Читать онлайн «Занимательно о космологии». Страница 18

Он много обещал герцогу: «…две книги о системе Вселенной, обширное сочинение, включающее Философию, Астрономию и Геометрию; затем три книги о движении, три книги о статике, две о демонстрации принципов, одну о проблемах, а также книги о звуке и речи, о свете и цвете, о приливах и отливах, о составлении непривычных величин (то есть о методе дифференциального исчисления, открытого, или, вернее, изобретенного век спустя Лейбницем и Ньютоном независимо друг от друга), о движении животных и о военном искусстве». Интересы Галилея были весьма разносторонни. Но для выполнения всех замыслов ему нужны были покой, свободное время, поддержка влиятельного лица и хорошее жалованье.

Герцог Козимо II встретил своего первого философа и математика водопадом щедростей. Галилей получил золотую цепь как знак высокого достоинства и почти все, о чем просил. Популярность его достигла зенита. Работами ученого зачитывались знатные приближенные герцога; князь Чези, основатель Академии рысьеглазых, сделал Галилея членом этого общества. Даже генерал-инквизитор кардинал Беллармини, будущий папа Урбан VIII, относился к нему благосклонно. Сам папа Павел V не без удовольствия внимал ему. Словом, положению его можно было позавидовать.

И зависть, эта малопочтенная дама, не заставила себя долго ждать. Зависть всегда пропорциональна славе. Именно в эти годы возникает в канцелярии инквизиции тайное досье на Галилея. Священники в проповедях стали нападать на него, открыто называя его поддержку Коперникова учения ересью. Галилей резко отвечал, приводил несокрушимые доводы в пользу новой системы мира. Стал писать публичные письма, в которых сравнивал и сопоставлял священное писание и науку. «Святой дух учит нас тому, как попасть на небо, а не тому, как это небо устроено», — заявлял Галилей, чувствуя за спиной поддержку сильных мира сего.

В 1632 году во Флоренции вышла книга «Диалог Галилео Галилея, члена академии Линчеи, экстраординарного математика Пизанского университета и первого философа и математика светлейшего Великого герцога Тосканского, в котором в беседе в течение четырех дней велось обсуждение по поводу двух основных систем мира Птолемеевой и Коперниковой, предлагались неокончательные философские и физические аргументы как с одной, так и с другой стороны». Книга содержала критику учения перипатетиков о существовании в мире двух субстанций: элементной — земной и небесной, о коренном различии этих субстанций.

Написанный по-латыни, для людей ученых, и по-итальянски, для широкого круга читателей, «Диалог» прямо с предисловия начинался прямым выпадом против инквизиции. Текст книги содержал массу подробных популярных и очень остроумных рассуждений, убедительно объясняющих систему Коперника. И если книгу Коперника почти никто не понимал, то изложение его системы Галилеем явилось настоящим откровением. Враги Галилея уверили папу Урбана VIII, что под видом простака перипатетика Симпличио Галилей вывел его самого — христианского пастыря и наместника апостола Павла. Папа обиделся. Книгу конфисковали, а семидесятилетнего Галилея вызвали в Рим. Начался процесс…

22 июня 1633 года он закончился. Галилей должен был подписать отречение «от своего еретического учения». Галилей должен был принести покаяние и обещать смиренно «доносить инквизиции о всех тех, которые будут ему (учению) следовать». Галилей выслушал приговор о пожизненном заключении.

Люди неохотно расстаются с голубыми обликами своих героев. Потому, наверное, и существует красивая гипотеза, будто, поднимаясь с коленей в церкви Santa Maria sopra Minerva, Галилей топнул ногой и вскричал: «Eppur si muove!», что означает «И все-таки она вертится!». Есть даже картина, написанная художником, на которой гордый Галилей повергает в смятение прелатов своими словами. Увы, это только легенда. Старый и немощный Галилей уже не годился в борцы. Возраст сломил его, не дав, подобно Джордано Бруно, бросить судьям в лицо: «Подписывая мое осуждение от имени бога милосердного, вы дрожите от страха более, чем я, идущий на костер».

Нет, Галилей не произнес гневных и гордых слов перед судом неправым. По словам Бертрана Рассела, «произнес это не Галилей, а весь мир».

Удалось ли церкви гнусным спектаклем сломить дух ученого? Девять лет жил после суда Галилей. Жил «узником инквизиции», без права общения и бесед с кем-либо о движении Земли, без права печатать что-либо вообще. Здоровье его пошатнулось. Но мысль была еще «слишком живой для столь немощного тела». И он начинает работу над большой книгой «Беседы и математические доказательства, касающиеся двух новых отраслей науки, относящихся к механике и местному движению». Это была серьезная работа, подводящая итоги его физическим изысканиям, исследованиям ускоренного движения, упругости и обоснованию исчисления бесконечно малых.

