Читать онлайн «Свободное движение и пластический танец в России». Страница 31

Глава 6

Взлет и падение биомеханики

Если танцы машин казались далекими от свободного танца Дункан, то биомеханика Мейерхольда просто была его антиподом. При слове «биомеханика» читатель, знакомый больше с театром, чем с историей науки, вспомнит об этюдах-упражнениях, которые Мейерхольд создал для тренировки сценического движения. Эту традицию до сих пор преподают «внучатые» ученики Мастера. Напротив, ученый-естественник, услышав о «биомеханике», подумает прежде всего о лабораторных исследованиях движений – например, тех, которые велись в Центральном институте труда. И тот и другой будут правы: наряду с театральной существует и научная биомеханика. В истории обеих еще много неясного. Но вот с происхождением самого термина мы попытаемся здесь разобраться, а после вернемся к биомеханике Мейерхольда и снова к свободному танцу Дункан.

Принято думать, что термин «биомеханика» придумали директор Центрального института труда Алексей Гастев и его сотрудник, физиолог Николай Бернштейн[528]; Мейерхольд же якобы заимствовал термин у Гастева. Однако ни то, ни другое не верно. Начнем с того, что, хотя ЦИТ сыграл большую роль в становлении биомеханики как научной дисциплины, местом ее рождения он на самом деле не был. Этот термин появился раньше, в конце XIX века, в работах немецкоязычных медиков и означал «приложение законов механики к строению и функционированию организма». В Россию он попал благодаря уже знакомому нам П.Ф. Лесгафту – анатому, изучавшему устройство и функционирование двигательного аппарата. Хотя у самого Лесгафта термин не встречается, он возникает у его непосредственных учеников (в значении «теория движений»). Далее оказывается, что Мейерхольд заимствовал этот термин вовсе не у Гастева – скорее наоборот, Гастев подхватил его в театре. «Биомеханика» – сначала как теоретическая, а затем и практическая дисциплина – преподавалась на Курсах мастерства сценических постановок (Курмасцеп) уже в 1918 году, то есть задолго до создания ЦИТа. Когда Мейерхольд и актер Леонид Вивьен открыли в Петрограде театральную школу нового образца, вести там гимнастику они пригласили некоего доктора Петрова. По-видимому, это был ученик Лесгафта, который вместе с его «естественной гимнастикой» преподавал на Курсах также теоретические предметы – анатомию и биомеханику. Возможно, что Мейерхольд подхватил понравившееся ему слово и использовал его в собственных целях, сделав лозунгом своего театра.

Расцвет обеих биомеханик – научной и театральной – пришелся на 1920-е годы, а позже, в изменившемся историческом контексте, этот термин практически вышел из употребления. Рассмотрев судьбу биомеханики как научной и практической дисциплины – части «научной организации труда», мы проследим затем ее путь в театр.

Впервые термин «биомеханика» встречается в совсем далекой от театра области – исследованиях живой клетки. Венский физиолог Мориц Бенедикт вводит его в работе о применении методов математики и механики к изучению клетки[529]. А его коллега из Страсбурга Эрнст Менерт использует это слово в заглавии своего труда, посвященного органогенезу – развитию органов у эмбриона[530]. Интересно, что, кроме заглавия, это слово больше в книге не встречается и потому кажется скорее лозунгом, чем установившимся термином или понятием. Образован термин «биомеханика» по аналогии с другими словами с приставкой био-, такими как биофизика, биохимия, биоакустика; не забудем «биогенетический закон» Эрнста Геккеля (его цитирует Менерт). Итак, термин «биомеханика» появился в контексте исследований онтогенеза – прижизненного развития организма. Отмечая, что в этом развитии механические факторы играют большую роль, биологи не могли и не хотели отрицать и органические его аспекты – отсюда и приставка «био». Тем более что это был период реакции на крайний механицизм в физиологии середины XIX века – время появления «витализма» – анти-механистического подхода в биологии и медицине. Бенедикт использует слова «нео-витализм» и «биомеханика» как синонимы[531]. А значит, первая часть слова («био») важна не менее, чем вторая («механика»); в этом неологизме обе его части – живое и механическое – уравновешивают друг друга[532].

