Читать онлайн «Делать мнение: новая политическая игра». Страница 63

Сегодня стало невозможно отделить факты от рассказа о них, манифестацию на улице от той, которую видят и показывают СМИ, поскольку большинство выступлений теперь сознательно планируется и выстраивается для того, чтобы эти выступления смогли найти отражение в прессе и тем самым произвести впечатление на публику. Часто можно увидеть манифестантов с портативными радиоприемниками, с помощью которых они слушают и распространяют по всей колонне самую последнюю информацию о манифестации. Многие расходятся по домам еще до официального сигнала об окончании шествия, чтобы успеть посмотреть, послушать и сравнить на различных каналах радио и телевидения разные репортажи. Некоторые манифестации, как, например, манифестация 1984 года в защиту частной школы, ставятся как настоящие спектакли.

Студенты, которые в ноябре 1986 года выступили против реформы Деваке, очень быстро поняли важность СМИ как механизма, обеспечивающего поступательное развитие движения (текущая информация о числе забастовавших университетов и лицеев способствует развертыванию и ускорению движения) и как возможности довести движение до "общественного мнения" с целью вызвать поддержку со стороны населения. Что касается листовок, этой традиционной формы борьбы, которые, как и расклейка афиш, выполняют не столько функцию/241/ информирования, сколько обеспечивают поддержку активистов, то их было совсем немного (в отличие от мая 1968 года). И наоборот, во всех учебных заведениях, охваченных забастовкой, были созданы "комитеты по связи с прессой", превосходившие по числу рабочие комиссии по проекту реформы, первоначально просто для получения - в виде ежедневных "обзоров печати" - информации о "месте", которое отводит движению пресса, об "объективности" различных изданий, а вскоре - для того, чтобы оказывать воздействие на СМИ и чтобы "обзоры печати" более соответствовали тому образу, которое хотело создать о себе само движение. В результате "комитеты по связям с прессой" трансформировались в настоящую службу "связей с общественностью", в задачи которой входило "информировать" СМИ, которые становились все более многочисленны и все более конкурировали между собой в поисках "горяченького" или надежной информации об этом сложном, непредсказуемом и практически "неуловимом" движении. На начальном этапе движения студенты-активисты охотились за журналистами, чтобы получить от них статью или материал для теленовостей, постепенно они "научились общаться" с СМИ (студенты очень быстро поняли, что в каждой редакции нужно иметь своего корреспондента, везде следует оставлять свои номера телефонов, ежедневно изобретать какую-нибудь акцию, специально предназначенную для СМИ). Начиная же с крупной общенациональной манифестации, состоявшейся 4 декабря, уже сами студенты подвергаются настоящим атакам со стороны все более многочисленных журналистов, теперь им приходится отбиваться и даже прятаться от тех, внимания которых прежде они так добивались. Так, во время общенациональной манифестации 4 декабря из-за присутствия большого числа французских и иностранных журналистов (от 100 до 150 человек) вход и выход активистов "координационных комитетов" в здание Министерства образования Франции оказался крайне затруднен. И не случайно переговоры завершились, как это часто случается, до наступления 20 часов, поскольку телевизионные новости, где этой манифестации отводилось больше всего места, ожидали заявлений представителей различных партий. Чем более оперативны журналистские сообщения, позволяющие непосредственно "напрямую" узнавать о том, что происходит на улице, чем более "непосредственно" они излагают событие, тем дальше от улицы и от чисто физического противостояния сил, которое может там сложиться, будет отстоять - главная суть этого/242/ специфического действия, производимого массовыми демонстрациями.

Мнение доминируемых, которое прежде чем быть высказанным, должно быть сформулировано профсоюзами, и сегодня, - если оно рассчитывает быть услышанным - должно быть сформулировано для СМИ. "Происходит множество манифестаций, посвященных земельной собственности, рассказывал в интервью, один журналист специализирующийся по сельскохозяйственной тематике. Например, сотня людей приходит, чтобы воспрепятствовать проведению аукциона. Такие манифестации легко собирают людей, их очень много, но они невидимы, так как о них говорит лишь местная пресса. "Чтобы нарушить молчание СМИ, часто означающее политическую смерть, и вступить в тот "магический круг", который, согласно очень точному выражению, "высвечивает" событие, следует суметь произвести нечто такое, что политическое поле обычно воспринимает как "событие, заслуживающее первой полосы газет". К "событиям", привлекающим внимание большинства журналистов, относятся все те факты, которые выпадают из обычного, привычного, повседневного, повторяющегося, короче - банального (для журналиста). "Поезд, который приходит по расписанию - это не событие". Достаточно отнестись к этому типичному приему журналистики буквально и блокировать, например, железнодорожные пути, чтобы произвести то самое "нечто", которое, принимая во внимание особенности восприятия журналистов, будет признано как "событие".

