Читать онлайн «Масонство, культура и русская история. Историко-критические очерки». Страница 21

«И посла Иосиф, тако ж и князь ко святителю о благословении церкви и об антимисе, и егда благослови святитель и присла антимис».

К месту закладки храма Успения Пресвятой Богородицы приехал и сам князь и его бояре и знатные отроки. Прежде всех князь и преподобный Иосиф взяли на свои плечи бревна и положили основание церкви, а за ними все бояре и «отроци вси от велика и до мала» стали носить бревна и трудиться во славу Божию. Трудились они «яко земледелии».

Церковь была построена быстро. Затем строили кельи. В густом лесу, спиливая деревья, корчуя пни, рыли ямы для фундамента, терпели мошкару, спали и Питались как придется и дружно, с молитвою, не празднословя, молча возводили корпуса построек, расчищали место под огород, сад, прокладывали дорогу, в бдении, ношении, молитве и неусыпных трудах они строили «Русь святую». Количество братии множилось. «И мнози князи и боляре приходяще к игумену Иосифу на покаяние, инии же постригахуся и недошедше возраста в младых телесах и без рассуждения на послушание и повиновение полное себя вдающе и на труды и воздержание».

«Они же воздержанием ради Бога утверждшеся и питаяся хлебом и подобный Пафнутий пошел простым зелием».

Ночь они стояли на молитве, днем таскали тяжелые бревна с молитвою и без празднословия — обычные правила монастырской жизни. Никто никого не заставляя, наоборот, уговаривая не брать таких тяжестей и сами же беря еще больше.

Все они, и из крестьян, и из бояр, и из князей, носили лычную обувь и заплатанную одежду; так же ходил и сам настоятель монастыря — Иосиф, ничем не выделяясь среди прочих. И в такой одежде ходили до самой смерти. Смирение и покаяние они обнаруживали всем своим видом.

Следует, вообще говоря, различать роскошные одежды и золото утвари в Церкви как выражение славы Божией, к чему должно стремиться иереям, ревнующим о вере, и личный быт иереев, крайне бедный, аскетический, к чему и призывает монашеская жизнь.

Так личные, религиозные, подвижнические мотивы, заставлявшие людей из всех сословий уходить из мира в иночество, двигали в то время экономику по пути улучшения хозяйства, освоения новых земель и выковывали мощный характер подвижников русской земли. Размышляя над Святым писанием, видя вокруг себя примеры благочестия, но и многие нестроения, православный горит ревностью изменить себя по слову, усвоенному им в Церкви. Абсолютная искренность, чистота помысла, бессребреничество, целомудрие и боязнь впасть в осуждение ближнего, в ячество — все это заставляет человека, и князя, и крестьянина, вступать на путь делания себя, а заодно, и неизбежно, следовало и делание русской земли. Это делание происходит прежде всего в душе христианина. Игумен следит за тем, чтобы никто не отклонялся от монастырской дисциплины, чтобы не было «бесчинно глаголющих», или смеющихся, или праздно проводящих время. Поздно вечером игумен обходил кельи и, если где еще слышал беседующую братию, тихонько стучал в окно, давая знать о себе, и уходил. За некоторые нарушения накладывались дополнительные послушания. Храм не отапливался. И в самую суровую зиму, даже когда птицы падали на морозе, молитва шла своим чередом, долгая, многочасовая. Некоторые не выдерживали такую суровую жизнь и уходили в другие монастыри.

Когда в крае случился страшный голод, монастырь открыл свои житницы голодающим, а когда кончился и там хлеб, стали закупать где могли. Кончились деньги, и стали занимать у соседей. Был поначалу и ропот среди братии, но игумен напомнил им, для чего они ушли в свое время из мира и какой обет они дали, приняв иноческое звание, и братия поддержала своего главу.

Много претерпел преподобный Иосиф скорбей; он участвовал в обличении ереси жидовствующих, когда жидовин Схария возмутил новгородских христиан и ересь пошла в Москву.

Своей праведной жизнью святые подвижники осуществляли господствующий среди русских идеал земной жизни. В заплатанной одежонке, не имея на каждый день иной раз и куска хлеба, с молитвой на устах, они корчуют лес, врачуют немощных, дают советы, как вести себя, укоряют власть имущих, не дают спуска лентяям и пьяницам, выкорчевывая и из своей среды таковых, буде заведется овца паршивая: они стоят насмерть, защищая святые обители от врагов. Кому не известен подвиг защитников Троице-Сергиевой лавры от поляков! Митрополит Филипп, печалуясь о страдавших от кровожадности Ивана IV. при большом стечении народа, в церкви, обличает самого царя, идя на верную смерть. Патриарх московский и всея Руси Гермоген, находясь в плену у поляков, захвативших Москву, шлет свои грамоты по всем городам российским, поднимает народ и принимает мученическую смерть от врагов.

