Читать онлайн «Почему собаки гораздо умнее, чем вы думаете». Страница 46

Скиннер открыл бихевиоризм, когда учился в аспирантуре Гарварда. Молодой человек был поклонником Павлова, автора теории о «классическом обусловливании». Павлов изучал пищеварительную систему собак, имевших неприятную привычку пускать слюни на виду у хозяина, когда животному еще не предлагали никакой пищи. Эта привычка искажала данные, которые Павлов пытался собрать, но через некоторое время ученый заметил, что начинает вырисовываться какая-то закономерность. Возможно, собака понимала, что приближается время кормежки, и исходила слюной в предвкушении лакомства. Эта гипотеза предполагает, что собаки способны думать и рассуждать. Но было и другое объяснение — сам вид человека, который регулярно кормит собаку, является стимулом, вызывающим автоматическую физиологическую реакцию.

Павлов доказал, что можно вызвать у собаки слюноотделение в ответ на любое количество раздражителей (гудок, звонок, вспышка света). Этот феномен Павлов назвал обусловливанием, так как стимул вызывает «обусловленный» ответ. Со временем такой механизм стали называть классическим обусловливанием.

Типичный пример классического обусловливания — так называемая кликер-тренировка. Вы щелкаете специальным устройством (кликером), собака смотрит на вас, а вы за это ее подкармливаете. Вы делаете это снова и снова, пока собака не начинает переводить на вас взгляд при каждом щелчке.

Скиннер развил эту идею. Он предположил, что стимулом может быть не щелчок и не звонок, а поведение самого животного. Подобный поведенческий механизм возникает, когда вы обучаете собаку команде «сидеть!». Всякий раз, когда вы приказываете «сидеть!» (стимул) и собака садится, вы ее угощаете (ответ). Со временем это поведение закрепляется. На первый или на второй раз вам, возможно, придется надавить собаке на круп, чтобы помочь ей сесть. Но на десятый раз собака будет уверенно садиться по команде «сидеть!». И вот, Скиннер утверждал, что любые мысли или рассуждения, происходящие в этот момент в голове собаки, не имеют значения. Дело только в поведении, которое вы закрепляете. Скиннер назвал этот механизм оперантным обусловливанием, так как поведение собаки взаимодействует с окружающей средой (оперирует ею), чтобы в результате было получено вознаграждение.

Чтобы тренировать своих подопытных животных — в основном крыс и голубей — Скиннер пользовался не щелкающим устройством, а специальным аппаратом, который получил название «камера Скиннера». В сущности эта камера представляет собой ящик, где установлен какой-либо предмет, которым животное может манипулировать. Например, для крысы устанавливается рычаг, а для голубя — кнопка. Кроме того, в опыте применяется средство психологического закрепления — например, пища, визуальный образ или звук. Камера подключается к устройству, подсчитывающему, сколько раз был задействован рычаг или кнопка.

С помощью оперантного обусловливания Скиннеру удалось обучить животных довольно интересным вещам. Так, он научил некоторых голубей играть в пинг-понг и нажимать клавиши на пианино, натренировал крыс бросать бусинку в отверстие (этот фокус стали называть «крысиный баскетбол»). Один из первых опытов Скиннера, выполненный еще в годы Второй мировой войны, получил название «Проект Голубь». Предполагалось сажать прямо в бомбы голубей, натренированных нажимать клювом клавиши. Так происходило наведение бомб на цель.

Когда впервые видишь, как животные совершают такие действия, можно предположить, что перед тобой очень умные существа, способные запоминать и рассуждать. Но Скиннер доказывал, что дрессировка животных сводится всего лишь к связыванию последовательности действий, за воспроизведение которой животное вознаграждается.

На самом деле Скиннер не утверждал, что эти действия совершаются абсолютно бездумно и что животные в принципе лишены интеллекта. Он просто считал, что интеллект не имеет особого значения и, уж конечно, разуму не место в психологии. Скиннер полагал, что не существует способа заглянуть в мозг животного и посмотреть, что там происходит. Единственная вещь, которую можно измерить и подсчитать, — это вызываемое у животного поведение.

