Читать онлайн «Магия внушения, или Секретное оружие Бехтерева». Страница 61

Противопоставлять этому, скажем, систему православных верований, по сути, совершенно недостаточно, ибо они соотносятся и сталкиваются только с атеизмом. Те, кто в наше время говорит о «православной культуре», «православном мировоззрении», имеют какое-то смутное, искаженное и урезанное представление о культуре и мировоззрении.

Скажем, Сталин, в отличие от них это сознавал. И тем, кто насаждал марксизм в языкознании, напоминал, что язык создан «усилиями сотен поколений», а политэкономическое учение (надстройка) «есть продукт одной эпохи, в течение которой живет и действует данный экономический базис». Вот и любая религия, включая атеизм, есть часть духовной культуры, часть мировоззрения, значение которой последовательно уменьшалось с развитием философии, науки.

В мировоззрение входят и представления о цели бытия личности и человечества, о движущих силах развития общества. Американский экономист и социолог Артур Шлезин- гер-младший (между прочим — миллионер), в книге «Циклы американской истории» убедительно показал, что экономические успехи США объясняются вовсе не частной собственностью, конкуренцией, свободным рынком. Он писал: «Миф о том, что своим развитием Америка обязана неограниченной свободе частного предпринимательства, оказался на редкость живучим. Этот миф одновременно и льстил самолюбию бизнесменов, и служил их интересам. Он оставался… лейтмотивом пропаганды монополий».

У буржуазного мировоззрения помимо «священной частной собственности» и рынка есть еще один идол. Утверждают: в мире природы жестокая борьба за существование содействует эволюции. Точно так же в человеческом обществе конкуренция — двигатель прогресса. Среди людей она отбирает самых умных и предприимчивых, а из корпораций, партий, организаций — наилучших. Такие взгляды относят к социо-дарвинизму.

Правда, сам Дарвин к ним непричастен. В учении о происхождении видов он не сводил этот сложный процесс к конкуренции. Тем более это относится к загадке развития мозга (цефализации), усложнения животных и растений. Это подчеркнул П. А. Кропоткин в исследовании «Взаимопомощь как фактор эволюции». Вообще, живая природа основана на гармоничных взаимосвязях (экологических, этнологических). То же относится к любому обществу. Хотя в них обычно присутствуют и паразиты. У них — свои функции. Но их существование вовсе не доказывает, будто именно паразитические организмы или организации определяют прогресс…

Помимо всего прочего надо бы иметь в виду, что уже много тысячелетий назад люди активно действовали наперекор природным процессам, использовали огонь, проводили искусственный отбор и т. д. Они упорно и последовательно, сами того не сознавая, творили техносферу, подчиняя ее механическим законам окружающую среду.

К сожалению, объем и тема данного исследования не позволяют раскрыть тему так называемого общественного прогресса — идеи, которую философ де Местр обоснованно назвал «пошлой гипотезой». Она справедлива по отношению к эволюции техники, увеличения общего объема знаний, строений, продукции Короче — торжества техносферы.

Этот критерий важен для человека, ориентированного на материальные богатства, комфорт, личное благоденствие без мыслей о живой природе, человечестве, смысле бытия.

Такого человека штампует техносфера, современная наркоцивилизация в ее самой агрессивной форме буржуазной демократии, царства капитала. Производство духовно опустошенных, выхолощенных техногенных людей надо прекратить или хотя бы замедлить. Только на этом пути есть надежда преодолеть невероятное давление техносферы.

У нас в России — свои особенные проблемы. Но и с ними вряд ли можно будет справиться без осознания глобальной ситуации.

Мысль современного человека подавлена лавиной текущей информации. Сознание барахтается в потоке сообщений, которые постоянно обновляются и не дают опомниться, задуматься, сопоставить минувшее с нынешним и осмыслить возможное будущее.