Мешает старость. Галилей слепнет. Сначала на один глаз, а потом и на другой. «Увы! Ваш верный друг и слуга полностью и непоправимо ослеп. Эти небеса, эта Земля, эта Вселенная, которую я вопреки представлениям прежних веков своими наблюдениями в тысячу раз увеличил, для меня теперь сжалась в узкую нору, которую я сам занимаю», — горестно диктует он своему ученику Вивиани.

8 января 1642 года великий ученый скончался. «Смертный одр его окружали: сын Винченцо, невестка, два ученика, Вивиани и Торричелли, местный священник и два постоянных представителя инквизиции». Даже слепой, даже отрекшийся от своего учения, он был страшен церкви. Святые отцы понимали, что, несмотря на внешнее смирение, дух великого ученого и великого еретика сломлен не был.

Если Коперник — основоположник новой картины мира, если Галилей — создатель механики как учения о движении и равновесии в этом мире, то Декарт — основатель представления о мире, о вселенной как об огромной машине, однажды запущенной богом и продолжающей с тех пор вертеться по законам механики без всякой божьей помощи.

Отпрыск старинной французской фамилии, Рене Декарт начал свою учебу в коллегии иезуитов, по окончании которой согласно традициям поступил на военную службу. Шестнадцати лет он уже офицер, ведущий рассеянную жизнь современной ему молодежи.

Тридцати трех лет он уходит из армии и, не оставив никому адреса, скрывается в тихой Голландии. Здесь он ведет уединенную жизнь, изучает философию древних авторов и размышляет. Он занят разработкой нового, собственного взгляда на науку, на ее метод. Декарт убежден в первенстве интуиции. В том, что общие закономерности природы могут быть установлены с помощью логики и математики. Он отодвигает опыт на второй план «как вспомогательное средство дедуктивной мысли».

Декарт блестяще владел математикой. И если до него геометрия служила лишь инструментом познания Эвклидова пространства и находящихся в нем объемов, если вавилоно-индийско-арабская алгебра существовала лишь как отдельная наука, то именно Декарт объединил их в аналитическую геометрию. Он ввел в практику систему прямоугольных координат x и y, которые позволили составлять алгебраические уравнения для любых кривых, что, в свою очередь, подготовило почву для создания в дальнейшем дифференциального исчисления.

Отвергнув взгляды классической философии, он пришел к представлению о существовании двух различных миров: мира материи с единственно реальными определяющими ее качествами — протяженностью и движением, и мира души и разума. Материю Декарт представлял себе мертвой, неодухотворенной, способной лишь механически обмениваться движением с другой материей при соприкосновении. Вдохнуть же первоначальную жизнь, дать первый толчок должен был бог. Декарт вовсе не хотел ссоры с церковью и потому постарался, чтобы его система не хуже Аристотелевой доказывала существование бога.

Прогуливаясь по тихим берегам голландских каналов, философ наблюдал, как течет вода, завиваясь у плотин в мелкие водовороты, затягивающие листья и травинки на дно… «Не так ли образовался и мир? — думал он. — Бог создал из ничего некоторое количество материи, придал ей толчком начальное движение, но потом…» И под пером Декарта рождается великолепная картина того, как возник мир.

Безграничное пространство, заполненное материей и невидимым эфиром, находится первоначально в состоянии полного хаоса. Но вот возникают вихри. Вихри наподобие центрифуг сортируют материю: крупные зерна отходят к крупным, мелкие — к мелким. В дальнейшем из грубых форм образовались планеты и кометы. Из более мелких, сглаженных взаимным трением, — жидкости и небеса. Из самых мелких — Солнце и звезды…

Вихри, вихри, не оттого ли и движения планет вокруг центрального светила происходят по замкнутым путям? В схеме вихрей Декарта не оставалось места для постоянно присутствовавшего бога. Картина мира была столь наглядной после путаных толкований перипатетиков и так хорошо защищена от теологических обвинений, что получила широкое распространение. И как ни прятался от мира французский философ, как ни скрывал часто меняющиеся места своего жительства, переписываясь с одним лишь Мерсенном — «почтовым ящиком европейской науки», исчезнуть из поля зрения церкви ему не удалось. Хорошо, что он выбрал протестантскую Голландию. В католической Франции ему уже давно бы не поздоровилось. С ростом популярности его имени начинают просыпаться и протестантские пасторы, обвиняя Декарта в атеизме. Философ встревожен. Еще не остыли угли от костров Сервета и Джордано Бруно, мать Кеплера осуждена как колдунья, Галилей вызван в Рим на суд инквизиции.