Читать онлайн «Россия перед лицом истории: конец эпохи национального предательства?». Страница 43

Поддержали их и многие российские бизнесмены, — частью по незнанию, частью для того, чтобы стать «своими» для Запада и получить надежду на его политическую защиту от российской силовой олигархии. Импортеры же поддержали присоединения к ВТО вполне сознательно: чем меньше в России останется производств, тем более широкие возможности откроются перед ними.

Интересы России с самого начала последовательно игнорировались либеральными фундаменталистами; достаточно вспомнить, что ключевой российский переговорщик по проблемам ВТО — Медведков — перед назначением на пост заместителя министра экономического развития и торговли был руководителем неправительственной организации, лоббировавшей присоединение России к ВТО!

Либеральные фундаменталисты саморазоблачительно подчеркивали, что вступление в ВТО позволит создать новый рычаг преобразования государства. Но оно не только должно, но и может повышать свою эффективность без внешнего давления, которое может привести к проведению социально-экономической политики в интересах не России, но ее конкурентов (как в 90-е годы).

Присоединение к ВТО требует от страны значительной подготовительной работы, которая в течение 12 лет истерической либеральной пропаганды практически не велась. Главное — провал в сфере подготовки специалистов. Ведь ВТО — изощренный свод правил по ведению международных торговых споров. Для защиты своих интересов ее членам нужны армии высококвалифицированных юристов и экспертов. Да и национальный бизнес должен быть организован строго определенным образом; так, к рассмотрению принимаются, как правило, обращения отраслевых ассоциаций, на долю которых приходится не менее 40 % производства соответствующих товаров.

На государственном уровне ничего этого в России даже не начали готовить. Оголтелая пропагандистская кампания заняла все силы и время; «пар ушел в свисток».

Преградой на пути в ВТО стало и категорическое отсутствие у либеральных фундаменталистов каких бы то ни было представлений об отраслевых приоритетах; сам термин «промышленная политика» долгие годы считался в правительственных кругах непристойным ругательством. А ведь без приоритетов осмысленные переговоры с членами ВТО невозможны, так как нельзя знать, какие отрасли надо защищать, а какими можно жертвовать.

При этом многие слабые, но необходимые отрасли не могут сами лоббировать свои интересы. Поэтому не удастся реализовать имеющиеся возможности даже в рамках правил ВТО; унификация же таможенных ставок подрывает возможность государства развивать те или иные направления и тем самым проводить осмысленную политику.

Многие уже сделанные российскими либералами шаги навстречу развитым странам практически исключают существование нашей экономики. Скажем, уже в ближайшие годы нам придется существенно снижать и без того мизерную поддержку сельского хозяйства.

Но самое важное в ВТО — правила ведения торговых споров. Скажем, более низкая, чем в развитых странах, стоимость энергии в принципе может рассматриваться как дотирование национальных производителей, — после чего они будут вынуждены платить штрафы не только на внешних, но и на вн> грен-нем рынке. В результате цена российских минеральных удобрений окажется неконкурентно высокой не только за пределами страны, но и в России, — а иностранные удобрения, пусть даже и более дешевые, чем наши (после уплаты их производителями всех штрафов, которые будут закладываться в цены) нашему селу будет не по карману.

Глобальный кризис, погружение мировой экономики в депрессию объективно требует протекционистской защиты национальных экономик, — и все значимые развитые страны, кроме России, усиливают такую защиту. Присоединившись к ВТО ради пропагандистских целей, без должной подготовки, в том числе подготовки юристов, Россия не сможет защищать свой рынок цивилизованными мерами. Это приведет либо к уничтожению экономики, а затем и государственности (как было в Киргизии), либо к ее защите нецивилизованными мерами — девальвациями (которые мы последнее время уже переживаем ежегодно) и коррупцией. А такие лекарства страшнее болезни.

Навязываемая России «безальтернативность» ВТО весьма напоминает «безальтернативность» современного капитализма — и теснейшим образом с ней связана.

Не будем забывать, что сама трансформация генерального соглашения о тарифах и торговле (ГАТТ) в ВТО, завершившаяся созданием последней в 1993 году, явилась прямым следствием краха социалистической системы и уничтожения Советского Союза.

