Читать онлайн «Следы в пустыне. Открытия в Центральной Азии». Страница 23

Среди занятий шаманов одно из наиболее важных — исцеление больных. В соответствии с верованиями шаманизма человек заболевает, если его теневая душа покинула его и потерялась или была атакована враждебным духом. Шаман исцеляет больного, посылая собственную душу отыскать потерянную душу пациента и вернуть ее обратно. Бывает также, что злой дух овладевает телом больного; в этом случае шаман должен изгнать его. Другими задачами шамана являются отведение несчастий, благословение животных и пастбищ, предсказания, восстановление нарушенного порядка мироздания и сопровождение души умершего в нижний мир. Эта последняя функция крайне важна для живых, поскольку участие шамана гарантирует, что душа умершего останется в нижнем мире и не вернется в мир людей опасным призраком.

В шаманистском мировосприятии монголов и тываларов Тенгри, бог-творец и бог неба, не заботится о будничной жизни живых созданий. Это — сфера деятельности бесчисленных природных божеств и местных духов. Важную роль в ней играют не только женские божества вроде матери очага и огня, но и вспомогательные духи женского пола. В противоположность буддизму или монотеистическим религиям, в которых женщина играет в лучшем случае подчиненную роль среди духовенства, женщинам-шаманкам выказывают не меньшую степень уважения, чем мужчинам-шаманам.

В конце августа мы повстречались с такой женщиной-шаманкой в Кызыле, столице Тывы. Институт тувинского шаманства (вероятно, имеется в виду НИИ языка, литературы и истории. — Примеч. пер.) расположен в живописном месте слияния двух рек, Бий-Хем и Каа-Хем, которые, соединившись, дают начало могучему Енисею, текущему на север к Северному Ледовитому океану. Это место считается центром Азии, так как предположительно расположено на равном расстоянии от всех мировых океанов. Эта точка отмечена обелиском на треугольном основании, которое покоится на шаре. Шаманка Серен Ойуун (ойуун — общее название шаманов у якутов и тувинцев. — Примеч. пер.) была молодой женщиной лет около тридцати пяти. Она приняла нас в своем кабинете и спросила, не болеем ли мы чем-нибудь. Серен начинала все консультации с диагностики болезней. Поставив диагноз, она решала, сможет или не сможет помочь, или посылала пациента к врачу с европейским образованием. Мы ответили, что просто хотели бы принять участие в каком-нибудь шаманском ритуале, и она с готовностью согласилась исполнить при нас один ритуал, направленный на предотвращение болезней.

Прежде чем начать приготовления, она поведала нам о некоторых подробностях своей жизни. Ее предки из поколения в поколение были шаманами, имеющими дело с духами земли и воды. Когда Серен было 17 лет, она серьезно заболела. Ее так лихорадило, что она впала в транс, во время которого увидела, как ее тело было разорвано на части духами, которые затем перемешали куски и сложили их заново. Возродилась она уже шаманкой. Начальный этап ее обучения был нелегким и страшным: призываемые духи появлялись в виде огромных градин и летели ей в лицо, кружась в паре дюймов от него. Только через некоторое время она научилась их контролировать.

Позже днем мы заехали за Серен и отправились к источнику за городом. Серен сопровождала еще одна шаманка, Дарья Киндинова, с помощницей Саяной Дарган. Три женщины, одетые в национальные тывинские шелковые наряды, взяли с собой не только церемониальные одежды и парики, но и сигареты, печенье, водку, молоко, сливочное масло, сосновые дощечки и густо смазанную топленым маслом голову оленя, с которой была срезана большая часть мяса.

Серен облачилась в одежду из шкуры северного оленя, расшитую пучками цветных кружев и связками бус, с привязанными к ним двумя маленькими луками со стрелами и набором других амулетов. Затем она повязала на лоб повязку с густо нашитыми орлиными перьями. С этого венка из перьев свисали маленькие металлические колокольчики, помогающие призывать служащих шаманке духов. Задачей всего облачения в целом было защищать ее от нападения враждебных духов или демонов. Вид шаманских одежд и венка из орлиных перьев напомнил мне вырезанных в камне лесных и северных оленей с птичьими клювами: и те и другие призваны помогать успешному переходу душ мертвых в нижний мир.

На Дарье было платье из фиолетового шелка, с широкими полосами из оленьей шкуры и цветными кружевами на спине. На голову она надела повязку с перьями сокола, а на шею — большое сияющее оловянное зеркало, в котором обитал дух-помощник. Это зеркало показывало, что Дарья принадлежит к небесным шаманам. Таким образом, могущество обеих шаманок открывал о две сферы существования, обычно недоступные людям: верхний и нижний миры.