Из эмбриологии и клеточной биологии термин перешел в дисциплину, называемую «теоретической механикой живых организмов», «животной» (animal), «анатомической» или «медицинской механикой». Попытка приложить законы математики и механики к живым организмам не нова – достаточно вспомнить тот же закон золотого сечения. Леонардо да Винчи и Джованни Борелли показали, что ходьбу, бег, плавание и полет можно объяснить принципами механики. Поворотным пунктом в развитии научной биомеханики стало изобретение в середине XIX века способа фотографической фиксации движения. Чтобы ответить на вопрос, есть ли в беге лошади такой момент, когда все четыре ее ноги находятся в воздухе, американец Эдвард Майбридж сделал синхронизированные снимки бега несколькими камерами через определенные интервалы времени. Примерно в это же время французский физиолог и президент Фотографического общества Этьен-Жюль Марей начал систематическое исследование движений с помощью хронофотографии – от полета птиц до балетных антраша. Пойдя дальше, немецкий анатом Вильгельм Брауне и его ученик Отто Фишер разработали математические методы анализа движений по снимкам. Они много изучали ходьбу, вызвав к жизни множество исследований локомоции; начатый их работами период получил в науке название «века ходьбы»[533]. Свой предмет Брауне и Фишер называли «теоретической механикой живого организма».

В России «теорией движений» больше всего занимался Лесгафт, которому нужен был прочный научный фундамент для создания «очеловеченной гимнастики»[534]. Его исследования устройства и функционирования опорно-двигательного аппарата и составили «биомеханику» avant la lettre – еще до появления самого термина (сам Лесгафт предпочитал говорить о «медицинской механике»[535]). Помочь в ее создании взялся его ученик Григорий Абрамович Коган. В Тамбове, где он служил земским врачом, Коган открыл образовательные «Курсы физического развития» и «лечебницу для приходящих больных, требующих физических и механических методов лечения» – клинику модной тогда «механотерапии». Его первые научные работы посвящены болезни века – туберкулезу; решив детально изучить проблему, он пишет о «биомеханических основах» легочного процесса[536]. В 1910 году в Тамбове выходит его труд по медицинской механике с подзаголовком «Теория физического развития человека. Биомеханика твердых тел»[537]. Автор предлагает учредить в университетах кафедры медицинской механики и ввести курс биомеханики твердых тел. Биомеханика, как «теория живых, костных рычагов, мышечных моторов и органических суставов», должна стать для ортопедии и протезирования тем же, чем биохимия является для физиологии. Вслед за философом-позитивистом Огюстом Контом Коган классифицировал естественные науки по роду энергии: «биоэнергетика – наука об эволюции сил органической жизни, биохимия – наука о химизме живого, биоакустика – наука об акустических законах в живых организмах»[538]. В этом ряду заняла место и биомеханика; она, в свою очередь, подразделялась на биостатику (механизмы поддержания позы или «живое стояние») и биодинамику (изучение моторики – «живых рабочих движений» и локомоции – перемещения организма в пространстве).[539] Коган считал знание биомеханики необходимым каждому врачу.

Если бы, пишет Коган, будущий медик на втором курсе… усвоил основательно теорию животных рычагов, мышечных моторов и органических суставов… значение центра тяжести и момента инерции… определение скорости и ускорения [органов] при передвижении, моментов вращения, мускулов и прочих сил, действующих на рычаги, то на третьем курсе [он] научно мог бы приступить к разбору механизма перелома, вывиха и искривления, а на четвертом курсе перед ним предстало бы, как следствие, механическое значение данной повязки, протеза, корсета и прочего механо-терапевтического акта[540].

Применение биомеханики не ограничивалось медициной; эта дисциплина в равной мере интересовала танцовщиков, спортсменов, художников. В начале 1920-х годов Коган читал в Государственном хореографическом техникуме (ныне Академия русского балета им. А.Я. Вагановой) курс лекций – по-видимому, один из первых в мире курсов биомеханики для танцовщиков. В дополнение к кафедрам биомеханики Коган предложил создавать «биомеханические институты» как теоретические и практические курсы для всех, кому может помочь знание этой области.

К сожалению, вышедшие в глубокой провинции работы Когана на медицинский мир влияния почти не имели. Автор искал признания за границей, просил немецких коллег дать отзыв на его труды, наконец, издал в столице предисловие к «Основам медицинской механики» отдельной брошюрой[541]. Однако востребованными его исследования оказались только после революции, на волне интереса к исследованиям труда.