Читать онлайн «Социология». Страница 43

Статистические данные преступности по гендерным[100] характеристикам поразительны. Например, существует огромный дисбаланс числа мужчин и женщин, содержащихся в тюрьмах, и не только в Британии, но и в других индустриальных странах. Женщины составляют только 3 % от населения британских тюрем. Судя по официальной статистике, существует разница и в типах совершаемых преступлений.

Преступления женщин — редко тяжкие, и почти всегда мелкомасштабные. Незначительные кражи, например, в магазинах, и нарушения общественного порядка, вроде публичного появления в нетрезвом виде и проституции, являются типичными женскими преступлениями[101].

Возможно, что реальные различия уровня преступности среди мужчин и женщин не столь велики, как показывает официальная статистика. Полиция и другие официальные лица могут считать женщин менее опасными, чем мужчин, оставляя без последствий те действия, за которые мужчина был бы арестован. Опросы жертв преступлений дают возможность проверить эту версию. В одном исследовании в Соединенных Штатах материалы Национального обзора преступности 1976 года были сопоставлены со статистическими данными ФБР с целью выяснить, существуют ли между этими данными расхождения в количестве преступных действий, совершаемых женщинами. Небольшие различия были обнаружены в отношении серьезных преступлений, совершенных женщинами, и статистика ФБР показала даже более высокий уровень, чем сообщали обзоры. Ряд исследователей утверждает, что участие женщин в “мужских” преступлениях, таких, как разбой, может быть большим, но данные, которые бы однозначно подтверждали эту тенденцию, отсутствуют[102].

Источником информации о гендере, возможностях и преступлениях явились эксперименты с “потерянными письмами”[103]. В общественных местах оставлялись конверты с деньгами. В различных версиях условия менялись: различались суммы, деньги вкладывались наличными либо в другой форме (например, денежный перевод), отличались “теряющие” (пожилая женщина либо богатый мужчина). Характеристики индивида, поднявшего письмо, фиксировались. При помощи специального кодового номера исследователи определяли, отправлено письмо или осталось в руках того, кто поднял конверт.

Деньги забирали чаще всего, когда предполагаемой жертвой был состоятельный мужчина и в конверте были наличные, но женщины склонялись к краже так же часто, как и мужчины, за исключением случаев, когда в конверте были очень крупные суммы. Около половины наблюдавшихся мужчин крали в этой ситуации, по сравнению с менее чем четвертью женщин. Присвоение небольшой суммы наличными, возможно, не воспринималось как “кража”, тогда как присвоение большой суммы воспринималось именно так, и мужчины, похоже, более склонны поживиться таким путем.

Единственный вид преступлений, где показатели правонарушений женщин такие же высокие, как мужчин, — это кражи в магазинах. Полагают, это демонстрирует, что женщины предпочитают совершать криминальные действия в “общественном” окружении — при походе за покупками, — а не в домашнем. Иными словами, там, где возможность совершения преступления более или менее одинакова для мужчин и женщин, и те и другие с равной вероятностью совершают правонарушения. Исследований, посвященных сравнению уровня магазинных краж женщинами и мужчинами, проведено было мало, однако одно из последних исследований показало, что мужчины совершают в магазинах краж вдвое больше, чем женщины[104].

Исследований участия женщин в молодежных бандах либо в целиком женских преступных группировках (если такие существуют) проведено немного. Описано несчетное количество мужских уличных групп, но женщины в этих работах появляются лишь эпизодически. Однако в исследовании, проведенном Энни Кэмпбелл, изучались девушки из нью-йоркских уличных группировок[105]. Ею были выбраны три группировки. Одна этнически смешанная, другая пуэрториканская, третья чернокожая. Возраст членов варьировался от пятнадцати до тридцати лет. Кэмпбелл прожила в каждой банде по шесть месяцев, занимаясь в основном лидерами группировок.

