Читать онлайн «Россия перед лицом истории: конец эпохи национального предательства?». Страница 40

Эта лексика на подсознательном уровне дезавуирует и без того слабенькие официальные заявления и дискредитирует даже те жалкие полумеры, на которые все-таки осмеливается государство вновь торжествующей «офшорной аристократии».

Да и немногие разумные шаги ставятся ею под сомнение: мол, как же мы можем воссоединяться с Крымом, если на Украине не было никакого нацистского переворота и, более того, сохранилась государственность?

До сих пор, похоже, не осознано, что Запад осуществляет против нас информационную агрессию, в которой его представители в принципе не интересуются реальным положением дел.

В этой ситуации содержательная дискуссия может быть лишь второстепенным инструментом, подтверждающим серьезность и обоснованность позиции государства, — но сводить всю информационную политику лишь к содержательным возражениям значит заранее обрекать себя на поражение и, затем, гибель: это стратегическая оборона.

Российское государство должно исходить в своих действиях из понимания того, что речь идет не об ущемлении его интересов, а о самом его существовании.

До сих пор позорно отсутствует, если судить по информационной политике, центр координации всей информационной деятельности (и управления той ее частью, которая в принципе поддается управлению) — так же, как и центр координации всей политики в отношении Украины.

Кризис на Украине важен для России не сам по себе, а в силу своего колоссального влияния на Россию: как элемент не внешней, но внутренней политики. Поэтому информационная политика должна координироваться органами, отвечающими именно за внутреннюю политику.

Но до этого, похоже, еще дальше, чем до отставки Медведева и освобождения российской государственности от «пятой колонны» либерального клана.

В трагедии с гибелью малайзийского «боинга» мы видим вполне разумную и эффективную в своей публичной сдержанности активность президента Путина, который практически в одиночку тянет на себе все бремя противостояния грамотно организованной провокации, — и отчаянные, в основном в социальных сетях, усилия «широких народных масс», само деятельно воюющих с профессиональным катком за ладной пропаганды, чем бог на душу положит.

Никаких значимых признаков наличия российской государственности, обязанной организовываю грамотный, комплексный и систематический отпор информационному противнику для последующею перехода в наступление, найти не удается.

Так, ключевой вопрос об алчности авиакомпаний, продолжавших ради экономии летать над местами боевых действий, подняли бизнес-аналитики, а нс российские дипломаты, в чьи прямые служебные обязанности это входит.

Социальные сети облетело сообщение в официальном твиттере Порошенко об уничтожении российского «летака» с 280 «солдатами, направленными на помощь сепаратистам», злорадством по этому поводу и обещанием, что «так будет со всеми». Совпадение времени и числа пассажиров позволяет предположить, что речь шла именно о малайзийском лайнере.

Да, из официального твиттера Порошенко это было немедленно удалено, — но слово не воробей.

Интернет гудит по этому поводу, — а российское государство молчит.

Та же ситуация с твиттер-репортажем испанского диспетчера киевского аэропорта Борисполь, сообщившего о захвате диспетчерской неназванными «иностранцами», угрозах персоналу вплоть до убийства и о том, что малайзийский лайнер был точно сбит ВВС нацистов.

До своего скандального сообщения твиттер велся долгие годы и был более чем правдоподобен; разумеется, как только в нем были сообщены стратегически опасные для США сведения, он исчез. «Твиттер» как корпорация еще во время «арабской весны» доказал, что является отнюдь не «нейтральной средой человеческого общения», а прямым инструментом реализации американской политики.

Наконец, адвокат Татьяна Волкова, имеющая доступ к эксклюзивной и деликатной, но тем не менее весьма надежной информации, сообщила в статье с доступным даже российским чиновникам названием — Загадки малайзийского «боинга» на этот раз нет»[2]:

Первое официальное заявление правительства США по этому вопросу, через несколько минут дезавуированное и «исчезнувшее», сообщало о ракете земля — воздух» SA-21 Growler, «выпущенной промосковскими сепаратистами с контролируемой ими территории в нескольких милях восточнее Полтавы». SA-21 «Ворчун» — это зенитный ракетный комплекс С-400 «Триумф»…

…Официально С-400 на вооружении украинской армии не стоят. Как наши американские партнёры добыли этот комплекс, и как доставили его на Украину — вопрос отдельный…

…Уже через несколько минут сообщившее о происшествии официальное лицо «ушло в несознанку», сославшись на невыносимую сложность произношения слова «Полтава»».