Митрофан Воронежский управлял своей епархией как раз в то время, когда Петр решил сделать среди бескрайних просторов южной России судоверфь и начал строить суда для военных действий против турок. Он решил захватить Азов. Согнав массу народа на берега реки, он начал свою преобразовательную деятельность. Голод и болезни косили несчастных жертв великого преобразователя, а на берегу, ничем не покрытые, лежали еще живые, стонущие и умирающие. Из уже приводимых записок Фокереда выясняется, что эти люди так никогда и не могли понять, для чего нужны были издевательства над народом царя Петра.. Защитник «государственных интересов» и «славы России» и враг традиций русского народа, Петр I разорял страну не только экономически, накладывая тяжелое налоговое бремя, не только сгнаивал людей на своих бессмысленных -стройках, отрывал мужиков от хозяйства, отчего в запустение приходили целые области. Он крушил ее духовное начало, разорял и моральные ее основы, как любой деспот. Его отношения с иностранцами, более чем близкие во многих смыслах, пьянства и кутежи там же, в маленьком Воронеже, среди забот великих государственных, презрение ко всему русскому вызывали крайнее недовольство людей. В этих условиях святой Митрофан Воронежский ни на миг не покидает своего пастырского служения. Питаясь очень скудно, он все деньги отдает на милостыню, в том числе и нуждающимся иноземцам, кормит голодных и пытается разрядить обстановку, чтобы не дать вспыхнуть бунту. На деньги своей епархиальной казны он строит корабли, ссужает казну Петра и постоянно предупреждает свою паству не забывать чистоты веры и не входить в близкие отношения с иноземцами.

В один свой приезд в Воронеж Петр I пожелал видеть у себя святого Митрофана и велел ему явиться во дворец. Святитель отправился и уже подошел ко дворцу, но, увидев статуи греческих богов и богинь, поставленных там в качестве украшения, повернулся и ушел. Царь вторично послал за ним, но святитель заявил: «Пока государь не прикажет снять идолов, соблазняющих народ, я не могу войти в его дворец». Кстати же, по этой же причине и митрополит Филарет московский, человек европейски образованный, категорически отказался освящать Триумфальную арку в Москве во времена Николая I. Петр, узнав причину ослушания, пригрозил смертью. Святитель ответил, что неприлично христианскому государю ставить языческих идолов. Под вечер царь услышал колокольный звон, хотя не было никакого праздника, и послал узнать, что это значит. «Понеже мне, — ответил святой Митрофан, — от его величества сказана смерть, того ради я, как человек грешный, должен пред смертью своею принесть Господу Богу покаяние и испросить грехов своих прощение соборным молением, и для сего я назначил быть всенощному бдению».

Царь засмеялся, приказал убрать статуи и послал сказать, что он прощает святителя за прослушание царской воли. До самой своей смерти святитель стоял на страже вверенных ему душ, оберегая их от соблазна и особенно от. вредного влиянии иноземцев. При этом он не был против самих знаний технических и научных, был близок с боярином Хитрово, сторонником близких отношений с Западом, оказывал помощь нуждающимся иноземцам, но сам их чуждался. Он считал, что иноземцы вносят в нравы русских непотребные обычаи. Когда святитель умер, то, несмотря на то, что доходы епархии были большими, владыку не на что было похоронить. Он совсем не имел собственных келейных денег. Деньги, собираемые по епархии, он никогда не считал своими. Не имея ни злата, ни серебра, святитель как о милости молит, чтобы за поминовение его души после смерти выдавалось из домовой архиерейской казны.

В XVIII веке мы знаем и еще одного крупного церковного деятеля — Тихона Задонского. Уже упоминалось о святом Паисии Величковском и целой плеяде его учеников, положивших начало обновлению церковной жизни. Началось среди русских людей всех сословий движение в сторону «умного делания». Среди русских святых нет более почитаемых, чем преподобный Сергий Радонежский, живший в XIV веке, и преподобный Серафим Саровский, живший уже совсем недавно — в XIX веке (умер в 1833 г.). Нет ни одной церкви, где не было бы иконы этого святого, в державе Российской просиявшего. Со времен Петра начинается история притеснения властями православной церкви. В то время как во всех крупных городах уже в середине XVIII столетия открываются масонские ложи и постижения еврейской гностики становятся явлением общим в среде чиновников и дворян, то есть тех же чиновников, но только в отставке, в то же самое время нападки на церковь приобретают все более озлобленный и откровенный характер. Вернулись как бы первые века христианства. Снова, как и прежде, его стали преследовать те же силы: язычество и иудаизм. Оба эти явления сошлись в одной точке — каббале, и ненависть, которую испытывал языческий мир к христианам, можно легко себе представить, если читать литературу, выпускаемую масонами-просветителями. Они издают и чисто языческую литературу, и чисто каббалистическую: Яков Бёме входит в моду вместе с клятвой верности Иегове — Верховному правителю Вселенной.