Но недостаточно быть "просто" увиденным. Для того, чтобы извлечь из события все возможные выгоды, нужно быть "хорошо" воспринятым. "Главное, чтобы не было столкновений. Франсуа Гийом сказал: "Одно неудачное происшествие - и мы можем потерять все достижения дня". (Агрисепт, 26 марта 1982 года.). Это указание, которое активисты наперебой повторяли демонстрантам показывает: то, что дано увидеть журналистам, чаще всего уже "подготовлено" для восприятия прессой. В то время как многие журналисты верят в то, что видят нечто "небывалое", в действительности они видят лишь удавшиеся стратегии тех социальных групп, которые способны изобрести и изготовить по своему желанию своего рода наживки, какими являются эти "небывалые" акции или скопления людей./243/

"Парижане такого никогда не видели. Тем более земледельцы", "Рекордные цифры вышедших на манифестацию", "Беспрецедентная манифестация", "Манифестация века", "Впечатляющая демонстрация сил", "Настоящий океан людей", "Беспрецедентное историческое событие", "Впервые мобилизация сил достигла такого размаха". Эти стереотипные заголовки, которые сопровождают большинство манифестаций такого типа, как бы ратифицируют стратегии, направленные на производство таких заголовков. Все было сделано для того, чтобы манифестация земледельцев показалась прессе необычной, непривычной, исключительной. Выбор Парижа как места ее проведения, и внушительное число собравшихся были действительно чем-то "небывалым", поскольку последняя общенациональная манифестация земледельцев такого рода имела место почти тридцать лет назад (14 июня 1953 года), собрав, по оценкам профсоюзных деятелей лишь 25000 человек в "Вел д' Ив" на митинге протеста против снижения цен на молоко, мясо и вино.

Было бы наивно считать, что "события" производятся только прессой, которая действует совершенно произвольно и спекулятивно. На самом деле, речь идет о коллективном производстве, где журналисты представляют собой агентов, которые более всего на виду, но которые одновременно и незримы. Существуют такие "события", о которых журналисты не могут не говорить - неважно, положительно или отрицательно - из опасения потерять свой кредит доверия. И наоборот, журналисты не могут конструировать "событие" из чего бы то ни было, рискуя потерять само право на конструирование. "События" рождаются именно из взаимоотношений между полем прессы и различными социальными полями. Все указывает на то, что журналистское событие - в соответствии с относительно автономной логикой журналистского поля - выступает превращенной формой экономического, институционального, культурного или символического капитшга, которым располагают социальные группы. Произвести событие означает успешно (в самом широком смысле этого слова) "выступить" перед журналистами, будь то в политическом (многочисленные собрания людей), физическом (длительные шествия, голодовки), "эстетическом" и т.п. смыслах. Безусловно, это объективное, а иногда субъективное соучастие наиболее ясно обнаруживается, когда выступление сводится к чистому "хеппенингу", к простому скандальному действию, предназначаемому для журналистов. Но/244/ если совершить действие может практически всякий, то далеко не всем доступно сделать его успешным с точки зрения прессы. Действия, предпринимаемые доминируемыми, такими, как, например, земледельцы, в силу того, что они представляют собой лишь слегка эвфеминизированные формы физического насилия (изолирование отдельных личностей) или вандализма (например, выпустить куриц в поезде или забросать дорогу яйцами) обычно оборачиваются против самих авторов [10]. Действительно, грубые акции, выражающих отчаяние доминируемых социальных групп, в распоряжении которых имеется лишь их собственная физическая сила, как правило, большинством журналистов воспринимаются негативно, что служит для этих социальных групп дополнительным препятствием в деле популяризации их точки зрения. Доминируемые могут рассчитывать лишь на насилие, которое тем более безоговорочно осуждает пресса, что иногда сама становится его жертвой, в частности, жертвой правоохранительных сил (в случаях "досадного превышения полномочий полицией"). И наоборот, в выступлениях представителей средних или даже - что бывает редко - высших классов (выступления в защиту частной школы), большую роль играет совокупный культурный капитал. Такие выступления "легко" завоевывают расположение широких журналистских кругов благодаря той структурной близости, которая их объединяет, вызывая их симпатии и понимание, не только политическое, но и более глубокое - социальное, что позволяет прессе развернуть кампанию, близкую рекламной. С одной стороны, журналисты анализируют манифестацию как спектакль или кино, отдавая предпочтение "изобретательности" акции перед "нудной" монотонностью рабочих манифестаций. В этом отношении примером может служить забастовочное движение студентов медицинских факультетов, добивавшихся от властей реформ обучения и системы профессионального продвижения. Начавшаяся в феврале 1983 года в Париже забастовка студентов-медиков смогла на несколько недель, правда с помощью специального органа по, связям" с общественностью, завладеть благосклонным вниманием СМИ, организуя подготовленные со знанием дела настоящие "городские хэппенинги", что предполагало привлечение особенно высокого культурного капитала, а также своего рода "капитал симпатии", которым студенты-медики пользуются среди журналистов вследствие, в частности, и прямых личных контактов между ними.