На этом фоне говорить об игнорировании сообщения Стрелкова о странных телах погибших, в которых не было крови (но зато она была в специальных контейнерах в салоне самолета), излишне.

Российская бюрократия, занятая подсиживанием себя самой, прислуживанием себе самой и заботами о своих зарубежных активах, скорее всего, даже не подозревает ни об одном из этих общеизвестных для внимательно относящихся к современному информационному пространству событий.

Между тем необходимые действия вполне очевидны.

Прежде всего, надо обуздать враждебную пропаганду ряда российских либеральных СМИ. Их основная часть открыта для сотрудничества: им есть, что терять, а некоторые создавались российскими же спецслужбами.

СМИ, не готовые ограничить враждебную пропаганду, должны быть закрыты без сантиментов, включая социальные сети. Скажем, Facebook недоступен не только в Китае, но и во вполне демократичной (на нашем фоне) Турции — и это не вызывает ничьих истерик.

От обороны в информационной сфере надо переходить к агрессивному наступлению, используя, как минимум, информационные технологии бандеровцев, широко и изобретательно применявшиеся во время Евромайдана.

От имени «групп общественности» следует применять постоянные меры публичного воздействия на противника: собирать подписи под петициями, подавать иски в суды (и жалобы в социальные сети на пропаганду ненависти и насилия в бандеровских группах), требовать от депутатов расследования событий, проводить разнообразные мероприятия по «болевым точкам» противника (сегодня это проблема огромного числа исчезнувших и продолжающих исчезать в зонах нацистского террора людей, но главное — проблема безопасности еврейского населения территорий, находящихся под контролем нацистов: данная тема наиболее замалчиваема в США).

Для работы с общественным мнением Запада надо использовать антиамериканские настроения европейского бизнеса и предоставлять политологам эксклюзивные контакты. Усилия в этом направлении недостаточны.

Важно, что человек всегда выбирает будущее, даже плохое и неопределенное, предпочитая его настоящему и тем более прошлому, даже сытым и комфортным. Трагедия всех патриотических сил в том, что они зовут в прошлое: это гарантия поражения. Надо постоянно рисовать образ принципиально нового будущего для Украины, освободившейся от нацизма, и России, вырывающейся из-под либеральной «железной пяты».

Пока же демонстрируемая российским государством способность превращать стратегические победы в кошмарные поражения вновь, как в худшие времена Ельцина, ставит на повестку дня вопрос: а существует ли оно как таковое?

Ведь в самом деле: Россия не протестует против применения химического оружия нацистами против ополченцев, против артиллерийских и ракетных обстрелов мирных городов, против бесконечных оскорблений и провокаций со стороны нацистских властей.

Бойня в Луганске, где нацисты «под шумок» трагедии лайнера истребили десятки мирных граждан, сопоставимая с обстрелом рынка в Сараево в 1994 году, кардинально изменившим отношение Запада к боснийской войне, российским государством, похоже, и вовсе не была замечена!

Россия не ставит должным образом вопрос о поддержке Западом нацистского геноцида, не привлекает внимания к отчаянию, страданиям и безысходному положению сотен тысяч беженцев, число которых уже через несколько месяцев достигнет миллионов.

Россия бесконечно терпит наглые и бессмысленные унижения, оскорбительный менторский тон, морализаторство со стороны признанных международных проституток (и отнюдь не всегда только политических), изгнание себя из «большой восьмерки», бесконечный психоз по поводу санкций, — и не смеет ответить даже намеком хотя бы на одно из бесчисленных уязвимых мест современного Запада.