Мы — вольные или невольные соучастники одной из самых разрушительных революций, которые знала мировая история. В конце XX века она привела к распаду могучей сверхдержавы, почти всех ее союзников превратила в недругов, резко подорвала экономику и культуру более двух десятков стран.

Большинство граждан страны так и не осознало, что произошло. Они на личном опыте почувствовали, что жить стало значительно труднее, порой невыносимо тяжело и безнадежно. И так продолжается почти два десятка лет! Казалось бы, за это время даже умственно ущербный человек сообразит, что произошло нечто катастрофическое, продолжающее угрожать дальнейшему существованию насильственно расчлененных частей еще недавно великого государства. Не говоря уже о самых печальных перспективах для русского народа и русской культуры (еще недавно — одной из самых процветающих в мире).

Крушение Советского Союза и быстрое превращение многих советских людей в антисоветских или инертные морально подавленные массы — чрезвычайно яркие симптомы наступления новой эпохи в истории человечества, периода становления и укрепления наркоцивилизации. Был посрамлен один из популярных мифов XX века — о рациональном экономическом управлении и приоритете социально-экономических факторов в жизни общества.

…Более четверти века назад под эгидой ООН группа международных экспертов во главе со знаменитым американским экономистом лауреатом Нобелевской премии В. Леонтьевым разработала серию «прогнозов демографического, экономического и экологического состояния мира в 1980, 1990 и 2000 годах». Была опубликована фундаментальная монография «Будущее мировой экономики» (1977).

В. Леонтьев имел все основания заявить: «При формировании статистической базы прогнозов были приложены большие усилия по мобилизации лучших из имеющихся источников информации и авторитетных экспертных оценок». Не могло быть учтено развитие техники, а также возможность крупных войн. Однако за четверть века и в том, и в других случаях ничего экстраординарного не произошло, если не считать ускоренной компьютеризации, распространения аудио- и видеоаппаратуры, создания Интернета.

Ход развития мировой цивилизации не должен вроде бы, существенно измениться за 2–3 десятилетия: слишком велика сила инерции всепланетного механизма техносферы.

Обратимся к некоторым сравнительным характеристикам СССР и Северной Америки (США и Канады), сокращенно СА. Тридцать пять лет назад валовый продукт на душу населения в СССР был в 2,5 раза ниже, чем в СА. Считалось, что население в Советском Союзе будет увеличиваться быстрей, чем в США и Канаде, но еще стремительней предполагался рост валового продукта на душу населения: в СССР он должен был достичь уровня высокоразвитых стран; отставание от США было бы в 1,45 раза.

Другой очень важный показатель жизненного уровня граждан — потребление продукции на душу населения. В 1970 году в СССР он был в 2,7 раза ниже, чем в С А. Согласно прогнозу, такое расхождение к 2000 году должно было сократиться в полтора раза. Другими словами, темпы развития советской экономики буржуазные специалисты оценивали более высоко в сравнении с наиболее богатыми капиталистическими странами.

Так предполагалось «по науке». А как стало «по жизни»?

Советский Союз без войн и природных катаклизмов, вопреки желанию большинства граждан (выраженному на референдуме 1991 года), исчез с лица земли. Но если суммировать современный валовый продукт республик, входивших в него, картина получается потрясающая: он снизился более чем вдвое! А ведь ожидалось его увеличение в 4,4 раза. Десятикратное расхождение научных прогнозов с реальностью!

Столь вопиющий факт оставлен без внимания всеми крупнейшими экономистами и соответствующими организациями. А он определенно свидетельствует о каком-то зияющем провале в социально-экономических теориях. Выходит, общество живет преимущественно по неким внеэкономическим законам, которые не учитывают даже самые авторитетнейшие теоретики.

Полезно задуматься о том, как высоко оценивали независимые эксперты ООН потенциал плановой социалистической экономики. По их прогнозам, среднегодовые темпы прироста валового продукта в 1970–2000 годах должны были составлять: в СА — 3,3, в Западной Европе — 3,7, в Восточной Европе — 4,9, а в СССР — 5,2 процента.