь разными способами понравиться другим; жажду власти и бескомпромиссное стремление к выполнению собственных решений.

Неприятие же этого цвета, согласно Люшеру, свидетельствует о некоторой экстравагантности и эксцентричности. В этом случае человек хотел бы благодаря своей «гениальности» освободиться от тягостной апатии, но ему не хватает смелости для принятия решения. А это означает, что пришло время дать самому себе отчет о причинах такого положения вещей и либо примириться с собственной пассивностью и отсутствием стремлений, либо, что гораздо перспективнее, отважиться использовать свою «личную индивидуальность».

Как успокаивающий, сине-зеленый цвет уменьшает влияние укачивания, оказывает слабое болеутоляющее действие. Как самый спокойный из всех цветов, он никуда не зовет, ничего не требует. И это свойство вполне может компенсировать излишнюю активность и эмоциональность подростков пубертатного возраста.

Как пишет Г. Крэйг, и мальчики, и девочки этого возраста беспокоятся по поводу своей кожи, поэтому молодым людям, страдающим в переходном возрасте угреватостью кожи, можно рекомендовать именно сине-зеленые тона. Считается, что угри на лице юноши или девушки связаны с гормональной перестройкой организма, с жирной пищей и т. д. Вместе с тем с позиций хроматизма это объяснение не учитывает такой первопричины, как человеческое воображение, и в частности нереализуемые сексуальные фантазии. По данным Крэйг, девочки-подростки посвящают больше времени фантазиям на тему романтических отношений; мальчики, чтобы дать выход своим сексуальным импульсам, чаще используют мастурбацию. Последняя же нередко и вызывает гормональную недостаточность через гипоталамо-гипофизарную деятельность мозга. С позиций хроматизма оптимальным самопротиводействием этому могут служить именно зеленые и сине-зеленые тона, которые переводят потребность в самоудовлетворении на внешние стороны деятельности и не дают особого простора ни сексуальным, ни каким-либо иным фантазиям в силу их функций самосознания.

Оригами из доллара

В неврологической практике затемненный сине-зеленый может быть рекомендован для «вынужденного» контроля за своими мыслями и действиями. Однако его использование в течение длительного времени может вызывать умственную инерцию, вялое следование стереотипам и т. п. Поэтому только в соответствии с результатами тестирования цветотерапевтом серовато-зеленые и темно-сине-зеленые цвета (к примеру, одежды) могут быть рекомендованы людям, стремящимся приобрести настойчивость, выдержку и манеру уверенно держаться в обществе. Быть может, этот образ и возникал у Николая Гумилёва:

В заключение хотелось бы отметить постоянное смешение цветовой семантики и цветообозначений, которое наблюдается даже у специалистов. Так, например, авторы коллективного труда пишут: «зеленый является самым амбивалентным цветом», и в качестве доказательства этого тезиса приводят такие противоречивые предикаты зелени, как «жизнь – гниение», «великодушие – коварство» и т. п.

Выше уже говорилось, что среди полихромных цветов не может существовать амбивалентности в силу жесткой однозначности каждой точки цветового пространства и наличия образного концепта для каждой из этих точек. Иначе человечество не смогло бы адекватно существовать в этом светоцветовом мире. Иное дело – цветообозначение, которое включает в себя весьма существенные сегменты этого пространства, что связано с ограниченностью вербального языка и принципиальной невозможностью словесного обозначения каждой точки цветового пространства.