Конни была лидером женской группировки “Сэндмэн Лэйдиз”, смешанной негритяно-испанской банды из Гарлема, связанной с “Сэндмэн Байкерз”, бандой, возглавляемой ее мужем. В момент проведения исследования (1979 год) ей было тридцать лет. Основным источником дохода “Сэндмэн Байкерз” были наркотики. Группа находилась в затянувшейся междоусобице с “Избранными”, бандой из верхнего Манхэттена. Каждый, кто вступал в группировку “Сэндмэн Лэйдиз”, должен был сначала продемонстрировать бойцовские качества. Решение о членстве принимала Конни, она определяла, может ли девушка болтаться с ними в течение испытательного срока и получит ли она свою “бляшку” (знак отличия). Конни всегда носила с собой выкидной нож, был у нее и пистолет. Она говорила, что если дерется, то чтобы убить. Ссоры, переходящие в драки, были типичны и в женской группировке, и в мужской.

Виецца была лидером “Секс Герлз”, испаноязычной банды, имевшей мужскую и женскую группы. Она не умела читать, писать, не знала своего возраста, — ей было примерно двадцать шесть. В период расцвета в банде было более пятидесяти женщин. Поощрялась склонность к физическому насилию, типичными были драки и побои. Это очень нравилось мужчинам, членам банды, однако в остальном они поощряли традиционные обязанности женщин: уход за детьми, приготовление еды, починка одежды и т. д.

Третья группа — “Пять процентов нации” — была негритянской религиозной организацией. Ее члены считали, что 10 % населения эксплуатируют остальные 85 %, а 5 % общества — просветленные последователи Ислама, призванные заниматься воспитанием негров. Полиция относила “Пять процентов нации” к уличным группировкам. Индивид, на котором Кэмпбелл сосредоточила внимание, Солнце Африки, не принимала то, что она называла “именем, данным правительством”. Как и в других группировках, она и остальные женщины-члены банды нередко участвовали в драмах. Участников группы арестовывали за грабежи, хранение оружия, кражи со взломом и угон автомобилей.

В следующем исследовании Кэмпбелл выясняла отношение к дракам среди школьниц из рабочих семей. Обнаружилось, что школьницы участвуют в драках чаще, чем принято думать[106]. Почти все опрощенные признали, что участвовали в драках, четверть участвовала более чем в шести драках. Большая часть из них не согласились с предложенным утверждением: “Я думаю, что драки существуют только для парней”.

Автобиографические заметки женщин-узниц британских тюрем, собранные Пэт Карлен, описывают многочисленные сцены насилия, которые считаются характерной чертой жизни в женских тюрьмах. Джоси О'Двайе, заключенная тюрьмы Холлоуэй в Лондоне, описала, как “банда диких” из женщин-охранниц занимается карательными акциями против заключенных.

Одна из охранниц врывается и бьет в грудь, так как хочет, чтобы ее ударили, и этого достаточно, чтобы начать избиение. Они набрасывают на шею “ожерелье”, наручники, иногда даже трое наручников. На шее появляются кровоподтеки, как темно-красный воротничок… Ты начинаешь терять сознание и думаешь, что все — умираешь… Но я не умерла, мне повезло, я выжила.[107]

Исследования Кэмпбелл и Карлен показывают, что нужно осторожно относиться к утверждению, будто насилие — исключительная черта мужской преступности. Женщины с меньшей вероятностью совершают тяжкие преступления, но они не всегда исключены из участия в насильственных действиях. Почему все-таки уровень преступности среди женщин значительно ниже, чем среди мужчин? Причины этого почти совершенно те же самые, что и объясняющие гендерные различия в других сферах (см. главу 6, “Гендер и сексуальность”). Конечно, существуют специфические женские преступления, прежде всего, проституция, за которую подвергаются наказанию женщины, а не их клиенты-мужчины. Мужские преступления остаются мужскими из-за различий в социализации, а также из-за того, что деятельность мужчин, в отличие от женщин, является в значительной степени “внедомашней”. Гендерные различия в преступлениях часто объяснялись врожденными биологическими и психологическими свойствами мужчин и женщин — различной физической силой, пассивностью женщин, их поглощенностью воспроизводством потомства. Сегодня “женственные” качества воспринимаются как социально генерируемые, так же как и черты “мужественности” (см. главу 6, “Гендер и сексуальность”). При социализации у большинства женщин вырабатываются качества, совершенно отличные от мужских (забота о других, поддержание личных взаимоотношений). Даже при высокой профессиональной занятости женщин большинство из них проводят в домашних делах гораздо больше времени, чем мужчины. В домашней сфере возможность и мотивация криминальной деятельности проявляются значительно меньше, чем в общественных местах, где чаще всего пребывают мужчины.