Исчезновениебиполярнойсистемылишилотранс-национальные корпорации сдерживающей силы (в том числе и внутри их собственных обществ) — и ВТО стало одной из форм институционального оформления стремительной, взрывной экспансии капитала развитых стран, сравнимой по масштабам, последствиям и значению разве что с Конкистой.

Уже в силу этого рассчитывать на какую бы то ни было справедливость ВТО и даже на обеспечение «равных условий», не говоря уже о «возможностях для развития», не приходится: ВТО как инструмент свободы торговли является инструментом извлечения прибыли из менее развитых стран, инструментом нового, современного колониализма.

Разумеется, деградация слабых стран, являющихся объектом эксплуатации, является естественным следствием подобной модели взаимодействия.

О том, что даже равные условия конкуренции могут легко быть смертельными для ее слабых участников, уже лет двадцать говорят все, кому не лень. Но эти разговоры парадоксальным образом вытесняют из общественного сознания понимание значительно более важной специфики ВТО: того, что в ее рамках никто никому не предлагает никаких равных условий! Новые члены ВТО вынуждены присоединяться к ней на заведомо худших условиях, чем старые, ставя себя в невыгодное положение и предоставляя «хозяевам поляны» неконкурентные преимущества.

Выдержать это могут лишь модернизирующиеся гиганты типа Китая; для остальных подобные условия оборачиваются той или иной формой экономической деградации и зависимости.

Хотя ВТО служит интересам глобального бизнеса, непосредственным их выразителем оказываются США, играющие в этой международной организации, как и во многих других, доминирующую роль.

В этом качестве ВТО представляется еще более эффективной структурой, чем МВФ. Если последний ведет с государствами, экономическая политика которых нуждается в изменении, переговоры, порой даже завершающиеся его поражением, то ВТО устанавливает правила, которым в дальнейшем автоматически, без каких-либо дополнительных переговоров вынуждены подчиняться все ее члены.

Недостатком МВФ как инструмента обеспечения интересов США (а через них — и глобального бизнеса) является избирательная направленность: он действует лишь в отношении развивающихся стран с нарушенным валютным или бюджетным равновесием. Правила же ВТО распространяются на все без исключения, в том числе развитые и благополучные, страны мира. Так как законодательство США, в отличие от остальных стран мира, ставит национальные законы выше международного права и международных соглашений, в том числе и соглашений ВТО, с чисто юридической точки зрения ВТО выступает инструментом навязывания национальным экономикам всего мира правил и отягощений, которые США не считают обязательными для себя.

Конечно, данное правило не абсолютно: в ряде случаев США шли на уступки после нарушений правил ВТО, но борьба с ними в рамках ВТО затруднена, в том числе из-за приоритета национальных законов, даже при наличии прямых нарушений.

Существенная черта МВФ — ее бюрократичность. Чиновники, особенно международные, обычно обладают ограниченной компетентностью и не страдают излишним рвением. Поэтому при помощи простого выказывания им должного уважения их можно безнаказанно вводить в заблуждение, не говоря уже об относительно тонких способах манипулирования.

Чиновниками же ВТО движет не бюрократическое занудство, приверженность административным ритуалам и исследование формальных критериев, но прямой коммерческий интерес корпораций. ВТО есть концентрированное выражение давления мировой конкурентной среды — и нюансы, попросту недоступные чиновнику МВФ, всегда будут выявлены корпорациями, для которых они являются вопросом непосредственной выгоды, и донесены ими до представителя их государства в ВТО, который полностью реализует предоставляемые ему этой организацией возможности.

Перехитрить МВФ не сложнее, чем не очень компетентного и не слишком старательного бюрократа. Перехитрить ВТО — значит перехитрить всех своих явных и потенциальных конкурентов, существующих в мире. Поэтому ВТО — качественно более серьезный и эффективный инструмент принудительной либерализации национальных экономик, чем МВФ, инструмент, лишающий относительно слабые экономики возможности противостоять непосильному для них давлению глобальной конкуренции, ослаблять его необходимыми протекционистскими мерами до приемлемого для себя уровня и затем развиваться, используя внешнюю конкуренцию как необходимый стимул и ресурс, но не давая ей превращаться в удавку на шее.