Все было готово для церемонии. Саяна начала отбивать ритм по медной тарелочке. Чтобы обеспечить благосклонность местных духов-покровителей, две шаманки разбрызгали молоко, водку и разбросали просо по соседнему обо. Затем Серен разложила деревянные дощечки вокруг оленьей головы так, что они образовали квадрат и смежный с ним треугольник. Горящим можжевеловым сучком она разожгла сперва огонь, а затем прикурила сигарету и отсутствующим взглядом уставилась в медленно разгорающееся пламя, как будто теряя контакт с этим миром.

Внезапно она вскочила и подхватила лежавший наготове плоский бубен из шкуры северного оленя и деревянную палочку, обтянутую медвежьей шкурой. Все эти атрибуты представляют самых могучих животных мира монгольских шаманов: орла и сокола, северного и лесного оленей, медведя. Духи этих животных, чей язык шаманка выучила в ходе обучения и посвящения, поддерживают ее во время ритуала. А я еще раз убедился в том, как тесно монголы, буряты и тывалары связаны с миром животных.

Теперь уже обе шаманки безостановочно били в барабаны. Серен танцевала, двигаясь по кругу и меняя темп движений, призывая своего верховного духа и духов-помощников песней. Она заклинала их не подпускать к нам злых духов и позаботиться о нашем добром здравии. Плоский барабан-бубен — самый важный инструмент шамана, поскольку его звук не только помогает шаману входить в транс и призывать духов, но также служит символическим «транспортным» средством для восхождения души в верхний мир. Через час или около того Серен в изнеможении опустилась на землю, встала на колени перед обо и коснулась земли своим венком из перьев. Она отпустила духов и вернулась душой и сознанием в обычную жизнь. Церемония завершилась.

На пути обратно в Кызыл Серен, все еще обессиленная, метко сформулировала цель шаманства: «Мы, шаманы, пытаемся с помощью благосклонных к нам духов укреплять здоровье и гармонию между людьми, народами, животными — и во всей природе вообще».

Каракорум был центром величайшей империи всех времен, — однако столица этой империи исчезла с лица земли. Направляясь к этому таинственному месту, мы с Терезой остановились в маленьком городке Цецерлег, где только недавно был снят карантин, установленный из-за вспышки чумы. До захвата власти коммунистами в 1921 г. здесь был один из крупнейших буддистских монастырей Монголии, Заяын-Хурээ. Главный храм новыми властями был превращен в универсальный магазин, а большинство храмов поменьше и общих залов были разрушены. В остатках комплекса в 1960 г. открылся музей.

Во внутреннем дворике музея нас поджидал сюрприз: двухметровой высоты каменная резная колонна, основание которой покоится на панцире каменной же черепахи. Такие стелы использовались в Китае с незапамятных времен для доведения до всеобщего сведения важных законов и постановлений. В верхней части стелы вместо обычных для Китая изображений драконов я увидел волчицу, стоящую над младенцем. Но ведь легенда о волчице, вскормившей своим молоком человеческое дитя, связана с основанием Рима! Мое удивление еще более возросло, когда на стеле я нашел тексты на согдийском и брахми, то есть написанные иранским и индийским письмом. Эта стела, датируемая 571 г. до н. э., была еще одним свидетельством международных связей Монголии периода раннего Средневековья. Верхняя часть стелы иллюстрирует первобытный миф того времени, когда тюркские племена населяли Монголию. Согласно этому мифу, волчица вырастила в пещере ребенка-сироту и, соответственно, дала через него жизнь 10 отцам-основателям тюркских племен.

Старый монах из ближайшего монастыря Баян-Дэлгэруулех (Баян-Дэлгэр — населенный пункт в Центральном аймаке Монголии. — Примеч. пер.) показал нам музей. В пыльных помещениях мы видели церемониальные одежды кочевников, детали обстановки юрт, музыкальные инструменты. Затем мы вошли в небрежно реконструированный зал собраний буддистского монастыря. На стенах висели пожелтевшие фотографии, вырезки из газет и картины, иллюстрировавшие историю революции. На одной из картин был изображен генерал Сухэ-Батор с окровавленной саблей, убивающий лежащего на земле монаха, чей свиток с изображением божества-покровителя втоптан в грязь. На другой картине танки и солдаты с примкнутыми к винтовкам штыками надвигались на монастырскую братию.