В. Галин - Капитал Российской империи. Практика политической экономии

Читать онлайн «Капитал Российской империи. Практика политической экономии». Страница 28

Автор В. Галин

Новое русское купеческое сословие, по мнению М. Салтыкова-Щедрина, не слишком отличалось в своих пристрастиях от помещичьего, в подтверждение он приводил сравнение отношения к делу российского и немецкого хозяина: «Пусть читатель не думает <…>, что я считаю прусские порядки совершенными и прусского человека счастливейшим из смертных. Я очень хорошо понимаю, что среди этих отлично возделанных полей речь идет совсем не о распределении богатств, а исключительно о накоплении их». Что же касается России, то «я убежден, что если бы Колупаеву даже во сне приснилось распределение, то он скорее сам на себя донес бы исправнику, нежели допустил бы подобную пропаганду на практике. Стало быть, никакого “распределения богатств” у нас нет, да, сверх того, нет и накопления богатств. А есть простое и наглое расхищение»{539}. «Нечего нам у немцев заимствоваться, — саркастически замечал Салтыков-Щедрин, — покуда-де они над “накоплением” корпят, мы, того гляди, и политическуюто экономию совсем упраздним. Так и упразднили…»{540}.[46]

Все перспективы развития России, особенно на начальном этапе индустриализации, были связаны с накоплением капитала, — это буквально был вопрос жизни и смерти не только для страны, но и десятков миллионов русских крестьян, для всей русской цивилизации. Но именно в этом вопросе отставание России было катастрофическим. Все говорит о «бедности России капиталами, — писал С. Витте, — Недостаток капиталов в России свидетельствуется совершенно отчетливо всеми данными». Всего общий итог русских движимых ценностей[47] на 1.01.1898, по словам С. Витте, составлял «11 с лишком млрд. руб., из коих около половины находится за границей». «Если принять в расчет помещения только в акционерное торговое и промышленное дело <…>, то получится цифра в 2 млрд. руб., из которых едва ли половина русского происхождения»{541}.

Наличие капитала на 1898 г. по С. Витте: движимые ценности; акционерный и постоянные капиталы, на примере ж/д и производства чугуна{542} Движимые ценности Акционерный капитал Постоянные капиталы млрд. руб. руб. на душу населения руб. на душу населения Ж/д, км на 10 000 жителей Чугун, пуд на душу населения США н/д н/д н/д 40 10 Англия 60 1700 300 9 13 Франция 30 750 н/д 10 н/д Германия 30 540 90 9,5 8 Россия 5 38 8 4 1

По темпам накопления капитала с начала XX века вплоть до Первой мировой войны Россия опережала Великобританию почти в 3 раза, немного — Францию, и на 20–30% отставала от США и Германии{543}. Но из-за более высокого уровня естественного прироста Россия, по темпам накопления на душу населения, уже лишь совсем немного опережала Англию, отставала от Германии и США уже на 50–60%, а Франции уступала в разы{544}. Представление о темпах накопления капитала в России дают данные, приводимые И. Гиндиным, согласно которым с 1899 по 1913 гг. сумма акционерных капиталов выросла в 2,2 раза{545} (среднегодовой рост 5,8%), а на душу населения — в 1,6 раза (среднегодовой — 3,4%)[48].

Даже эти ориентировочные расчеты дают представление о конкурентных перспективах развития России. Увеличение капиталоемкости производств, вызванных усложнением техники и продукции, требовало привлечения еще гораздо более значительных капиталов, которых у России небыло, что неизбежно вело ее к еще большему, нарастающему отставанию, от стран Запада…

Бедность России капиталами была предопределена изначально ее жесткими климатическо-географическими условиями, резко, на порядок и более снижавших эффективность первичных источников капитала — сельского хозяйства и торговли, кратно увеличивавших издержки в промышленности и быту, по сравнению со странами Запада. Эта бедность отягощалась зачастую крайне неэффективным, паразитарным использованием даже тех скромных капиталов, которые концентрировались в колупаевско-грюндерских и высших кругах общества.

КТО ОТСТАНЕТ, ТОГО НЕ СТАНЕТ

Для блага России, отсталой сравнительно с Западом, прежде всего, необходим подъем ее производительных сил. Для этого всего больше нужно развитие ее обрабатывающей промышленности и транспорта… Создание своей собственной промышленности — это есть коренная не только экономическая, но и политическая задача.

Премьер-министр С. Витте{546}

Индустриализация, первая попытка

Если же Англия лет 50 фритредерствует в наше время, то нельзя забыть, что лет 200 в ней действовал усиленный протекционизм, начало которому положено навигационным актом (1651), что она и поныне превосходит другие страны промышленно-торговым развитием, выросшим на почве протекционизма.

Д. Менделеев, 1891 г.

Отличительной особенностью индустриализации России являлась ее огромная зависимость от государства. Можно даже утверждать, что своим появлением российская промышленность была обязана не столько частной инициативе, сколько целенаправленной государственной политике. Российские и зарубежные исследователи практически единодушны во мнении, что в России, говоря словами Р. Мантинга, «государство было исключительно важным фактором экономической жизни, по европейским или североамериканским стандартам — прямо-таки чрезвычайным»{547}. Российское «государство в значительной мере узурпировало ту роль, которую в Англии играли предприниматели», — вторит Т. МакДэниел{548}. И даже по сравнению с Германией, по словам В. May и И. Стародубровской, российская промышленность находилась в значительно большей зависимости от государства{549}.

Петр I объяснял необходимость сильной государственной опеки тем, что «понеже всем известно, что наши люди ни во что сами не пойдут, ежели не приневолены будут»{550}. И действительно, «43% промышленных предприятий, основанных во времена Петра I, были построены на средства казны… Для строительства новых мануфактур промышленникам предоставлялись ссуды, различные льготы и монополии. В частные руки на льготных условиях передавались казенные мануфактуры. Поощрялось создание промышленных компаний, причем нередко это происходило под прямым нажимом государства. Так, в 1712 г. Петр I направил следующее указание Сенату: «завод суконной размножать не в одном месте, так чтоб в пять лет не покупать мундиру заморскова, а именно, чтоб не в одном месте завесть и, заведчи, дать торговым людям, собрав кумпанию, буде волею не похотят, хотя в неволю, а за завод деньги брать погодно с легкостью, дабы ласковей им в том деле промышлять было»{551}.

Для ослабления внешней конкуренции правительством устанавливались повышенные тарифы на товары, ввозимые из-за границы. Покровительственная политика Петра I, по словам исследователей, дала ощутимые результаты. Если в конце XVII в. в России насчитывалось лишь два-три десятка мануфактур, то к 1725 г. их число возросло до двухсот. «Таким образом, первая попытка форсированной индустриализации страны была делом государственным. Это дало основание В. Ключевскому определить политику Петра I в отношении мануфактур как ”казенно-парниковое воспитание промышленности”»{552}.

Очередной этап развития российской промышленности начнется на следующий год после подписания Тильзитского мира с Наполеоном, когда Россия будет вынуждена присоединиться к континентальной блокаде Англии. В результате ввоз английских товаров в Россию практически прекратится. И уже в 1808 г. в России будет основана первая прядильная фабрика, а в 1812 г. их только в Москве будет одиннадцать. Общее количество всех фабрик к 1814 г. увеличится почти на треть, с 2332 до 3253.{553} Этот рост прервется в 1815 г., когда на Венском конгрессе, по настоянию Англии, Александр I согласится ослабить суровость таможенного тарифа России.