Если можно обучить животное делать именно то, что хочет ученый, получается, что пройдет совсем немного времени — и аналогичные механизмы можно будет применить на людях. Отсутствие прямой связи между ученым и ментальным состоянием другого человека смущало Скиннера. Если вы не можете непосредственно наблюдать феномен, то не можете и выразить его в количественных показателях. Чтобы собрать данные о чувствах человека и его разуме, приходится верить тому, что человек вам рассказывает. Но вы не можете проверить, говорит ли он правду.

Скиннер полагал, что большинство проблем общества связано не с тем, что люди говорят и о чем думают, а в их вредном поведении. Внезапно в камерах Скиннера оказались не крысы и голуби, а люди. В середине 1950-х Сидней Вижу соорудил из жилого прицепа камеру Скиннера для детей. С этим прицепом он разъезжал по школам в районе Сиэтла.

В 1976 году Дуглас Биклен из Сиракьюского университета в течение пяти месяцев наблюдал 53 женщины, которые страдали шизофренией. Больные участвовали в программе поведенческой модификации. Каждой из пяти женщин присваивали пять желаемых вариантов поведения, например «вытирайся туалетной бумагой» или «прекрати стучать по полу и по стенам». Существовал также набор общих поведений, связанных, например, с внешним видом женщины или обязанностями по хозяйству. Кроме того, приветствовалось, если женщины будут участвовать в совместном распевании песен, например «Падает Лондонский мост» и в играх — пускании бумажных самолетиков.

В опыте действовала система накопления жетонов: хорошее поведение вознаграждалось жетонами, которые можно было обменивать на дополнительные привилегии. Через шесть лет 89 % женщин уже работали минимум по часу в день. От нежелательных видов поведения — например, добровольного голодания и ношения кричащей одежды — почти удалось избавиться.

Скоро в самых разных учреждениях стали вводить такие системы накопления жетонов. Подобная практика применялась среди детей в садах, особо опасных преступников в тюрьмах, на занятиях для физически и умственно отсталых пациентов, в центрах по борьбе с подростковой преступностью. В 1969 году в 20 больницах действовало 27 программ такого рода, в которых участвовало более 900 пациентов.

В истинно бихевиористском ключе врачи совершенно игнорировали мысли и чувства людей, занятых в таких опытах.

Одним из камней преткновения, вызывавших настороженное отношение к поведенческой модификации, была практика депривации (лишения), лежавшая в основе таких методик. Хотя Скиннер и не рассматривал воздействие на животных с помощью боли как продуктивное (боль вызывает стремление к бегству и защитное поведение), он считал целесообразным стимулирование лишением пищи. Чтобы сохранять у подопытных крыс достаточную мотивацию для участия в тестах, он недокармливал их, так что они имели 20-процентный недостаток веса. Заключенные и слабоумные были отличным материалом для подобных опытов, ведь их можно было лишать разнообразных благ — если не еды, то тех или иных послаблений.

К 1974 году в обществе возросло внимание к этической стороне биомедицинских и бихевиористских экспериментов — вернее, к ее отсутствию. Люди стали задумываться о том, насколько гуманно лишать заключенных или психически больных каких-либо привилегий, особенно с учетом того, что участие в экспериментах далеко не всегда было добровольным. В те годы поведенческие и медицинские исследования активно проводились на слабоумных, умирающих и заключенных, все это начинало казаться нарушением прав человека. Вскоре программы поведенческой модификации стали терять финансирование и упраздняться.

Но закрытие этих программ не положило конец бихевиоризму. Напротив, как только бихевиоризм перестал быть чисто кабинетным явлением, он распространился в широких общественных кругах. Бихевиористсткими методами пользовались для исправления любого нежелательного поведения — патологического увеличения веса, курения, речевых проблем, аутизма и иррациональных страхов.

Однако в целом сфера применения бихевиоризма сузилась, его вредное влияние на науку начало ослабевать. Бихевиоризм основывался на четырех положениях.

1. Поведение определяется простой последовательностью механизмов типа «стимул — отклик».

2. В ответ на постоянный стимул отклик должен со временем усиливаться (именно этот эффект так красиво вырисовывался на графиках, описывающих работу камер Скиннера).

3. Все животные и люди совершенно идентичны (то, что работает в случае с голубем, будет работать и с собакой, свиньей, крысой, человеком и т. д.).